Затем автор опровергает миф о президенте Г.Гувере как стороннике рыночной экономики. Отмечаются такие его промахи: излишние расходы и чрезмерное налогообложение, увеличение внутреннего долга, удушение торговли и рост безработицы.
Серьезнейшей ошибкой администрации Г. Гувера было принятие тарифа Смута-Хоули в 1930 году, которое Л. Рид называет «коронной глупостью». Это был один из наиболее протекционистских законов США, вызвавший торговые войны и перекрывший экспорт товаров. Согласно этому закону, значительно повысились тарифы на облагаемые таможенной пошлиной товары. Причем эти тарифы рассчитывались как фиксированная сумма, а не как процент от цены. Когда во время Великой депрессии наблюдалась дефляция, цены упали почти в два раза, и, следовательно, ставки тарифов удвоились.[48]
Л. Рил подвергает это действие правительства критике: «Чиновники из администрации и Конгресса были уверены, что повышение торговых барьеров вынудит американцев покупать больше отечественных товаров, и это, наконец, решит проблему безработицы. Но они, по-видимому, не знали важного принципа международной торговли: торговля - это улица с двусторонним движением; если иностранцы не могут продать свои товары у нас, то они не могут заработать доллары, которые нужны им для того, чтобы покупать наши товары. Иными словами, государство не может перекрыть импорт, не перекрыв параллельно экспорт».[49]
Итогом введения тарифа Смута-Хоули стало катастрофическое сокращение мировой торговли, возникновение высоких протекционистских барьеров в других странах разорение банков и банкротство фермеров.
Л. Рид заявляет: «Одного Закона Смута-Хоули достаточно, чтобы покончить с мифом о том, что Гувер был убежденным сторонником свободного рынка, но на этом история интервенционистских ошибок его администрации не кончается».[50]
Кроме того, во время правления Г. Гувера были допущен такие промахи, как политика удержания высоких зарплат, приведшая к росту издержек предпринимателей и к новому витку безработицы; неэффективное субсидирование; крупнейшее повышение учетной ставки в истории ФРС; увеличение подоходного налога с 24% до 63%.
В конце концов, уровень безработицы составил четверть трудоспособного населения, муниципальные образования оказывались на грани разорения, закрывались школы и колледжи.
Из вышеперечисленного становится очевидным то, что Г. Гувера нельзя назвать приверженцем свободного рынка. Политика, проводимая им, только усугубила бедственное положение, в котором находилась экономика США.[51]
Далее следует критика «Нового курса», политики, проводимой Ф. Рузвельтом с 1932 года в целях выведения экономики США из рецессии. Л. Рид пишет, что Демократическая партия планировала «сократить на 25% расходы федерального правительства, сбалансировать федеральный бюджет, сохранять обеспеченность денег золотом «при любых обстоятельствах», вывести государство из тех сфер, в которых должно господствовать частное предпринимательство, и покончить с «экстравагантностью» сельскохозяйственных программ Гувера. Все это обещал кандидат Рузвельт, но президент Рузвельт не сделал ничего подобного».[52]
Несостоятельность политики Ф. Рузвельта проявлялась в девальвации доллара; объявлении вышеупомянутых «банковских каникул»; неоправданных государственных расходах; создании неэффективной системы социальной защиты и минимальной заработной платы. Хотя последнее часто ставится ему в заслугу, многие экономисты имеют другое мнение на этот счет: «В результате принятия закона о минимальном размере заработной платы многие неопытные, молодые, неквалифицированные и социально незащищенные работники становятся не по карману работодателю».[53]
Кроме того, промахом было принятие Закона о регулировании сельского хозяйства (ААА), вследствие чего фермерам стали платить, чтобы они вообще не работали, уничтожались урожаи и здоровый скот. Все это делалось с целью повысить цены на сельскохозяйственную продукцию, чтобы помочь фермерам. Но вряд ли можно утверждать, что цель оправдывала средства.
Л. Рид особо останавливается на таком моменте: «Пожалуй, самым радикальным аспектом «нового курса» стал принятый в июне 1933 года Закон о возрождении национальной промышленности, в соответствии с которым была создана крупная бюрократическая структура, названная Национальной администрацией по экономическому восстановлению (NRA). NRA заставила объединиться в санкционированные государством картели большую часть промышленных предприятий. <…> По оценкам некоторых экономистов, NRA повысила издержки на ведение бизнеса в среднем на 40% - вряд ли это было нужно для восстановления экономики, переживавшей депрессию».[54]
Помимо этого, правительство Ф. Рузвельта неоправданно повышала налоги, и дошло даже до того, что ставка подоходного налога оказалась равна 90%!
Еще одним бессмысленным и губительным действием, совершенных в рамках «Нового курса», было создание Управления общественных работ (CWA) и Управления развития общественных работ (WPA). Таким способом искусственно создавался дополнительный спрос на рабочую силу, однако глава CWA Г. Хопкинс говорил: «У меня работает четыре миллиона человек, но, ради бога, не спрашивайте меня, чем они занимаются».[55]
«Много позже многие действия Рузвельта даже стали предметом разбирательства в Верховном суде США, который признал их полную антиконституционность… и полностью оправдал. В интересах спасения страны, решили судьи, порой можно перешагнуть и через Конституцию».[56]
К счастью для экономики США, в 1935 году была упразднена Национальная администрация по экономическому восстановлению, а в 1937 – отменен Закон о регулировании сельского хозяйства.
«Освобожденная от худшего, что было в «новом курсе», экономика проявила некоторые признаки жизни. В 1935 году уровень безработицы опустился до 18%, в 1936-м - до 14%, а в 1937-м - еще ниже. Но после очередного проседания рынка в 1938 году он вновь вырос до 20%. С августа 1937 по март 1938 года фондовый рынок упал почти на 50%. «Экономический стимул» «нового курса» Франклина Делано Рузвельта был действительно беспрецедентным: он привел к депрессии во время депрессии!»[57]
Наконец, последним пунктом критики Л.Ридом действий правительства в период Великой Депрессии становится Закон о трудовых отношениях или Закон Вагнера, принятый в 1935 году. Он также способствовал спаду, произошедшему в 1937-1938 годах. Суть этого закона заключалась в том, что работодателям запрещалось оказывать какое бы то ни было сопротивление профсоюзам. Получив такие полномочия профсоюзы стали проводить беспрестанные забастовки, бойкоты, захваты предприятий, из-за чего резко снизилась производительность труда.[58]
Многие историки, отвергая капитализм и свободный рынок, придерживаются мнения, что политика Ф. Рузвельта была любопытной и впечатляющей с исторической точки зрения. Однако социологические опросы, проведенные в 1939 году, показали, что две трети американцев считали отношение администрации Ф. Рузвельта к бизнесу не способствующим его оздоровлению.[59]
Подводя итог, Л. Рид пишет: «Корни Великой депрессии лежали в безответственной монетарной и фискальной политике американских властей в конце 1920-х - начале 1930-х годов. Эта политика включала в себя целую череду крупных просчетов: неэффективное управление центральным банком, губительные для торговли тарифы, налоги, удушающие частную инициативу, отупляющий контроль над производством и конкуренцией, бессмысленное уничтожение урожаев и скотины и принудительные законы о труде - и это еще далеко не полный список. Не свободный рынок привел к 12 годам агонии, а крупномасштабная политическая некомпетентность.
Те, кто исследует события 1920-х и 1930-х годов и возлагает вину за экономическую катастрофу на капитализм и свободный рынок, просто не хотят видеть, слышать и постигать факты. Для того чтобы возродить веру в свободный рынок и сохранить нашу свободу, жизненно необходимо отказаться от ложных представлений, которые во многом формируют общепринятые сегодня оценки этого неприятного исторического эпизода».[60]
В заключение данной главы можно привести один интересный факт, подтверждающий те доводы, которые исследовались в этой работе. Несколько лет назад на девяностолетии М. Фридмана выступал член совета директоров ФРС Б. Бернанке и произнес буквально следующее: «Позвольте мне немного злоупотребить моим статусом как официального представителя ФРС. Я хотел бы сказать Милтону и Анне [Шварц]: что касается Великой депрессии — вы правы, это сделали мы. И мы очень огорчены. Но благодаря вам мы не сделаем это снова».[61]
3. Заключение
Цели, которые я преследовала в своей работе, а именно:
· определение понятия рыночной экономики и представление ее преимуществ;
· рассмотрение некоторых проблем, которые могут возникать при свободном рынке (монополизация, наличие экстерналий, социальное неравенство и другие);
· анализ мирового экономического кризиса 30-ых годов XX века, известного как Великая депрессия, с которой, кстати, нередко сравнивают экономический кризис 2008 года;
· доказательство того, что рыночные механизмы нередко оказываются более эффективными, нежели деятельность государства, на примере Великой Депрессии, по моему мнению, достигнуты.
Дано определение рыночной экономики, а также необходимых условий для ее функционирования. Поставлены и по мере возможностей разрешены проблемы, которые ставит перед обществом свободный рынок. Обосновывается его эффективность, при этом критика также учитывается. Феномен Великой Депрессии рассматривается с различных позиций, к рассмотрению применяется исторический подход. Доказана некомпетентность государственных органов, проводящих антикризисную политику в период Великой Депрессии с помощью исторических фактов и логических заключений, сделанных на основе понимания законов рыночного взаимодействия. Все вышеперечисленное дает возможность сделать вывод о том, что свободный рынок порождает кризисы, но при этом механизм самонастройки позволяет выйти из рецессии в более короткие сроки и с наименьшими потерями, чем при государственном вмешательстве. Следовательно, рыночная экономика, или, как ее еще называют, капитализм свободной конкуренции, является эффективным механизмом взаимодействия экономических субъектов.