Нельзя не отметить, что в этом направлении делаются определенные шаги. Например, правительство отменило импортные пошлины на цемент сроком на 9 месяцев, но с непозволительным опозданием, потому что бюрократический аппарат оказался абсолютно «неповоротливым» даже в той области, за которую он, в первую очередь, и ответствен. (Что говорить тогда об эффективности финансовых вливаний для поддержки производств. С достаточно высокой вероятностью можно предположить, что часть их будет растрачена впустую, а часть перейдет в собственность доверенных лиц, как это уже случалось в России не раз за годы реформ.)
Вопросы повышения покупательской способности населения России
Часто можно слышать, что уровень развития производства, его производительность не позволяют повышать уровень оплаты труда в России. Соглашаясь с классической экономической закономерностью эпохи индустриального развития, в то же время, хотелось бы возразить: низкая покупательская способность населения (а следовательно, низкий спрос) как раз и не позволяет развить производство, включить механизм конкуренции, серьезных инвестиций и т.п. Те положительные экономические тенденции, которые наметились в последние годы, произошли благодаря увеличению денежной массы, росту доходов населения. Западные компании, почувствовав возникший спрос, сразу поспешили открыть свои дочерние предприятия в России. Наметился рост в мясомолочной промышленности, в которую потянулся с инвестициями и российский капитал.
Следует заметить, во второй половине 2000-х годов при увеличении ежегодной денежной массы в стране на 25% прирост инфляции составлял 3-4%, что несущественно. Инфляция болезненно воспринимается обществом лишь потому, что, во-первых, повышение уровня доходов населения, главным образом бюджетников, происходит не опережающими темпами, а едва-едва поспевает за инфляцией; во-вторых, ее уровень по основным потребляемым продуктам населения с низкими доходами: хлебу, молочным продуктам – значительно выше. Как и в ситуации с зерном, соответствующие государственные структуры не осуществляли прогнозирование и не выполняли необходимое регулирование, очевидно посчитав, что рынок сам решит проблемы.
Отчасти с этим можно было бы согласиться, вот только не хватает для этого весьма существенных предварительных действий: разбюрократизировать рынок, изменить неэффективную налоговую систему, убрать единый социальный налог на зарплату (для формирования пенсионного фонда его не хватает, как и для достойного медицинского страхования; он сдерживает рост оплаты труда и в целом экономики государства, способствует неофициальным «черным зарплатам»), и лет пять, как минимум, не вспоминать ни о каких налогах с предприятий на их фонды оплаты труда, пока уровень доходов населения не вырастет до мировых соотношений между ВВП и зарплатой. Почему-то забыто мнение авторитетного академика Львова, что по данному соотношению Россия значительно отстает от США.
Пенсионные и страховые начисления необходимо переложить на федеральный бюджет (по крайней мере до тех пор, пока зарплата основной массы работающих существенно не вырастет, и лишь затем перейти к существующим в мировой практике стандартам, когда сам человек решает, за что и кому платить). Следует помнить, что идея монетаризации льгот (сейчас нечто подобное планируется сделать с медицинским обслуживанием) с величайшим трудом находит понимание в основной массе людей из-за низкого уровня доходов, не позволяющих обеспечить минимально необходимые потребности, адресная компенсация воспринимается населением как возможность потратить эти средства на первостепенные нужды, например на питание, а не на проезд, как предусматривалось.
Люди, которым полагаются льготы, получают компенсации. В то же время государство сняло с себя бремя дотирования неэффективной работы частных компаний, например транспортных. Все, вроде бы, справедливо. Но для правительства, поставившего перед собой цель построить процветающее, комфортное для проживания людей государство, должно быть далеко не безразлично, воспользовался ли конкретный житель России компенсацией по адресу или нет. При проведении подобных реформ необходимо учитывать весь комплекс финансовых, социально-экономических, психологических и других возможных факторов. Инфляционные процессы зависят не только от денежной массы, от финансового инструмента регулирования – ставки рефинансирования Центрального банка РФ, но и от объема товаров и услуг, представленных на рынке.
Если торговые сети носят монополизированный характер и не могут удовлетворить спрос населения иначе, как путем поднятия цены, то нужно приоткрыть российский рынок для западных товаров и услуг, ровно настолько, чтобы связывать возрастание денежной массы. Правительство располагает широким набором инструментов для балансировки с денежной массой (например, таких, как выпуск государственных ценных бумаг и т.п.). Естественно, что чиновники, регулирующие этот сегмент рынка, должны быть высокой квалификации. Если же причина роста цен на российском рынке, как это можно часто услышать, в возросших ценах на западных рынках на аналогичные товары, то тем более необходимо повышать доходы населения. Они-то уж точно не смогут обвалить западные рынки, вызвав в свою очередь новое повышение цен в наших магазинах.
Распространено мнение, что открытие российского рынка для западных товаров и услуг ударит по российскому производителю и отразится на ВВП. Но так как 80% доходов бюджета страны – доходы от экспорта углеводородов и металлов, то существенным образом на благосостоянии населения открытие российского рынка, в принципе, не мо- жет отразиться. При этом возрастет качество российских товаров, неэффективные производства с нищенскими зарплатами рабочих исчезнут. Кроме того, можно, как принято во всем мире, дотировать своего российского производителя. Пример – США и другие развитые страны, дотирующее производство сельскохозяйственной продукции. Низкий уровень оплаты труда в России пытаются объяснить низкой производительностью. Однако на современном заводе «Форд» в г. Всеволожске действуют самые современные технологические линии с высокой производительностью труда. Почему же уровень зарплаты на заводе такой же низкий, как и в целом по стране? Да потому, что рыночная стоимость оплаты труда в России низкая, производительность труда в данном случае никакого значения не имеет.
В то же время планы российского правительства по значительному увеличению производительности труда вполне реальны. Как только Россия вступит в ВТО, многие западные компании перенесут свои самые современные высокорентабельные производства на российскую территорию. В России недорогое сырье, дешевая и в то же время высококвалифицированная рабочая сила, льготное налогообложение – условия, близкие к идеальным. Отечественные производители смогут подняться до уровня мировых производителей, используя современные западные технологии, менеджмент, инвестиции.
В стране, где основную долю ВВП составляют доходы от экспорта нефти, газа и металлов, такой переход производства на новые технологии можно осуществить абсолютно безболезненно для общества. Государству необходимо создать лишь соответствующие условия для этого, повысить уровень доходов основной части населения. В то же время необходимо иметь в виду, человечество в своем раз витии находится не на индустриальном этапе, закончившемся еще в прошлом веке, а на информационном, при котором бизнес по созданию и продаже новых технологий более прибылен, чем само производство при внедрении этих инноваций. Существует спорная (во многом) точка зрения, что в информационном обществе любое производство теоретически убыточно, так как его окупаемость не поспевает за разработкой новых технологий и их внедрением в аналогичное производство.
Но не поэтому ли производства ведущих брендов перемещаются в развивающиеся страны (Китай, Индию и др.)? Если проанализировать балансы крупных западных фирм, то станет ясно, что 80% их активов составляют не основные фонды (как это было 20 лет назад), а нематериальные активы (программное обеспечение, KNOW-HOW и т.п.). В этой связи, насколько верно, что крупные ведущие российские газовые, нефтяные и сталелитейные компании скупают по всему миру аналогичные производства? Конечно, устойчивость укрупненных компаний к неблагоприятным конъюнктурным воздействиям повышается, но становятся ли их производства эффективнее? И в какой мере это соответствует переходу на инновационный путь развития страны?
Так как же поднять уровень оплаты труда в России? Ситуация в настоящий момент для этого весьма благоприятная. С одной стороны, осударство не может диктовать менеджерам частных компаний уровень оплаты труда на их предприятиях, но с другой – оно располагает возможностью повысить зарплату в бюджетной сфере.
При этом потребуется пересмотреть расходные статьи бюджетов (федерального и субъектов федерации). Что же касается налоговых отчислений государству на доходы предприятий от разработки и экспорта углеводородного сырья, то в этом вопросе, очевидно, необходимо ориентироваться на мировой опыт, например, опыт той же процветающей Норвегии, где доля государственного изъятия доходов нефтедобывающих предприятий составляет приблизительно 80%. Речь идет, конечно, не только о доле, но и в целом о механизме функционирования, чтобы предприятия могли развиваться, обновлять основные фонды, разрабатывать новые месторождения и т. п. Особенно продуманным в налогообложении должен быть подход для угледобывающих предприятий.
Доля работающего населения в бюджетной сфере велика. Поэтому повышение уровня заработной платы бюджетников создаст конкуренцию, и частные компании тоже будут вынуждены поднимать зарплату своим работникам. Если устранить к тому же ЕСН (единый социальный налог на зарплату, который обязано платить предприятие), то путь к повышению благосостояния населения России будет открыт.