Такова приблизительная картина типичного кризиса перепроизводства, характерного для капитализма на ранних стадиях его развития. Конечно, столь мрачный сценарий в наше время реализуется редко. Современное капиталистическое государство, наученное печальным историческим опытом, заблаговременно выявляет неблагополучные звенья и угрожающие тенденции, предотвращает общую экономическую катастрофу. Государство дополнительно стимулирует спрос на продукцию наиболее крупных корпораций, оказывает финансовую поддержку крупным банкам, корректирует налоговую политику и т.д. А если этого недостаточно, то государство осуществляет и более жёсткие меры общего макроэкономического регулирования. Ярким примером кардинального вмешательства государства в экономическую деятельность является политика "нового курса" президента США Франклина Рузвельта. Она позволила спасти американский капитализм от социальной революции и вывести страну из Великой депрессии 30-х годов минувшего столетия.
Современные кризисы капиталистической экономики могут протекать по несколько иному сценарию, чем описан выше. Всё зависит от того, с чего начинается кризис, какое звено из экономической цепочки он, прежде всего, поражает, в каких социально-экономических условиях развивается.
Финансовый кризис, произошедший в 2008 году, будет еще долгое время оставаться дискуссионной проблемой не только для российских экономистов.
Необходимо адекватное понимание причин возникновения кризиса, механизмов его передачи и усиления. Мировой кризис затронул все переходные экономики, однако, совершенно, по-разному, отразился на странах с различным состоянием государственных финансов, характеристиками банковской системы, внешнеторговой позицией, кредитными рейтингами, уровнем развитости правовой системы т.д. Понимание механизмов усиления финансовых кризисов позволит выработать направления эффективной антикризисной политики и создать условия для защищенности финансовой системы России от внешних кризисных шоков в будущем.
1.2 Экономические предпосылки и причины финансового кризиса
Нынешний кризис начался со сбоев в работе финансовой системы США. Глубокий анализ причин нынешнего финансового кризиса в США дал профессор экономики Массачусетского университета Дэвид М. Котц. Он обосновал три важных тезиса. Во-первых, неолиберальная политика в США создала условия для широких спекулятивных действий и формирования огромного финансового "пузыря". Во-вторых, начавшиеся в экономике США в 2001 г. регрессивные процессы обозначили крушение веры в неолиберализм и в подтверждение неизменной закономерности наступления спада после периода подъёма. В-третьих, в конце минувшего века наиболее высокие темпы роста продемонстрировали страны, не следовавшие неолиберальной модели - Китай, Южная Корея и Япония.
Согласно мнению, высказанному экономистом Гавриилом Поповым в конце октября 2008 года, современной экономической жизнью руководит не рынок и не Госплан, а корпорации спекулянтов, которые и создали мир фиктивного капитала. Экономист Алексей Байер в середине ноября 2008 года высказал мнение, что после сдувания ипотечного, кредитного и сырьевого пузырей может произойти крах рынка суверенных долговых обязательств США, следствием чего будет бесконтрольная эмиссия денежной массы в США, что в свою очередь вызовет глобальную инфляцию.
Финансовый “пузырь” оказался огромным по своим размерам. Совокупная рыночная стоимость всех выпущенных в обращение акций американских корпораций увеличилась с 5,5 трлн долл. в 1994 г. до 17,1 трлн долл. в 1999 г., что составило прирост 11,6 трлн долл. Для сравнения: общий размер ВВП составил в 2000 г. 9,9 трлн долл. Возникновению огромного спекулятивного “пузыря” содействовал быстрый рост нормы прибыли, создавший мощный стимул для вложений в ценные бумаги американских корпораций со стороны наиболее состоятельных групп населения. Стал угрожающим рост неравенства доходов, наблюдавшийся с 70-х годов. Все возрастающая часть доходов перемещается в пользу этих групп, которые могут использовать основную их массу на инвестиции. Спекулятивное развитие экономики опиралось на раздуваемый обман: сначала – по поводу ИТ-революции, а затем – по поводу так называемой новой экономики. Последняя концепция заставила многих инвесторов поверить, что теперь в США будто действуют совершенно иные экономические законы, аннулирующие старый принцип, согласно которому после подъёма следует спад.
Важным фактором является то, что вследствие цепочки жестоких экономических кризисов, разразившихся вне страны в 90-е годы, огромная масса иностранного капитала ринулась в США. К тому же американские средства, прежде инвестировавшиеся за границей, теперь стали искать для себя стабильного применения в самих США. Азиатский финансовый кризис 1997 г. стал причиной того, что приток огромных финансовых средств, вложенных в быстро растущие восточноазиатские страны, внезапно сменился более быстрым их оттоком. Российский финансовый кризис 1998 г. породил среди инвесторов общий страх перед так называемыми растущими рынками. Вследствие этих двух ударов огромный поток финансовых средств был направлен в США, что продлило срок жизни спекулятивного финансового пузыря. В этом неолиберализм может занести на свой счет весьма сомнительную заслугу. "Именно либерализация восточноазиатских экономик несла главнейшую ответственность за азиатский финансовый кризис, и именно восемь лет неолиберальной перестройки привели к финансовому кризису в России", - пишет профессор Котц. И подводит итог: "У многих в США сложилось мнение, что процветание американской экономики никогда не кончится. Психологический настрой помогал противостоять случайным эпизодам, когда падали цены на акции".
Приверженцы американского неолиберализма уверяли, что во второй половине 90-х годов американская экономика, наконец, предоставила убедительные доказательства эффективности неолиберальной модели. Они утверждали, что либерализация, приватизация и сокращение государственных расходов (путем устранения государства из экономики), а также предоставление свободному рынку возможности неограниченно “править бал” открыли эру беспрецедентного благосостояния в США. Стимулируя инвестиции и инновации, эта новая модель якобы дала толчок быстрому и устойчивому росту, который оказался благоприятен для всех сегментов общества. Но, по мнению профессора Котца, объективные данные не подтверждают такое толкование экономического роста в США в 90-е годы. Неолиберальная политика действительно способствовала росту, который продолжался относительно долго и сопровождался относительно низкими темпами безработицы и незначительной инфляцией. Однако каналы, благодаря которым неолиберальная политика способствовала установлению длительных и умеренно высоких темпов экономического роста при низкой инфляции, – не те, о которых говорили приверженцы неолиберализма; к тому же это были не продуктивные в социальном отношении способы стимулирования экономического роста. Огромное и растущее неравенство, созданное неолиберальной моделью, вскоре и породило спекулятивный пузырь, который, в конце концов, лопнул. Издержки крушения политики, базировавшейся на “пузыре”, ощущаются теперь в каждом городе и городке США. Миллионы трудящихся потеряли работу, другие утратили свои пенсии. Местные органы власти не могут в прежнем объеме предоставлять основные государственные услуги. Фундаментальный вывод профессора Котца звучит следующим образом: "Формирование экономики, которая будет нести с собой постоянный прогресс и безопасность для всех, требует не некой новой (или старой, но подновленной) формы капитализма, а замены системы производства, цель которого прибыль, иной, которая бы удовлетворяла нужды людей".[2]
Приходу финансового кризиса во многом способствовала многолетняя спекулятивно высокая цена на нефть. Цена на сырую нефть в США формировалась (да и сейчас ещё формируется) независимо от традиционного соотношения спроса и предложения. Она контролировалась сложной системой финансового рынка и четырьмя основными англо-американскими нефтяными компаниями. Более 60% цены на сырую нефть – чистая спекуляция, продвигаемая трейдерскими банками и хедж-фондами. Естественно, удобный миф о пике нефтедобычи тут ни при чем. Причина - в монопольном контроле над нефтью и спекулятивными операциями над ее ценой. Так в 2000-х годах наблюдался бум потребления, сопровождавшийся неуклонным ростом цен на сырьё — после Большой депрессии товаров потребления в 1980—2000 годах. Но в 2008 году цены многих товаров, особенно нефти и продуктов питания, достигли такого уровня, что стали наносить ощутимый экономический ущерб, угрожающий стагфляцией и аннулированием глобализации. В январе 2008 года цены на нефть превысили $100 за баррель. 11 июля 2008 года цена нефти марки WTI достигла рекордных за всю историю $147,27 за баррель; после чего началось снижение до $61 24 октября того же года и до $51 в ноябре.
Пищевые и топливные кризисы обсуждались в июле на 34-м саммите Большой восьмёрки. Министр финансов России Алексей Кудрин на одной из недавних конференций стран финансовой "восьмёрки" справедливо отметил, что доля спекулятивных операций в росте цены на нефть весьма значительна. По его мнению, необходимо, чтобы министры финансов стран "большой восьмерки" дали поручение Международному валютному фонду (МВФ) изучить роль спекулятивной составляющей в ценообразовании на рынке нефти.
Высокие цены на нефть и бензин привели к сокращению спроса на автомобили: в августе 2008 года продажи автомобилей в Европе сократились на 16 %, в США в сентябре продажи автомобилей снизились на 26 %, в Японии — на 5,3 %. Это привело к сокращению производства металла и сокращению рабочих мест в автопроме и смежных отраслях.