В качестве постоянного правила поведения обычай становится фактом коллективного сознания членов рода. Он не был писаным. Он не был институционализирован вообще, так как не существовал вне индивидуальных сознаний и передавался от одного родича к другому, в том числе от старшего к младшему в процессе непосредственного общения, прямо в практике хозяйствования, управления или быта.
Вместе с тем как факт коллективного сознания норма, «обычай выражали первые зародыши понимания должного и потому обеспечивался коллективными мерами. Эти "санкции" имели совершенно иную природу по сравнению с современными. Среди них прежде всего выделялось осуждение нарушителя обычая коллективным ("общественным") мнением. Однако историки зафиксировали и факты прямого применения родовым коллективом и несравненно более суровых санкций. В случае особо тяжкого проступка виновный подвергался остракизму, т.е. изгонялся из рода. Остракизм — наказание страшное, поскольку в условиях родовых связей изгнание из одного родового коллектива исключало возможность его вступления в другой коллектив, объединявший людей, происходивших от другого, общего только им предка. Человек же не может существовать в одиночку, и, оказавшись "без роду и племени", он обречен на гибель. Но и здесь нельзя упускать из виду, что подобно тому, как не были институционализированы обычаи, так не были институционализированы и санкции. В частности, первобытному содружеству оставались неизвестны и специальные органы, назначавшие наказания, и должностные лица, связанные с применением санкций, и т.д.»[10].
Слияние индивида с родовым коллективом приводило к тому, что причинение ему вреда "чужаком" означало причинение им вреда всему роду. Равным образом и причинителем оказывалась не отдельная личность (это понятие в принципе неизвестно первобытному сообществу), а род, к которому тот принадлежал, в целом. В свете сказанного обычай кровной мести, когда все члены рода потерпевшего должны мстить всем членам рода обидчика, в условиях родового строя представляется вполне естественным.
Уяснение социального смысла нарушения норм-обычаев для понимания того, что есть право и почему оно возникает, исключительно важно. Как свидетельствуют древнейшие юридические памятники (Законы XII таблиц, "Русская Правда", "Салическая правда" и др.), архаическое законодательство почти полностью ограничивается санкциями за гражданские и уголовные правонарушения.
Родовой обычай имеет сугубо локальный характер, ограничивая свое действие коллективом людей, связанных общим происхождением. Оттого и нарушение обычая здесь пока только "родственное дело". Оно касается лишь родственников, составляющих замкнутое целое, куда посторонним вход наглухо закрыт. Совсем иной смысл причинение вреда индивиду приобретает тогда, когда он становится звеном такой социальной системы, которая основана на обменных отношениях. Рынок — вот то, что объединяет всех обменивающихся индивидов и что является необходимым условием существования каждого, а стало быть, и существования всех как элементов общественного целого.
Предполагая разделение общественного труда, обменные отношения приводят к тому, что, например, владелец хлеба, чтобы удовлетворить свою потребность в мясе, одежде, книгах, телевизоре, театре и т.д., должен продать свой хлеб и купить на вырученные деньги то, что ему необходимо. В то же время это "то, что ему необходимо", оказывается на рынке, ибо производители мяса, одежды, книг, телевизоров спектаклей, нуждаясь в хлебе и др., должны продать произведенное ими и тем самым удовлетворить потребность владельца хлеба. Таким образом, каждый нуждается в каждом, а все вместе — в "месте встречи", т.е. в рынке. Теперь представим себе, что некто поджег амбар с пшеницей или убил землепашца и хлеб на рынок не поступил. Кто здесь потерпевший? Непосредственно, конечно, им является владелец хлеба. Но и все оставшиеся без хлеба участники обменных связей тоже! И, разумеется, общество в целом, если оно основывается на рыночном обмене. В таком случае поджигатель или убийца, посягая на землепашца и его имущество, тем самым посягает и на общественные отношения, являющиеся клеточками социального организма. Однако в таком случае и преследование причинителя вреда — задача не родственников потерпевшего, а дело всего общества. Итак, появление на месте кровнородственных связей обмена как средства объединения людей в новый тип общества и, следовательно, замена личных отношений родства общественными — такова первая и самая общая предпосылка возникновения права. Если общество основано на вещных связях, то его члены нуждаются, прежде всего, в нормальном функционировании рынка как фундамента не только общества в целом, но их собственного личного бытия. Вот почему объективные условия рыночного обмена — главное, что должно быть закреплено в праве и в чем должна конкретизироваться его общая трансформирующаяся в условия предпосылка.
Обмен невозможен, если его участники не свободны, а находятся в личной (родственной), сословной или коллективной зависимости. Помещик не станет обмениваться товарами со своим крепостным; он найдет другие способы получить произведенный крестьянином продукт, например, путем оброка. Сельскохозяйственная артель социалистического типа не вступает в обменные отношения со своими членами: произведенный колхозниками продукт и так принадлежит колхозу. Стало быть, личная свобода — первое условие товарообмена, подлежащее юридической защите. Но одной свободы недостаточно, чтобы произошел акт обмена. Необходимо еще обладать товаром и иметь возможность определять его судьбу. Для этого свободный индивид должен стать частным собственником. Только собственник правомочен владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащими ему вещами. Стало быть, частная собственность — второе условие существования рынка, которое требует правового закрепления и охраны. Наконец, эквивалентному характеру обменных отношений должно соответствовать и равенство сторон. Если товаровладельцы неравноправны, тот, кто обладает большими полномочиями, в состоянии нарушить эквивалентность обмена и получить выгоды, экономическим законам рынка не соответствующие. Стало быть, равенство участников рыночных связей — третье условие, подлежащее закреплению в праве.
При первобытнообщинном строе основным регулятором общественных отношений были обычаи. Они закрепляли выработанные веками наиболее рациональные, полезные для общества варианты поведения в определенных ситуациях, передавались из поколения в поколение и отражали в равной степени интересы всех членов общества. Обычаи изменялись очень медленно, что вполне соответствовало темпам изменения самого общества, происходившего в тот период. В более позднее время появились тесно связанные с обычаями и отражавшие существовавшие в обществе представления о справедливости, добре и зле нормы общественной морали и религиозные догмы. Все эти нормы постепенно сливаются, чаще всего на основе религии, в единый нормативный комплекс, в единство, обеспечивающее достаточно полную регламентацию еще не очень сложных тогда общественных отношений. Такими обычаями, одобренными моралью и освященными религией, были в первобытном социуме нормы, определяющие порядок обобществления добытого членами сообщества продукта и его последующего перераспределения, которые всеми воспринимались как не только правильные и, безусловно, справедливые, но и как единственно возможные.
Принятие существовавших норм поведения как «своих», безусловная солидарность с ними были связаны и с тем, что первобытный человек не отделял себя от общества, не мыслил себя отдельно от рода и племени. И поскольку все нормы расценивались как ниспосланные свыше, правильные, справедливые, то, естественно, у многих народов за содержанием этих норм, а нередко и за самими нормами и их совокупностью закрепились такие наименования, как «право», «правда» (ius, righte, recht) и т.п. В этом смысле право появилось раньше государства, и обеспечение его реализации, соблюдения всеми правовых предписаний было одной из причин возникновения государства.
3.2. Основные пути развития права.
Итак, основная предпосылка возникновения права в его развитых формах — рынок, требующий свободы и равенства частных собственников — субъектов обмена. Обменные отношения по мере вытеснения кровнородственных объединяют людей в общество на новой, по сути, безграничной основе. Их закрепление и охрана приобретают отныне общественное значение и осуществляются не с помощью локальных норм первобытного коллектива, а посредством установления общих правил поведения. Все субъекты обмена на рынке равны, и потому правила поведения в одинаковой мере распространяются на всех. Закрепляя выкристаллизовавшиеся в процессе общественной практики регулярно осуществляющиеся, устойчивые отношения и такое поведение их участников, которое обеспечивает эту устойчивость, они становятся необходимой формой упорядочения нового общественного строя. Такова модель возникновения права, но реализуется она не сразу.