Промышленный переворот в США стал осуществляться с начала XIX в. и, как и в Англии, с легкой промышленности, конкретно — с хлопчатобумажной, благо страна производила много сырья, а Э. Уитни изобрел такую необходимую хлопкоочистительную машину. Вскоре промышленный переворот распространился на другие отрасли промышленности, было зарегистрировано множество изобретений, в том числе такое эпохальное, как пароход. Благодаря всему этому северо-восточная часть страны превратилась в мощную промышленно развитую державу.
Однако южная часть США по-прежнему пребывала в состоянии экономической патриархальной отсталости, поскольку плантаторы совсем не были заинтересованы во вкладывании значительных средств в развитие отечественной промышленности: их вполне устраивала роль аграрного придатка к мировому рынку. Тратиться на создание собственной промышленности, например, перерабатывающей, или на строительство железных дорог они совершенно не желали. Назревал мощный конфликт между двумя основными и такими различными общественно-экономическими укладами, на которых, тем не менее, базировалась экономика единого государства.
В истории человечества есть одна позорная страница, которую нельзя обойти вниманием при изучении истории экономики. Экономическое развитие северо-американских колоний Англии сопровождалось печальным и позорным этапом в жизни человечества — торговлей людьми, хотя эпоха рабовладения уже давно отжила свое.
Гордый и свободолюбивый народ — индейцы — предпочитали тяжелую и полную опасности жизнь на болотах и в горах труду на европейских колонистов. Сейчас уже трудно установить, кому первому пришла в голову мысль привезти черных невольников из Аф-рики и заставить их трудиться на плантациях, но факт остается фактом. Англия, имевшая хороший флот и заинтересованных в этом своих бывших граждан, стала активно снаряжать корабли в Африку за живым товаром. Поскольку черные невольники быстро росли в цене, этот бизнес стал высокодоходным, и за несколько столетий превратился в очень мощный фактор первоначального накопления капитала для Англии.
Подсчитано, что за годы международной работорговли Африка лишилась 50-60 млн человек, при этом до Америки доехали и там были проданы только 15-20 млн человек. Остальные погибли при поимке (Африка'пре-вратилась, по словам К. Маркса, в «заповедное поле охоты на чернокожих») или от голода и болезней в пути, полном невзгод и лишений (3-4 недели при том уровне развития мореплавания).
Несмотря на бурные протесты мировой общественности, которая справедливо и гневно возмущалась этим гнусным явлением, несмотря на принятые впоследствии нормы международного права, запрещавшие торговлю рабами, владельцы и капитаны многих английских судов не могли устоять перед соблазном разбогатеть на этом бизнесе и продолжали курсировать по печально известному треугольнику «патока-ром-рабы», в котором не было пустых рейсов. Загрузившись в одном порту в США продуктом переработки сахарного тростника — патокой, английские корабли везли его в другой порт, где загружались продуктом переработки теперь уже патоки — ромом, — и использовали его уже в Африке для спаивания вождей племен, которые за «огненную воду» беззастенчиво продавали своих соплеменников. Назад везли рабов.
Так работорговля стала важной статьей дохода англичан, а труд миллионов несчастных черных невольников был потрачен на создание нынешнего экономического могущества одной из богатейших стран мира.
Исторически так повелось, и этому есть солидное теоретическое объяснение, что между периодом господства феодальной экономики и наступлением эпохи капитализма лежит антифеодальная, или буржуазная, революция, которая выметает из страны весь средневековый хлам и расчищает путь для капиталистических преобразований как в экономике, так и в социально-политической сфере. Так было в Англии, Франции и в других странах так называемого первого эшелона.
Несколько иная ситуация сложилась в Америке. Процесс формирования капиталистической экономики в этой стране имел специфику, выразившуюся в том, что основные капиталистические преобразования тесно переплелись с освободительной борьбой переселенцев с метрополией за свои права.
Колониальное общество стремилось к самостоятельному развитию своей экономики, вступая в противоречие с метрополией, задерживавшей нормальное капиталистическое развитие Америки. Поскольку добровольно уступать свои позиции никто не собирался, вопрос мог быть решен только с позиции вооруженного конфликта, соединившего в себе черты национально-освободительной войны, или войны североамериканских английских колоний за независимость 1775-1783 гг., и буржуазно-демократической революции.
Однако та задача, которая традиционно стоит перед буржуазной революцией — решение аграрного вопроса, или преобразование форм земельной собственности и превращение земледелия в товарное хозяйство, — в ходе национально-освободительной войны североамериканских английских колоний за свою независимость так и не была решена. В стране оставался так называемый промышленный, или капиталистический, Север и аграрный Юг с плантационным хозяйством и пережитками рабства, что предопределило разнонаправленность экономических интересов жителей этих регионов одной страны.
Практически несовместимыми были устремления правящих кругов Севера и Юга по всем вопросам экономической жизни страны: по тенденциям дальнейшего экономического развития общества, статусу вновь принимаемых в Федерацию штатов, вопросам таможенной политики, размерам таможенных пошлин на импорт и экспорт, целесообразности железнодорожного строительства, развития промышленности, торговли и банковско-кредитной сферы.
Разногласия в этих жизненно важных вопросах становились все более и более острыми, и никаких шагов к компромиссу никто не предпринимал, скорее даже наоборот. Между тем, экономика одной страны не может долгое время базироваться на двух таких различных социально-экономических основах, как капитализм и феодализм, да еще и с элементами рабовладения.
Количество нестыковок во мнениях по животрепещущим вопросам социально-экономической жизни постепенно стало переходить в новое качество — вызревание предпосылок для новой социальной катастрофы, которая разразилась в 1861 г. в виде гражданской войны между Севером и Югом. Она длилась до полной победы северян в 1865 г. и утверждения капиталистических начал в хозяйственной жизни. Так из нерешенных задач освободительной войны XVIII в. выросла еще одна, но теперь уже в виде кровавой бойни между гражданами одной страны.
Исход этой войны, несмотря на военные неудачи северян на первых порах, был предопределен исторически. И опять можно сказать, что задачи новой войны тесно переплелись с задачами буржуазной революции, не решенными своевременно.
Итак, в силу специфики исторического развития США буржуазных революций в этой стране не было. Но по своему характеру, решаемым задачам, движущим силам и социально-экономическим последствиям обе войны, пронесшиеся над Соединенными Штатами с интервалом почти в сто лет, иногда называют первой и второй североамериканскими буржуазными революциями.
В ходе работы были сделаны следующие выводы:
Во-первых, в процессе постепенного разложения феодальных производственных отношений непосредственные производители тем или иным путем получали освобождение от крепостной зависимости, т.е. исчезало внеэкономическое принуждение к труду, а вчерашние подневольные крепостные крестьяне приобретали личную свободу.
Во-вторых, этот процесс сопровождался отчуждением непосредственных производителей от средств производства, так как у них изымались их земельные наделы — преимущественно в пользу их прежних хозяев, которые теперь приобретали новый социальный статус капиталовладельцев. Так личная свобода «обменивалась» на средства к существованию, в результате чего основная масса населения была обездолена и обречена на смену вида деятельности: массовый исход из сельской местности в города для занятия отхожими промыслами или перехода в наемные работники на мануфактуры.
В-третьих, параллельно с массовым разорением представителей одной социальной группы на другом социальном полюсе в это же время в руках небольшой части населения начали концентрироваться значительные денежные суммы, которые в новых исторических условиях превращались в промышленный капитал, ибо направлялись на строительство сначала мануфактур, а затем фабрик, закупку оборудования и найм работников.
Таким образом, первоначальное накопление капитала стало непосредственным предшественником перехода общества на рельсы промышленного производства, ибо без него у фабрикантов не было бы денежных средств на проведение индустриальных преобразований производства, а основная масса населения не получила бы «свободу» от источников средств к существованию и не была бы вынуждена идти работать по найму.
1. Валовой Д.В. Рыночная экономика. Возникновение, эволюция и сущность. — М.: ИНФРА-М, 2007. Всемирная история: Учебник для вузов/Под ред. Г.Б. Поляка, А.Н. Марковой. М.: Культура и спорт, ЮНИТИ, 2007.
2. История России. Вторая половина XIX-XX вв. Курс лекций./Под ред. Б.В. Леванова. Брянск, 2004.
3. Курс экономики: Учебник /Под ред. Б.А. Райзберга. М.: ИНФРА-М, 2007.
4. Лойберг МЛ. История экономики: Учебное пособие. М.: ИНФРА-М. 2007.
5. Неровня Т.Н. История экономики. Теоретический курс. Учебно-методическое пособие авторизованного изложения. Для студентов Южно-Российского гуманитарного института. Ростов н/Д, Ирбис, 2008.
6. Общая экономическая теория (политэкономия): Учебник / Под общ. ред. В.И. Видяпина, Г.П. Журавлевой. М.: ПРОМО-Медиа, 2005.
7. Тимошина Т.М. Экономическая история России. Учебное пособие/Под ред. проф. М.Н. Чепурина.М.:Информационно-издательский Дом « Филинъ », Юридич. дом «Юстицинформ», 2008.