Суть проблемы сформированный в январе 1991 года Кабинет министров СССР уловил совершенно правильно: необходимо укрепить государственную власть. Правительство немедленно приступило к демонстрации своей силы и готовности к решительному наведению порядка, предприняв ряд бессмысленных, но политически громких шагов: от разгона демонстраций в Вильнюсе и Риге до обмена денежных купюр высокой номинации. Официально был провозглашен курс на поддержку военно-промышленных отраслей и вообще отечественного машиностроения. Не обошлось и без естественных для такой политики элементов ксенофобской риторики, вроде обвинений ряда западных банков в скупке советской валюты. Затем последовало давно ожидавшееся решение о повышении цен, которое могло стать первым шагом к стабилизации товарного рынка. Законодателям были предложены законопроекты, в которых обнаруживалось намерение следовать курсу на «регулируемое рыночное хозяйство». Наконец, 19 августа 1991 года была предпринята попытка политической консолидации — посредством государственного переворота. Его провал стал и поражением «административной стабилизации» в экономической сфере.
Между тем, экономическая ситуация все более обострялась. Единственной не опробованной моделью, которая отвечала радикальным настроениям момента, оставалась либерально-рыночная модель. Она не была дискредитирована и опиралась на достаточно широкую политическую поддержку. Личная популярность Б.Н. Ельцина стала дополнительным фактором принятия программы либеральных реформ.
3. РАДИКАЛЬНОСТЬ ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКИХЭКОНОМИЧЕСКИХ РЕФОРМ
Радикализация преобразований и выход в постсоветскую (посткоммунистическую) фазу развития страны на рубеже 1991-1992 годов не привели к немедленным позитивным результатам. Во всяком случае, в экономической сфере. На протяжении шести лет в стране сохранялась высокая инфляция, продолжался спад производства, снижались важнейшие показатели качества жизни населения.
Сформированное в ноябре 1991 года новое, первое правительство постсоветской и посткоммунистической России немедленно приступило к реализации комплекса экономических мероприятий, известных под наименованием «шоковая терапия». Суть программы действий состояла в дерегулировании экономики, прежде всего цен, производства и внешнеэкономической деятельности. Вскоре правительство приступило к подготовке и проведению беспрецедентной по масштабу программы приватизации. Результаты мер по ускоренному вхождению в рынок были довольно противоречивы. Совокупность предложенных мер и составляла программу Е.Т. Гайдара, формально разработанную в 1992 году и одобренную незадолго до его отставки.
Начальный этап деятельности первого посткоммунистического правительства, при всех трудностях и издержках, был отмечен положительными сдвигами. На протяжении первой половины 1992 года удалось преодолеть товарный дефицит и восстановить потребительский рынок, разрушенный в 1989-1991 годах. Поначалу резко сократилось эмиссионное финансирование бюджета. Налоговая система была подвергнута коренной реорганизации, в результате чего она стала соответствовать условиям рыночной экономики и свободного ценообразования. Был сделан решающий шаг к внутренней конвертируемости рубля, реальный рыночный курс которого к тому же несколько окреп (с 213 руб. за доллар в декабре 1991 года до 120,5 в мае 1992 года). Вплоть до конца лета последовательно, из месяца в месяц, снижалась инфляция — с 296% в январе до 7,1% в июле. Были остановлены процессы дезинтеграции России. Удалось не допустить обвального роста безработицы.
Все эти результаты были достигнуты буквально в считанные месяцы — в самом начале радикальных реформ. Позитивная оценка первых шагов деятельности реформаторов нашла отражение и в опросах общественного мнения: на протяжении первого полугодия 1992 года росла популярность правительства и лично Е.Т. Гайдара.
Однако за первыми позитивными сдвигами наступил кризис нового курса, отражавший реальную слабость радикального правительства и необходимость для его политического выживания идти на социальное маневрирование. Правительство не смогло последовательно проводить программу «шоковой терапии» — уже в апреле пришлось пойти на уступки промышленному и аграрному лобби. Усиливалось эмиссионное финансирование бюджета, накапливался инфляционный потенциал. В августе кризис проявился в полной мере: курс рубля стал катастрофически падать, а инфляция начинала быстро расти. Заметно снизились реальные доходы населения. А страна попала в ловушку длительного экономического кризиса, сочетающего высокую инфляцию с глубоким спадом производства.
Углубление экономического кризиса, связанное с политической слабостью правительства, продолжалось на протяжении 1993-1998 годов.
1993 год. Новая попытка стабилизации, предпринятая Е.Т. Гайдаром еще осенью 1992 года, привела к заметному снижению инфляции весной 1993 года. Однако новый премьер-министр B.C. Черномырдин провозгласил курс на «мягкое» вхождение в рынок, результатом чего стало резкое ухудшение макроэкономической ситуации летом-осенью 1993 года. Вернувшись в сентябре в правительство, Гайдар ужесточает бюджетную и денежную политику. Ему удается снизить инфляцию, но непопулярные экономические меры приводят к поражению реформаторов на выборах в Государственную думу в декабре 1993 года. Отставка Е.Т. Гайдара и Б.Г. Федорова в январе 1994-го оборачивается началом нового витка инфляции год. Реагируя на усиление позиций левых и националистов в Государственной думе, B.C. Черномырдин вновь заявляет о необходимости «умеренно жесткого» курса и отказа от «монетарных методов» макроэкономической стабилизации. В течение 1994 года под воздействием политического лобби и шантажа со стороны проинф-ляционного большинства законодателей постепенно ускоряется рост денежной массы, что приводит к острому валютному и финансовому кризису осенью-зимой 1994-1995 годов.
1994год. Падение курса рубля в октябре 1994 года и резкий инфляционный всплеск заставили исполнительную власть вернуться к жесткому макроэкономическому курсу. За 1995 год удалось снизить инфляцию с 17% в январе до рекордно низкой отметки в 4% в декабре, многократно увеличить валютные резервы, обеспечить предсказуемость основных макроэкономических параметров. Однако переход к стабилизационным мероприятиям за год до выборов привел к поражению на них проправительственных сил в декабре 1995 года.
Нетрудно заметить цикличность развития экономики на протяжении 1993-1995 годов, однако, в общем, это было время ухудшения социально-экономической обстановки. Слабое государство не могло последовательно проводить антиинфляционный курс, и в результате в стране постоянно воспроизводилась ситуация, неблагоприятная для остановки спада, начала структурных реформ и роста экономики. Периодические чередования жесткой и мягкой бюджетно-денежной политики на протяжении 1992-1994 годов вели к общей экономической неустойчивости и деградации финансовой системы.
Действительно, связанные с политической ситуацией колебания экономической конъюнктуры в период революционного радикализма можно было наблюдать и в революциях прошлого. Например, она явно прослеживается в динамике курса ассигната Французской революции 1793-1795 годов, зависевшего от военно-политического положения республики. Однако тогда эти циклы не имели сколько-нибудь закономерной, устойчивой формы, не играли существенной роли и не детерминировали общий ход революции. Отсутствие легальной оппозиции революционной радикальной власти делало невозможным существование устойчивого механизма экономико-политических колебаний. В России 90-х годов эти колебания определялись самим характером политического процесса — соотношением легально действующих разнородных социально-политических сил.
Кризис достиг пика на рубеже 1994-1995 годов. В октябре 1994 года резко упал курса рубля, а попытки властей стабилизировать макроэкономическую ситуацию привели к почти полному исчерпанию валютных резервов. На этом фоне возвращение к политике стабилизации привело к обострению производственного кризиса (падение ВВП в 1995 году составило 14%), еще более снизился уровень жизни населения (доля бедных в 1 квартале 1995 года превысила 30%), достигла максимума социальная поляризация. Это, естественно, отразилось и в социологических опросах: в первой половине 1995 года все индикаторы общественных настроений по поводу положения в стране и экономических реформ были наихудшими за весь период наблюдений16.
Несмотря на острые политические проблемы — победу левых и националистов на парламентских выборах 1995 года и приближение критически важных для реформ выборов президентских — исполнительная власть не решилась ослабить денежную политику, чего от нее ожидали и что в подобной ситуации было бы шагом, вполне естественным. В силу различных причин правительство не пошло по пути накачки денежной массы". Как выяснилось, в 1996 году сменилась форма «экономического реагирования» власти на политическую борьбу: вместо ослабления денежной политики правительство пошло на смягчение бюджетно-налоговых требований, и это обернулось жесточайшим бюджетным кризисом 1996-1998 годов.
И все же решение задач денежной стабилизации на практике стало поворотным пунктом экономического тренда посткоммунистической России. Вслед за торможением инфляции (до 21% в 1996-м и 11% в 1997 году) обозначились положительные тенденции и по другим показателям экономического и социального развития. В 1997 году остановился спад производства и появились признаки экономического роста. Стало сокращаться число людей, живущих за чертой бедности. Улучшились важные социально-политические индикаторы — продолжительность жизни, показатели поляризации доходов, уровень преступности и некоторые другие. Одновременно в 1998 году резко обострился финансово-бюджетный кризис.