Основная часть кредитной истории как физических, так и юридических лиц должна содержать информацию в отношении обязательства заемщика, а именно: сумму обязательства на дату заключения договора займа (кредита); срок исполнения обязательства в полном размере в соответствии с договором займа (кредита); срок уплаты процентов в соответствии с договором займа (кредита); изменения и (или) дополнения к договору займа (кредита), в том числе касающиеся сроков исполнения обязательств; дату и сумму фактического исполнения обязательств заемщика в полном и (или) неполном размерах; сведения о погашении займа (кредита) за счет обеспечения в случае неисполнения заемщиком своих обязательств по договору; о фактах рассмотрения судом, арбитражным и (или) третейским судом споров по договору займа (кредита) и о содержании резолютивных частей судебных актов, вступивших в законную силу, за исключением информации, входящей в состав дополнительной (закрытой) части кредитной истории; иную информация, официально полученную из государственных органов.
Именно эта часть кредитной истории представляет интерес для кредиторов по договорам займа и кредитным договорам, так как она позволяет проследить, каким образом лицо исполняло обязанности по ранее заключенным договорам, а также увидеть размер задолженности конкретного лица по другим договорам на конкретную дату.
В связи с этим, Закон предусматривает обязанность пользователей кредитных историй и иных лиц, получивших доступ к информации, входящей в состав кредитной истории, не разглашать ее третьим лицам. За разглашение или незаконное использование данной информации установлена ответственность Кодексом РФ об административных правонарушениях.
Кредитная история содержит также информацию об источнике ее формирования и пользователей кредитной истории, что составляет третью - дополнительную (закрытую) часть кредитной истории. Она может быть предоставлена только субъекту кредитной истории, а также в суд (судье) по уголовному делу, находящемуся в его производстве, а при наличии согласия прокурора в органы предварительного следствия по возбужденному уголовному делу, находящемуся в их производстве, - в порядке и на условиях, которые определяются Правительством Российской Федерации. Суд (судья), органы предварительного следствия получают иную информацию, содержащуюся в кредитной истории, кроме информации, указанной в п. 4 ч. 1 ст. 6, в соответствии с законами о банках и банковской деятельности и "О коммерческой тайне"[65].
Таким образом, правоотношения, возникающие в сфере кредитных историй, находятся на стыке частноправовых и публично-правовых интересов.
В юридической литературе отмечается, что правовые институты могут быть отраслевыми и межотраслевыми (комплексными)[66]. В формировании правовой категории кредитной истории выступают Конституция РФ, гражданское законодательство и федеральные законы иных отраслей права (например, административного, финансового, банковского и т.д.). В этой связи институт кредитной истории является комплексным. Межотраслевой характер рассматриваемого института позволяет утверждать, что к кредитной истории в полной мере применим термин правовой категории.
Следует также иметь в виду, что кредитная история является относительно самостоятельной разновидностью конфиденциальной информации и лишь соотносится с другими правовыми режимами информации (банковская, коммерческая, служебная, государственная, личная, семейная, следственная, судебная тайны и т.д.)[67], поскольку одна и та же информация может приобретать в каждом конкретном случае различные правовые режимы.
Кредитная история - это защищаемая и гарантируемая уполномоченными субъектами информация (сведения о заемщике и о заключенных им кредитных договорах и договорах займа), носящая межотраслевой характер и хранящаяся в бюро кредитных историй, состоящая из открытой (титульной) и закрытой части (основной и дополнительной), доступ третьих лиц к которой ограничен.
В то же время кредитная история представляет комплексный правовой институт, нормы которого регулируют особый круг общественных отношений, установленных федеральным законом.
В последние годы все активнее стали говорить о том, что недопустимо заключать договоры страхования заложенного имущества в пользу залогодержателя, главным образом в пользу банка, выдавшего кредит, в обеспечение которого соответствующее имущество и взято в залог. Эти разговоры довольно долго велись, что называется, в кулуарах, но начиная с 2003 года они все чаще стали переходить в практическую плоскость. Так, в письме Минфина РФ от 4 июня 2003 г. N 04-02-05/5/11, подписанном руководителем департамента налоговой политики, в ответе на вопрос о том, подлежат ли налогообложению на прибыль у банка-выгодоприобретателя по договору страхования залога суммы полученного страхового возмещения, указывается: "По нашему мнению, непосредственный интерес в сохранности имущества (исходя из возложенной в соответствии с договором ответственности за его сохранность) имеется у организации-залогодателя и отсутствует у банка. В этой связи установление по договору страхования выгодоприобретателем банка неправомерно, и страховое возмещение должно было бы поступить залогодателю (то есть организации, у которой согласно условиям договора предмет залога находится на хранении)". Дальше -больше. Отдельные территориальные управления страхового надзора стали выносить предписания страховым компаниям за заключение такого рода договоров, поскольку в этом случае нарушается страховое законодательство и договор страхования имущества заключается в пользу лица, у которого отсутствует интерес в сохранении застрахованного имущества. Более того, уже имеют место и случаи, пока, правда, единичные, отзыва лицензий на осуществление страховой деятельности в связи с тем, что страховщики не только не расторгают уже совершенные сделки, но и продолжают заключать договоры страхования заложенного имущества в пользу банков. Появились и опасные судебные прецеденты. Вот конкретный пример.
Территориальное управление ФССН дало предписание страховой компании из-за того, что страховщик заключал договоры страхования заложенного имущества в пользу банка-кредитора, а, по мнению органа страхового надзора, это является нарушением страхового законодательства, поскольку у банка нет страхового интереса. Страховщик обратился в арбитражный суд Самарской области с заявлением о признании недействительным предписания инспекции страхового надзора по Приволжскому округу от 30 сентября 2005 года.
Решением суда первой инстанции заявление было удовлетворено. По жалобе инспекции дело было рассмотрено апелляционной инстанцией. Постановлением второй инстанции от 26 мая 2006 г. по делу N А55-34684/2005 решение суда было отменено, а в удовлетворении заявления отказано. Суд при этом указал следующее.
Руководителем инспекции по результатам рассмотрении документов страховой компании 30 сентября 2005 года было вынесено предписание о прекращении страховой деятельности с нарушением требований страхового законодательства и приведении действующих договоров страхования в соответствие с требованиями страхового законодательства и статьи 167 ГК РФ. Как следует из предписания, страховая компания в нарушение пункта 3 статьи 30, статьи 32 закона об организации страхового дела осуществляет страховую деятельность с нарушениями страхового законодательства, которые заключаются в том, что вопреки требованиям статьи 930 ГК РФ, пункта 2.2 Правил страхования средств автотранспорта, дополнительного и вспомогательного оборудования, багажа, водителя, пассажиров и гражданской ответственности при эксплуатации транспортных средств заключила договор страхования в пользу лица, не имеющего основанного на законе, ином правовом акте или договоре интереса в сохранении застрахованного имущества, так как риск утраты или повреждения транспортного средства выгодоприобретателю не передан.
Суд первой инстанции, удовлетворяя заявление, сделал вывод, что у выгодоприобретателя - банка имеется основанный на договоре залога интерес в сохранении застрахованного имущества - автомашины. Этот вывод суда первой инстанции апелляционная инстанция находит необоснованным. Как следует из пункта З.б договора залога, залогодатель - гражданка Ч. несет риск гибели или случайного повреждения имущества, из чего следует, что у банка нет интереса в сохранении застрахованного имущества, у него имеется единственный интерес - получить заемные средства и проценты по ним, независимо от того, будет сохранено застрахованное имущество или нет. Интерес в сохранении застрахованного имущества имеется исключительно у его собственника.
Договор страхования противоречит статье 930 ГК РФ и является недействительным в силу прямого указания закона. Оспариваемое предписание принято в соответствии с полномочиями ответчика, соответствует действующему законодательству и не нарушает прав и законных интересов заявителя.
После этого в Федеральной службе страхового надзора в начале октября 2006 года прошло рабочее совещание, где обсуждалась сложившаяся ситуация. В результате было принято решение, что у страхового надзора нет оснований считать, что при заключении договоров страхования залогов в пользу залогодержателей имеет место нарушение страхового законодательства. Территориальной инспекции страхового надзора было рекомендовано прекратить практику выдачи предписаний и отзыва страховых лицензий только по указанным причинам.
В то же время нельзя не учитывать, что сейчас в условиях настоящего бума потребительского кредитования происходит бурный рост числа договоров страхования залогов именно в пользу банков. Это связано с тем, что в абзацах 7 и 8 пункта 6.3.1 Положения ЦБ РФ о порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности от 26 марта 2004 года № 254-П указывается, что Центральным банком принимаются во внимание при расчете размера резерва обеспечения ссуд и кредитов залоги имущества при условии, что предмет залога застрахован залогодателем в пользу кредитной организации, принявшей их в качестве залога по ссуде[68].