Смекни!
smekni.com

Государственно-правовые концепции М. Олсона (стр. 6 из 7)

Олсоновская «промежуточная группа» не может выполнять эту роль по той причине, что она тяготеет к малой группе как своему идеалу и поэтому не может вместить и удержать целей и задач больших групп. К тому же, как сказано выше, промежуточная группа лабильна и легко самоликвидируется. Впрочем, Олсон сам указал на возможного посредника между большими и малыми группами.

Для этого он предлагает рассмотреть случай «федеральной» группы - группы, подразделённой на несколько малых групп, каждая из которых имеет причины воссоединиться с остальными для создания федерации, представляющей большую группу в целом. Если центральная (или федеральная) организация предоставляет какой-либо услуги малой группе, входящей в федерацию, то, скорее всего, малые группы используют социальную мотивацию, чтобы заставить индивидов, принадлежащих к каждой из малых групп, вносить вклад в достижение коллективных целей группы в целом, Таким образом, организации, использующие избирательные социальные мотивы для мобилизации латентной группы, должны быть федерациями, состоящими из малых групп.»[27]

В терминах публичного права можно сказать, что базовыми «федерациями», или «федерациями первого порядка» в олсоновской перспективе могут выступать муниципалитеты. В условиях России в качестве репрезентативного муниципалитета можно рассматривать средний город (от 50 до 100 тыс. жителей)[28].

В свою очередь, смежные муниципалитеты также федерируются в «мунисфедерацию» (например, по 5-7 муниципалитетов в соответствующей «мунисфедерации»). При этом сообщество сопредельных муниципалитетов, или мунисфедерация непременно создаёт для лоббирования общегрупповых интересов собственную организацию. Механизм такого федерирования можно рассматривать как в восходящей, так и нисходящей перспективе.

В перспективе восходящего федерирования каждый субъект федерации можно рассматривать как политическое объединение соответствующих «мунисфедераций». С другой стороны, субъект федерации - на супрамуниципальном уровне властеотношений - является неделимым элементом федерализма второго порядка (см. выше). На этом уровне особое значение приобретает то, что можно назвать «трансрегиональным федерированием». Думается, что для асимметричной федерации типа России трансрегиональные объединения (несмежных) субъектов федерации (например, Хабаровский край + Татарстан + Республика Саха + Ленинградская область + Ингушетия) не менее важны, чем объединения сопредельных субъектов типа «Большая Волга».

Как справедливо отмечает А.С.Автономов, «нельзя забывать, что одной из острейших проблем остаётся неравномерность развития различных субъектов РФ, когда одни из них находятся на уровне постиндустриального развития (например, Москва), другие - на индустриальной стадии (например, Нижегородская область), третьи - на доиндустриальной стадии эволюции (например, Бурят-Агинский Автономный Округ)… В результате этого они отчуждены друг от друга, что не может не расшатывать Российскую Федерацию как единое государство.»[29] В этих условиях именно трансрегиональные группы субъектов могут стать «скрепами» российского федерализма.

По мнению Олсона, в любом государстве существует такой сектор общества, который не поддаётся эффективной структуризации. Именно в этом секторе господствует «атомистическая конкуренция». Индивиды из этого сектора часто объективно и (или) субъективно неспособны идентифицировать и, тем более, отстаивать общие интересы. К таким плохо структурируемым «социальным конгломератам» относятся, например, лица без определённого места жительства, носители тяжёлых форм инвалидности, семьи, находящиеся за чертой бедности, все те, которые по Олсону, «страдают молча».

Таким образом, латентная группа является тем первичным (для нас, но не по природе) социальным объектом, с которым мы сталкиваемся при попытке идентифицировать какой бы то ни было социальную единицу. Во-вторых, только латентные группы обладает потенцией к мобилизации и дальнейшей внутривидовой дифференциации.

Соответственно, только члены мобилизованной латентной группы могут стать «рациональными агентами» народного хозяйства и, тем самым, предсказуемыми участниками финансовых отношений;

Большая латентная группа может быть мобилизована и в целях общего инклюзивного блага (например, улучшения чистоты и порядка в публичных местах города), но при этом надо учитывать, по крайней мере, два обстоятельства: если даже такое благо и будет достигнуто в рамках большой группы, т.е. без её дальнейшей дифференциации, то результат всегда будет субоптимальным; во-вторых, даже субоптимальный результат проблематичен без соответствующих принудительных мер или без поддержки со стороны т.н. неколлективных товаров;

Последний вид поддержки, на наш взгляд, более предпочтителен, поскольку создаёт для отдельных индивидов психологически положительную мотивацию.

Мобилизованные группы, особенно административные ассоциации, необходимо оформлять в двухаспектном режиме, а именно: такие группы одновременно должны иметь экслюзивные и инклюзивные характеристики. Например, предпринимательская солидарность, основанная на принципах землячества, должна сопровождаться стремлением группы к защите определённых инклюзивных благ (например, финансовая поддержка муниципальных предприятий автобусного междугороднего сообщения).

При этом публичные финансы, как правило, не должны использоваться для обеспечения эксклюзивного блага группы (олигополия, в том числе в области публичного права, не должна находиться на дотации соответствующего бюджета). С другой стороны, всякая «олигополия» вправе претендовать на публично-финансовую поддержку в части её усилий. направленных на сохранение и (или) преумножение инклюзивных коллективных благ.

Большие группы часто рискуют вообще не обеспечить своих членов тем или иным общественным благом. Напротив, малые группы обычно в состоянии генерировать соответствующее общегрупповое благо. Однако, как полагает Олсон, сотрудничество членов малых групп обычно прекращается до того, как каждый участник получил оптимальное количество и (или) качество этого блага.

В таких условиях среди малых групп особое значение приобретают привилегированные группы. Они отличаются высокой мотивацией членов в части достижения общегруппового интереса. Примером привилегированной группы можно считать отдалённый посёлок состоятельных граждан, который соединяется с ближайшим мегаполисом единственной муниципальной автодорогой. В этих условиях муниципальная власть фактически может «делегировать» указанному посёлку значительную часть издержек на поддержание этой автодороги в пригодном для эксплутации состоянии. Отсюда, чем больше внутри «рамочной» большой группы привилегированных малых групп, тем меньше нагрузка на публичные финансы «рамочной» организации.

Роль публичных финансов критически важна в стадии инициации, т.е. организационного оформления группы; при этом организационные издержки, по понятным причинам, будут тем выше, чем больше в этой группе участников. Опасность больших групп для публичных финансов заключается в том, что организационный аппарат таких групп нередко превращается в самодовлеющую бюрократическую корпорацию, интересы которой отнюдь не всегда совпадают с общегрупповыми интересами;

Однако бюрократический аппарата всегда выступает от имени всей группы, поэтому оптимальной финансовой политикой в такой ситуации требует постоянного поддержания процесса дифференциации относительно крупной группы и создание внутри неё системы «пентархий», или «септархий», объединяющих по 5-7 малых групп; такие микрофедерации могут испытывать затруднения как раз на начальной стадии своего организационного оформления. Без публичной поддержки оптимальная система микрофедераций может вообще не возникнуть, так как «издержки по получению первой единицы коллективного блага будут слишком велики по сравнению с издержками по обеспечению последующих единиц этого блага»[30]. В такой ситуации ни одна малая группа не захочет стать членом средней федерированной группы, поскольку это приведёт к резкому, хотя и временному возрастанию расходов.

Таким образом, всякая большая группа (например, субъект федерации) должна носить по преимуществу «рамочный» характер, т.е. объединять средние группы (например, административные ассоциации), которые, в свою очередь, являются объединением «мунисфедераций» (по 5-7 муниципалитетов в каждой). Муниципалитеты, в такой нисходящей перспективе, также являются «микрофедерациями малых групп».

Как бы то ни было, правящая элита асимметричной федерации должна постоянно помнить об объективной неэффективности неструктурированных больших групп, прежде всего в части обеспечения общественных благ. «Только когда группы малы или когда им посчастливилось иметь возможность предложить индивидуальные стимулы, они смогут организоваться и действовать для достижения общих целей.»[31]

В своей книге «Возвышение и упадок народов. Экономический рост, стагфляция, социальный склероз» Олсон исследует парадокс группового поведения. «Обычно считается само собой разумеющимся, что если все в группе индивидуумов имеют общие интересы, то группа будет стремиться содействовать этим общим интересам. Поэтому многие политологи в США долгое время предполагали, что граждане с общими политическими интересами будут организовываться и пытаться лоббировать эти интересы. Каждый индивидуум принадлежал бы к одной или нескольким социальным группам, и исход политического процесса объяснялся бы равнодействующей давлений этих конкурирующих групп. В общем, если индивидуумы, принадлежащие к какой-то категории или классу, достаточно своекорыстны и если у них есть общий интерес, то и их группа до известной степени будет действовать в своекорыстной манере или в групповых интересах»[32].