Ваучерная приватизация, по определению, является бесплатной, льготной и не может содействовать финансовой стабилизации. В сводном финансовом балансе за 1996 год показано, что доходы от приватизации и коммерческого использования объектов государственной и муниципальной собственности за 1993 год составили 0,4% всех доходов, а в 1994 году еще меньше. Данные Госкомимущества об 1 млрд. долларов иностранных инвестиций в 1994 году относились к так называемым будущим инвестициям и не являются статьей доходов бюджетов любого уровня.[16]
Приватизация предприятий-монополистов вообще не является средством борьбы с монополизмом. Напротив, она усиливает таковую из-за снижения контроля государства над деятельностью монополистов. Разукрупнение гигантов-монополистов, проведенное механически, чаще всего приводит к увеличению числа монополистов, поскольку разрыв одной технологической цепи, часто единственной, уникальной в народном хозяйстве, ведет к росту совокупных издержек, так как каждое новое звено в разрушенной цепи в большинстве случаев само становится монополистом на своем участке, а накладные расходы возрастают в совокупности из-за стремления новых монополистов вздувать свои цены. Демонополизация дает эффект только тогда, когда государство выращивает конкурентов и создает конкурентную среду.
Таким образом, из всех задач, поставленных Государственной программой приватизации, достигнута фактически одна – создание условий и организационных структур для расширения масштабов приватизации.
Что касается создания частной собственности и частных собственников, то в этой сфере ситуация более сложная. Большинство акционируемых предприятий избрало второй вариант предоставления льгот трудовым коллективам, по которому трудовому коллективу достается 51% уставного капитала, что в значительной мере отсекает от приватизируемой собственности «эффективных» собственников, не желающих вкладывать деньги в предприятия, где они не будут полновластными хозяевами. В результате у крупных предприятий появилось много формальных собственников, относительно мелких, не обладающих капиталом, который необходимо вложить в реконструкцию или реанимацию производства. При этом пока нет отработанной системы управления пакетом акций, принадлежащих государству. Да и средств у таких акционеров тоже нет. Поэтому фактическое руководство бывшими государственными, а ныне акционерными предприятиями, осуществляет прежняя администрация, которая теперь еще меньше подконтрольна собственнику (некогда – государству, а теперь – акционерам).
Одновременно происходит процесс перераспределения собственности в результате тщательно маскируемых действий: Манипуляции с проведением закрытой подписки и чековых аукционов, скупки акций у членов трудовых коллективов после длительного периода невыплаты заработной платы под предлогом объективных трудностей и т.п. Сегодня все еще нет принципиальных различий в большинстве государственных и акционерных предприятий, отсутствует реальная ответственность за результаты деятельности и тех, и других. Среда, в которой действуют оба типа предприятий, меняется очень медленно. Многие акционерные предприятия все еще ориентированы на политику из бюджета, помощь от государства, получение от него различных льгот. Частные по форме предприятия в лице их руководителей очень медленно переориентируются на изменение мотивов экономического поведения: руководители акционерных предприятий используют свое положение для укрепления своих личных позиций в будущей борьбе и для сиюминутного обогащения. Это проявляется в ориентации на торговые и спекулятивные операции, на махинации, на выбивание льгот и преимуществ, а не на решение стратегических проблем, связанных с переориентацией производства на рыночные критерии, реконструкцию предприятий. Объективно частично это оправдывается тем, что общая экономическая ситуация мало способствует такой переориентации.
Едва ли можно предполагать, что политические лидеры, которые стояли у истоков и руля приватизации в 1992-94 гг., не предвидели хотя бы основных ее последствий. Ответственность, которую они возложили на себя, требовала и требует обеспечить при проведении реформ получение положительного эффекта за короткий период времени, а не в течение тысячилетий. О наличии такой возможности свидетельствует опыт Чехии, Венгрии, Словении, Хорватии, Словакии, Польши. Между тем предварительные итоги приватизации в России показывают, что положение у нас далеко не самое худшее. Едва ли не два десятка бывших социалистических стран и бывших союзных республик бывшего СССР получили результаты намного хуже российских, если судить по таким параметрам, как уровень и динамика реальных доходов, инфляция, глубина и продолжительность экономического спада. Сопоставляя предварительные итоги приватизации в России с этими странами, мы можем констатировать, что переход к частной собственности идет у нас средними темпами и с относительным успехом.[17]
К началу 1994 г., было погашено около половины приватизационных чеков - примерно 90 миллионов. Но, в связи с тем, что до конца чековой приватизации оставалось несколько месяцев, это потребовало от правительства создания новой программы приватизации на 1994 год. Это должно было подготовить почву для завершения этапа реформ 1991-1993 гг. и перехода к следующему, новому этапу - денежной приватизации, становлению вторичного рынка ценных бумаг, утверждению всех необходимых структур нормального, цивилизованного фондового рынка в России. Нынешняя программа ставила своей целью, как и прошлая, формирование широкого слоя частных собственников как экономической основы рыночных отношений. Сохранены были все основные способы приватизации, прежние три варианта льгот (резко усилены стимулы третьего варианта) зафиксированы принципы бесплатной чековой приватизации, действующий механизм чековых аукционов и т.д. Программой было также ограничено применение Указа Президента о вексельном обращении: из сферы его действия исключены предприятия с государственной долей имущества свыше 25%. Имущество этих предприятий реализовывалось за ваучеры и лишь после завершения чековой приватизации могли действовать иные принципы. Через приватизацию должны были пройти и все предприятия - банкроты.
Новый раздел об иностранных инвестициях практически снял все ограничения для участия зарубежных предпринимателей в аукционах и при покупке акций как за деньги, так и за чеки.
Программа также предусматривала укрепление роли инвестиционных фондов. Им разрешено было увеличить долю акций одного предприятия в своих активах до 25%., вместо прежних 10%. Это позволило фондам реально участвовать в управлении акционерными обществами, некоторые из фондов собрали всего по тысяче ваучеров и, поняв, что просто не могут функционировать, вынуждены были уступить свои акции более крупным и сильным коллегам. Такая практика «поглощения» одних фондов другими была легализована Программой.
Нельзя было забывать о главном принципе приватизации - предотвращении банкротства. Таковую проблему двух параллельно действующих процессов - приватизации и банкротства, удалось решить когда были найдены ключевые идеи и принципы, позволяющие не только не наносить ущерба приватизации, но и решительно ускорить процесс смены собственности, причем именно через приватизацию избежать массовой ликвидации предприятий - банкротов. Было создано Федеральное управление, для того, чтобы привести в действие процесс банкротства.
И, наконец, третий путь - это была обязательная смена собственности, срочная приватизация, если финансовый крах неизбежен. Такая норма была заложена в Указе, который поручал Федеральному управлению по делам о несостоятельности принимать решения о принудительной приватизации. В этом случае трудовой коллектив уже не получал всех льгот, предусмотренных при обычной приватизации, т.к. речь шла не о перераспределении собственности, а об экономическом оздоровлении предприятия. Ему необходимо было находить инвестора, продавать на инвестиционном конкурсе необходимый пакет акций по тем условиям, которые одобрит потенциальный покупатель. Конкурсные и аукционные торги были в таких случаях необходимы: это предотвращало возможную коррупцию и позволяло одновременно более четко и взвешенно форсировать процесс принудительной приватизации.
Рыночная экономика не может быть социально-ориентированной, особенно в период первоначального накопления капитала, когда выживают компании, проводящие в жизнь агрессивную стратегию развития – стратегию захвата относительно мелких и средних фирм с целью увеличения собственного капитала компании за счет процессов централизации капитала. Скорее всего здесь произошло смешение понятий: социально-ориентированной может быть «государственная политика, направленная на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека», что записано в ст.7 Конституции РФ.
Повышение эффективности деятельности предприятий путем их приватизации – (следующая цель приватизации) не могло быть достигнуто в применяемых вариантах приватизации через акционирование, поскольку все три варианта приватизации 1992 года были основаны на предоставлении льгот трудовым коллективам предприятия или льгот инициативной группе работников предприятия, подписавшей договор с Госкомимуществом по управлению предприятием для вывода его в короткие сроки в высокорентабельные и перспективные, что само по себе не способствует повышению эффективности производства. Кроме того, для роста эффективности промышленных предприятий России помимо приватизации необходимо было решить следующие жизненно важные задачи: