Приверженцами теории многосторонности договора лизинга (Е.В. Кабатова[38], И.Р. Кравчук[39] Т. Коннова[40], Е. Чекмарева[41]) указывается на многосторонность либо, исходя из комплексности взаимоотношений, включающей в себя договоры аренды и купли-продажи, либо из наличия третьей фигуры – продавца, при этом, выделяя в единой лизинговой операции отдельные договоры (аренды и купли-продажи), что вызвало критику сторонников двусторонней природы договора лизинга (например, В.В. Витрянского[42]), или признается договор лизинга двусторонней сделкой, а сам лизинг – трехсторонней, что, на наш взгляд, неверно отражает суть явления.
Говоря о сущности договора лизинга, считаем необходимым внести в его понятие в ст. 2 Закона право лизингополучателя на приобретение в собственность предмета лизинга. Федеральный закон «О финансовой аренде (лизинге)» формально не распространяется на оперативный лизинг, являющийся, по сути, простой арендой, а определяющей чертой финансового лизинга является опцион, поэтому, считаем целесообразным, привести в соответствие нормы Закона хотя бы его названию. Выполняя, в основном, финансовую функцию в лизинговой операции, лизингодатель не заинтересован в получении имущества обратно, которое в дальнейшем уже не может выступать в качестве предмета лизинга. Более того, изъятие имущества сопряжено с определенными трудностями, а иногда просто невозможно. Как отмечает Ю.А. Серкова, «…лизингополучатель, по сравнению с арендаторами в иных видах договора, имеет больше оснований для перехода к нему права собственности на имущество по окончании договора лизинга»[43].
Существует мнение, согласно которому надлежит рассматривать понятия лизинга и лизинговой деятельности в качестве синонимов. Считаем, с этим трудно согласиться, поскольку первый термин охватывает отношения всех субъектов лизинга, а второй – только деятельность лизингодателя по приобретению имущества и передаче его в лизинг. В Законе (ст. 2) справедливо лизинговая деятельность определяется самостоятельно и понимается как вид инвестиционной деятельности, где в качестве инвестора выступает лизингодатель. В.М. Кукушкин также полагает, что «лизинг следует раздельно рассматривать с экономических и юридических позиций», констатируемое тем, что «с экономической точки зрения лизинг представляет собой систему имущественных отношений по передаче имущества во временное владение и пользование, состоящую из последовательного выполнения ряда хозяйственных операций; с юридической, – лизинг целесообразнее всего изучать через три его составляющие, такие как вид предпринимательской деятельности, как правоотношение и как договор»[44]. Считаем, и здесь можно возразить. Поскольку договор представляет собой не только основание возникновения правоотношения, его форму, но и само правоотношение, содержащее экономические, организационные составляющие, нецелесообразно рассматривать лизинг раздельно с экономических и юридических позиций. Напротив, в силу специфики лизинга как средства активизации инвестиционной деятельности, обновления основных фондов, решения производственных задач, проблем экономики в целом, его правовые аспекты необходимо рассматривать в тесной взаимосвязи с экономическими, с существующими реально на практике отношениями. Более того, «выявление и изучение закономерностей взаимодействия гражданско-правовых норм с регулируемыми общественными отношениями составляют одну из самых насущных задач цивилистической науки»[45].
Таким образом, лизинговым правоотношениям свойственны единство и самостоятельность, а договор лизинга – отдельный институт гражданского права. Подводя итог вышесказанному, можно было бы представить в законодательстве договор лизинга как договор, в соответствии с которым одна сторона (лизингодатель) обязуется приобрести в собственность указанное другой стороной (лизингополучателем) имущество у определенного ею продавца (третьей стороны) и предоставить лизингополучателю это имущество за плату во временное владение и пользование с правом последующего его приобретения в собственность.
Исследование гражданско-правовых отношений всегда сопряжено с рассмотрением их субъектного состава, определением правового положения участников правоотношений.
Согласно ст. 7 Федерального закона «О финансовой аренде (лизинге)», субъектами лизинга признаются лизингодатель, лизингополучатель, продавец, которые в свою очередь могут быть физическими или юридическими лицами, резидентами и нерезидентами РФ. Указанные субъекты всегда присутствуют при осуществлении лизинга, и без них проведение такой операции невозможно (исключение составляет возвратный лизинг). «При этом разорвать трехсторонность данных отношений не представляется возможным, поскольку обязанность арендодателя приобрести имущество у продавца, то есть заключить договор купли-продажи, является квалифицирующим признаком договора лизинга. Таким образом, обо всех трех субъектах – арендаторе, арендодателе, продавце необходимо говорить как об участниках лизинговых отношений»[46] А.Н. Борисов, считает, что «приведенный в Законе перечень субъектов лизинга, является обязательным, но недостаточным для реального исполнения лизинговых договоров» и считает необходимым его дополнить страховщиком и кредитором[47]. Конечно, участники лизингового договора, как правило, прибегают к услугам банков, других кредиторов, а так, же страховым организациям; но это не является обязательным, не является и квалифицирующим признаком лизинга, не порождает единого, взаимосвязанного правоотношения между всеми участниками лизингового процесса, поэтому их можно отнести лишь к косвенным субъектам лизинговой операции.
Различие терминологии, используемой в Законе ив ГК РФ, несогласованность норм вызывают противоречия в практической деятельности субъектов лизинга. Гражданский кодекс называет субъектов договора финансовой аренды (лизинга) арендатором и арендодателем (ст. 665 FK РФ), тогда как Закон – лизингодателем и лизингополучателем. Думается, помещая нормы о лизинге в отдельную главу ГК РФ, как договора особого вида (см; § 1 работы), используя при этом терминологию Федерального закона «О финансовой аренде (лизинге)», разрешается данная неопределенность.
О.Е. Блинков считает, что «до того момента, пока на регулирование отношений по финансовой аренде распространяются нормы § 1 «Общие положения об аренде» гл. 34 «Аренда», стороны в договоре целесообразно именовать арендодателем и арендатором, что будет отображать реальное положение данного института в гражданском законодательстве России. Если когда-нибудь данный институт получит самостоятельность в рамках части второй ГК, то именование сторон лизингодатель и лизингополучатель будет обосновано»[48].
Важным участником лизинговой деятельности является лизингодатель, именно от его работы зависит судьба лизинговой сделки, независимо от того, кто именно является лизингодателем – специализированное юридическое лицо, банк, иная кредитная организация и др. В соответствии со ст. 4 Закона «Лизингодатель – физическое или юридическое лицо, которое за счет привлеченных и (или) собственных средств приобретает в ходе реализации договора лизинга в собственность имущество и предоставляет его в качестве предмета лизинга лизингополучателю за определенную плату, на определенный срок и на определенных условиях во временное владение ив пользование с переходом или без перехода к лизингополучателю права собственности на предмет лизинга». Обращает на себя внимание, что действующее законодательство по лизингу предусматривает для лизингодателя в отношении предмета лизинга определенные правила: во-первых, предмет лизинга должен быть приобретен в собственность, во-вторых – только на основании договора купли-продажи. Следовательно, лизингодатель не сможет передать в лизинг имущество, полученное им, например, по договору мены, либо принадлежащее ему на ином вещном праве. Считаем, данное положение ограничивает деятельность лизингодателей, потому специалистами в области лизинга предлагалось расширить способы и основания приобретения лизингового имущества лизингодателем И. Решетник считает, что целесообразно установить обязанность лизингодателя приобрести предмет лизинга в собственность или иное вещное право[49]. Думается, данные предложения заслуживают внимания.
Также указанный Закон отменил условие, согласно которому ранее средства для приобретения предмета лизинга должны были быть только «денежными». Сейчас это условие уже необязательно. В результате, у лизинговых компаний появились дополнительные возможности при осуществлении инвестиционной деятельности. Исходя из формулировки Закона, лизингодателем не может быть лицо, не являющееся собственником (на данный момент или в скором будущем) объекта лизинга, то есть государственные и муниципальные унитарные предприятия, казенные предприятия, учреждения, обладающие правом хозяйственного ведения или оперативного управления, не могут быть лизингодателями. С вступлением в силу Федерального закона от 29 ноября 2002 года №10‑ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «О лизинге»»[50] предусмотренное ранее лицензирование лизинговой деятельности прекращено. Считаем данную меру положительной для облегчения доступа на рынок лизинговых услуг, расширения сферы лизингового бизнеса, развитие лизинга в целом, с другой стороны вполне оправданным намерение специалистов Ассоциации «Рослизинг» проводить аттестацию руководителей всех работающих в Российской Федерации лизинговых компаний.