Вторая фаза хронологически совпадает с утверждением у власти президента Сухарто (с 1967-1968 годов). Продолжающееся паразитическое присвоение собственности начинает уравновешиваться и даже перекрываться созидательной функцией окрепшего бюрократического капитала, заинтересованного в расширении производства и экспорта. Политическая обстановка стабилизируется за счет ''единовластия" , военно-бюрократической элиты и "обеспечения" социального и политического консенсуса силовыми репрессивными методами.
Стало очевидным, что государственная бюрократия взяла курс на доминирование в экономике крупных корпораций с привлечением в качестве деловых партнеров китайских бизнесменов. Последние были весьма податливым материалом для властей, так как, даже будучи гражданами Индонезии, они оставались людьми "второго сорта". В кризисных же ситуациях китайская община становилась своеобразным "громоотводом", на который правящие круги канализируют недовольство населения. Пример тому - события 1998 года.
Вместе с тем крупный китайский капитал в Индонезии благодаря своим тесным (даже родственным) связям с аналогичным капиталом в других странах Юго-Восточной Азии выступает как существенный фактор ускорения и углубления регионального сотрудничества и экономической интеграции в рамках АСЕАН. Так или иначе, но упор на форсированное становление бюрократического госкапитализма и даже отдельных корпораций государственно-монополистического уровня позволил Индонезии за 25-30 лет войти во второй эшелон "азиатских тигров".
Азиатский опыт и российский путь
А.Я. Эльянов: Должен сказать, что российские власти не захотели или не смогли использовать опыт рыночных преобразований, накопленный в переходных и развивающихся экономиках. Они явно переоценили возможности самоорганизации частного бизнеса в экономике такого типа. Либерализация большинства внутренних цен, ликвидация государственной монополии на внешнюю торговлю не были своевременно подкреплены соответствующими правовыми актами и оперативными мерами по поддержанию элементарного порядка в отношениях субъектов рынка. Более того, немалую лепту в дезорганизацию этих отношений внесло само государство. Пытаясь подавить инфляцию, оно пошло по пути не свертывания унаследованных от прошлого раздутых бюджетных обязательств, а их систематического неисполнения. Задержки с погашением задолженностей по госзаказам и выдачей зарплат бюджетникам сыграли роковую роль в раскрутке механизма неплатежей, до предела осложнивших отладку жизненно необходимой платежно-расчетной дисциплины. Это пагубно сказалось и на формировании нормальных деловых отношений государства с бизнесом.
Российская политическая элита оказалась неспособной работать на перспективу, определить общую направленность развития страны, его основные вехи, опорные точки, выделить приоритеты и механизмы, способные запустить нужные процессы. (Характерно, что официальные макроэкономические программы ограничиваются трехлетним горизонтом.) Деградация экономики, оказавшейся в свободном рыночном плавании, мало чему научила государство, неоправданно сузившее круг своих обязанностей перед обществом.
При этом так и не был доведен до конца процесс разгосударствления экономики. В условиях правового нигилизма преобладающая часть акционированных предприятий превратилась в арену борьбы за передел уже поделенной собственности. В стране ощущается явный дефицит ответственных и эффективных собственников. Особо велик пробел в развитии малого бизнеса, а также венчурных-фирм, необходимых для рыночной реализации научно-технического и интеллектуального потенциала страны.
Наряду с отсутствием эффективной антимонопольной политики и общей недора-ботанностью законодательной базы развитию предпринимательства мешает крайне несовершенная налоговая система. Усиление фискального начала, провоцируемого перманентным бюджетным кризисом при постоянном сужении налогооблагаемой базы, обернулось чуть ли не полной атрофией регулятивно-стимулирующих функций. Фискальное бремя провоцирует уход частного бизнеса в "тень" и дальнейшее усиление налогового преccа.
В итоге весь этот комплекс проблем (совместно с другими) и породил жестокий кризис осени 1998 года. Очевидно, что проводимая политика постоянно размывала основу возможного консенсуса между различными политическими силами и тем самым подпитывала политическую нестабильность, препятствующую созданию необходимого для экономического роста инвестиционного климата.
В.Г. Гельбрас: Я хотел бы отметить, что ситуация в России в плане отношений государства и бизнеса во многом похожа на положение дел в Китайской Народной Республике (хотя многие и ставят нам ее. в пример). И тут и там допущено частное предпринимательство, но государство, несмотря на семь лет реформ, так и не пошло на формирование стратегии и тактики его развития. Не принят закон о земле и, соответственно, не допущена частная собственность на землю, хотя в России нет для этого тех преград, которые имеются в Китае. Частное предпринимательство сталкивается с огромными трудностями, высокой неопределенностью правовой, политической и экономической ситуации. Сохраняются угроза коммунистического реванша, противоречивость правовых основ предпринимательской деятельности, запретительные налоги, произвол чиновничества, недоступность кредита и т.д. и т.п. Главное — не произошло осмысления содержания стратегии и тактики развития частного предпринимательства. Более того, ббльшая часть политической элиты (за исключением ортодоксальных коммунистов и аграриев) поставила своей целью формирование "среднего класса". Однако, как и в КНР, частное предпринимательство развивается стихийно, стимулируя рост теневой экономики'.
А.С. Солоницкий: Оценивая нынешнюю систему взаимоотношений государства и частного предпринимательства в России, нельзя не сделать существенной оговорки. Дело в том, что становление обеих этих категорий проходит весьма сложно. Процесс их отпочковывания друг от друга не был форсирован даже небывалым по скорости обретением огромных богатств определенным кругом лиц. И сегодня ни государство, ни частное предпринимательство не выполняют тех функций социально-экономического развития, которые им присущи в современном обществе. Более того, взаимоотношения государства и частного предпринимательства все больше нагружаются как врожденными, так и благоприобретенными пороками. Российское производство уже не слито с государством-во всеобъемлющую военно-мобилизационную и разверсточную систему. Однако частное предпринимательство и особенно банковская сфера еще не стали автономной средой жизнедеятельности. Частичное разгосударствление собственности и обретение рядом монопольных и полумонопольных предприятий формальной свободы действий сопровождались в 90-е годы созданием новой системы бюрократической, государственно-монополистической власти. Важнейшим механизмом этой системы стал "денежный тоталитаризм" с такими приводными ремнями прямой и обратной связи, как госбюджет, налоги, естественные монополии, а'также разверстка льгот и привилегий автономным и полуавтономным предприятиям, фондам и организациям.
Эти факторы приняли системообразующий характер, но сразу же породили такие внерыночные формы выживания хозяйствующих субъектов, как уход от налогов и/или более глубокое погружение в "тень", а также бартерные сделки, взаимозачет, натуроплату, широкое применение ходящих по кругу векселей. При этом основные факторы производства - труд, капитал, новые технологии и государственное регулирование -действуют крайне ущербно.
Принципиальная черта взаимодействия государства и частного предпринимательства в нынешней России состоит в том, что большинство чиновников торгуют властью и тесно сплетены с бизнес-элитой. Иначе говоря, правящий слой страны представляет собой переплетение двух элитных групп. Представители бизнес-элиты часто ходят во власть и обратно. Также и чиновники нередко пересаживаются из казенных кресел в офисы предпринимателей. Характерна и междоусобица между кланами правящего слоя. Она будет продолжаться постольку, поскольку раздел госсобственности все еще идет и начался передел частной собственности.
Государство установило столь высокие налоги на прибыль и наем труда, что сразу начали складываться "новаторские" тенденции российского зарождающегося капитализма. Стала быстро расти задолженность государству тех предприятий, которые избежали разорения, но были вынуждены искать формы и методы выживания в условиях совершенного хаоса в структуре общественного производства и придавленного спроса. Предпринимательский сектор все шире прибегал к такой форме выживания, как неуплата налогов. В результате весьма своеобразную черту взаимоотношений государства и частных предпринимателей в России составила именно зависимость предприятий от государства на основе их задолженности и вообще нехватки у них наличных денег.