Смекни!
smekni.com

Гражданское право Псковской Судной грамоты (стр. 3 из 8)

Статья 19 завершает раздел, посвященный договору хранения (ст.ст. 14-19). Здесь излагается общий порядок заключения договора поклажи. Владимирский-Буданов считает, что иск из договора поклажи не подлежит удовлетворению, если договор: а) оформлен доской, б) нет поименного обозначения вещей, в) пропущен срок.: Ст. 19. А кто имет искати зблюдениа по доскам безыменно, старине, ино тот не доискался.

Статья 28 начинает раздел, посвященный договору займа. Способы его заключения различны. В.О.Ключевский отмечает три способа, влекущие за собой защиту в суде: 1) заем под обеспечение заклада с оформлением записи; 2) заклад с оформлением закладной доски; 3) заклад. Договор займа, заключенный без необходимых формальностей, судебной защите не подлежал. Тем не менее, закон говорит, в некоторых случаях и об охране займа по доскам (ст.38).

В данной статье мы рассмотрим второй способ оформления договора займа. Так как доска не рассматривается в качестве документа, то возможно возникновение споров. Исследователи грамоты по-разному определяют причину конфликта, легшего в основу ст.28. И.Е.Энгельман и А.А.Зимин считают, что в данном случае истцом является кредитор, а должник-ответчик отрицает факт заключения договора займа, заложенную же вещь признает своей и считает отданной на хранение. Эта точка зрения представляется более вероятной. Она, по крайней мере, соответствует тексту статьи, согласно которому истец и залогодержатель должны быть одним лицом.[10]

Законодатель явно стоит на стороне залогодержателя, кредитора, предоставляя ему, хотя он и является истцом, право выбора судебного доказательства, причем среди доказательств отсутствует поле: ст.28. А кто на ком имет сочить съсуднаго серебра по доскам, а сверх того и заклад положит, ино воля того человека, кто имет серебра сочить по закладу, хочет сам поцелует да свое серебро возмет, а хочет заклад ему у креста положит, и он поцеловав да свой заклад возмет, а поле через заклад не присужати, а закладных доск не посужати.

Статья 29 показывает, какую большую роль играл заклад при заключении договора займа. Здесь пойдет речь о третьем способе заключения договора займа. Наличие заклада ставило закладодержателя в выгодное положение в случае возникновения спора. Ему предоставлено право выбора доказательства: личная присяга или требование присяги другой стороны. Статью трактуют по-разному. М.Ф.Владимирский-Буданов и другие видят здесь отрицание должником (пользующимся тем, что кредитор не успел еще получить закладную доску) самого договора займа.[11] Залог же, находящийся у кредитора, должник объявляет своей вещью, отданной на хранение. В.О.Ключевский определяет в лице истца должника, который пытается выдать свой заклад за вещь, отданную на хранение: ст.29. А которой человек кому заклад положит в чем, грамоты или иное што в серебри, да изымает своего исца изневести, или перед господою изгодит своего исца, у кого заклад положен, не будет доски на заклад, ино его в том не повинити, нять вера ему, кто выложит заклад, в чем скажет, да судом судит на того волю, кто заклад выложит, хочит сам поцелует на своем серебри, или у креста ему положит и поцеловав да свои заклад возмет.

Статья 30 устанавливает общий порядок заключения договора займа: суммы свыше 1 рубля даются в долг только под заклад или оформляются записью. Сделки свыше одного рубля заключались зажиточными жителями Пскова: ст.30. А кто имет дават серебро в заим, ино дати до рубля без заклада и без записи а болши рубли не давати без заклада и без записи. А кто иметь … ти ссуда серебра по доскам без заклада боле рубля, ино того доска повинити, а того права, на ком сочат.

Статья 31 показывает роль залога как способа обеспечения исполнения обязательства. Должник, отказываясь от уплаты долга, терял свой залог. Речь здесь в первую очередь идет о договоре займа, так как ссуду серебра иначе, как заем, понять нельзя: ст.31. Хто на ком имет ссуднаго серебра по доскам, а сверх того и заклад положит на него платной или доспех, или конь, или иное што назрячее и животное, а тот заклад того серебра не судит, чего ищет, отопрется своего закладу, а молвит так: у тебе есми того не закладал, а у тебе есми не взимал ничего ж, ино кто ищет тому человеку тем закладом владети, а тот прав, на ком сочат.

Статьи 32, 33 знакомят с еще одной формой обеспечения исполнения обязательств – поручительство. Поручительство может применяться в тех случаях, когда сумма долга или иного денежного обязательства не превышает 1 рубля. Закон не определяет, каким образом оформляется поручительство, но, оговаривает сугубо формальный порядок возвращения долга должником в случае наличия поручителя, дает сведения о формальном заключения поруки. При возвращении денег должнику необходимо сделать соответствующие записи не только в документе, имеющемся на руках, но и в архиве Троицкого собора. Отсутствие соответствующей записи в архиве, вело к признанию невыполнения должником своего обязательства: ст.32. А которой человек поручится за друга в серебре, а имет тот человек сочит на поручнике своего серебра, и тот истец по ком рука дана, вымет против своего исца рядницу, а молвит так: аз брате, тобе заплатил то се(ре)бро за тою рукою, а у мене и рядница што ему не сочить истьцу на исце того серебра, ни на поручники, ино тая порядня повинить, аже в лары не будет в ты ж речи, а исцу знати поручника в своем серебре, кто по ком руку дал. Ст.33. А поруке быть до рубля, а болше не быти рубля.

На основании ст.30 договор займа на сумму меньше 1 рубля не нуждается в оформлении записью. Поручительство допускается в сумме, не превышающей 1 рубль. Значит, не сумма долга, а поручительство заставляет оформлять договор специальным документом, составлявшимся в нескольких экземплярах, один из которых хранился в архиве Троицкого собора. По-видимому, мы встречаемся здесь с разновидностью записи.

Псковская Судная грамота содержит ряд норм об объекте права собственности. Так, она различает недвижимое (отчина) и движимое имущество (живот), причем в свою очередь, движимое имущество делит на «животное» (скот) и «незрячие» (всякое другое имущество).[12]

В составе недвижимого имущества она различает лесные земли, борти (пчельники) и воды.

В статье 9 Псковской Судной грамоте говорится: Ст. 9. А коли будет с кем суд о земли, о полнеи, или о воде, а будет на той земли двор, или ниви розстрадни, а стражет и владеет тою землею или водою лет 4 или 5, ино тому исцю съслатся на сосед человек 4 или на 5. А суседи став, на коих шлются, да скажут как прав пред Богом, что чист, и той человек который послался стражет и владеет тою землею или водою лет 4 или 5, а супротивень в те лета, ни его судил, ни на землю наступался, или на воду, ино земля его чиста или вода, и целованиа ему нет, а тако не доискался кто не судил, ни наступался в ты лета.

И.Д.Мартысевич видит в ст.9 способ возникновения права собственности по давности владения. Но этот порядок возможен лишь по отношению к пахотной земле: легко можно доказать пользование пашней на основании показаний соседей-свидетелей. Что же касается владения участками леса, то показания свидетелей здесь не могут быть применены. Поэтому не может возникнуть и право собственности по давности, а отсюда – и иной порядок разрешения спора: только на основании грамот, подтверждающих право собственности и поля. То есть земля принадлежала тому, кто ей владел не менее 4 лет, и при этом не было никаких попыток эту землю у него отобрать.

Статья 10 говорит о разборе дел о непригодной для обработки земли: “О лешеи земли будет суд, а положат грамоты, и двои на одну землю, а зайдут грамоты за грамоты, а исца оба возмут межников, да оба изведутца по своим грамотам, да пред господою ставши межником межничество сьимут ино им присужати поле.” Применение этой статьи показано в акте 1483 г. об иске Снетогорского монастыря к компании сябров, совладельцев-товарищей, которые сообща владели землей по реке Перерве. И у сябров и у монастыря были грамоты на пользование этой земли. Но после суда земля осталась за монастырем. Сябров обвинили, а монастырю выделили шестую часть реки Перерва для проезда к монастырю.

Статья 13 регламентирует порядок разрешения споров, возникающих из права выкупа земли. Право «родового выкупа» земли представляет древнейший институт феодального права (этот институт в России просуществовал до 1917г.). Однако более интенсивное по сравнению с другими областями Русского государства развитие в Псковской земле товарно-денежных отношений наложило отпечаток и на право родового выкупа. Право выкупа ограничивалось, во-первых, сроками давности и, во-вторых, самим порядком разрешения спора. Лицо, владеющее землей на основании каких-либо сделок, удостоверенных грамотами, само решает, избрать для разрешения спора судебный поединок или присягу истца: ст.13. А кто у кого иметь землю отимати выкупком, а старые грамоты у того человека, у кого землю отимают, ино воля того человека, у кого старые грамоты: хочет на поле лезет или своего исца к правде ведет, на него выкупке покуду отнимаст.

Статья 14 регулирует широкий круг отношений, позволяет также установить порядок заключения ряда гражданско-правовых договоров, и прежде всего договора хранения. В Пскове, крупном торговом центре Руси, договор поклажи в силу его распространенности, а также из-за того, что на хранение стали отдаваться значительные ценности (деньги, одежда, украшения), изменил свою сущность. Для того чтобы получить защиту закона в случае нарушения условий договора, необходимо его юридически оформить, причем оформить письменно(документом, копия которого хранилась в архиве Троицкого собора). Точно такой же порядок существовал и при оформлении договора ссуды (за некоторыми исключениями). Мартысевич считает, что речь в ст.14 идет исключительно о ссуде, П.Н.Мрочек-Дроздовский видит здесь возможность понимать ссуду и как заем. Последнее вполне вероятно. Хотя Псковская Судная грамота и знает особый термин заим, все же из контекста ст.14 можно заключить, что обстоятельства из договора займа также регулируются подобным образом. Договор ссуды мог гарантироваться не только записью, но и закладом. В.О.Ключевский считал, что запись должна была сочетаться с закладом.В статье 14 среди различных договоров упоминается и торговля. По-видимому, можно согласиться с Зиминым, что здесь имеется в виду договор «купеческого займа».В случае если договор поклажи или ссуды был оформлен надлежащим образом, то обстоятельства из договора распространялись и на наследников по завещанию – в любом случае и в полном объеме: Ст.14. А кто положит доску на мрътваго о (з)блюденъ(е), а имет искати на прказникох того зблюдениа, сребра или платиа или круты, или итного чего животнаго, а тот умръшей с поряднею и рукописание у него написано и в ларь положено, ино на тых приказникох не искати чрез рукописание ни зсудиа без заклада и без записи и на прикозниках не искати ничего. А толко будет заклад или запись, ино волно искати по записи, и кто животом владеет по записи или по закладу; а у приказников умръшего, а не будет заклад, ни записи умръшаго на кого, ино им не искати ничего ж, ни съсудиа, ни торговли, ни зблюдениа ничего ж.Статья 104. А.А.Зимин полагает, что в данном случае под словом заклад имеются в виду грамоты. Думается, однако, что это понятие не меняет здесь своего обычного смысла-залога в виде перечисленных в статье объектов собственности: земли, воды, двора, клети.В этой статье разбирается случай, когда после смерти должника объявляются истцы с грамотами, удостоверяющими их право собственности на заложенный должником один и тот же участок земли, воду и т.д. Истцы должны присягнуть и поделить заложенное имущество пропорционально предоставленному умершему займу. Если же среди истцов были такие, которые обладали еще и записями, то их иски подлежали удовлетворению и без присяги. Ближнему племени предоставлялось право выкупить заложенное имущество и выплатить долги умершего. Так можно было избежать раздела имущества кредиторами: Ст.104. А которые исцы вымут на умершего заклад, грамоты двои или трои или пятеры на одну землю, или на воду, или на один двор, или на одну клеть, а у тех исцов, у кого заклад грамоты сверх того и записи и на того умершего и на его заклад, и у иных истьцов не будет записи, толко заклад грамот, ино им правда давши да деля(т) поделом, и по серебру, колко серебра ино и доля ему по тому числу, ожъ ближнее племя восхощет заклад выкупить, а у коего исца заклад и записи на умершего, ино ему целованья не на его дело. 2.2 Семейное наследование (опекунство)Псковская Судная грамота знала как наследование по закону, так и наследование по завещанию.В Псковской Судной грамоте не был указан порядок законного наследования. В одной из ее статей только перечислены возможные наследники: отец, мать, сын, брат, сестра и другие близкие родственники. Поскольку среди возможных наследников не упоминалось дочери, очевидно, оставался неизменным принцип «сестра при братьях не наследница». Из приведенного перечня наследников видно, что при отсутствии нисходящих братьев и сестер имущество передавалось ближним родственникам.Зато в Псковской Судной грамоте были расширены наследственные права супругов: переживший супруг наследовал отчину умершего супруга, не оставившего после своей смерти завещания «до своего живота». При вступлении в новый брак он лишался права пользования вотчиной.[13]Наследование по завещанию называлось приказным. Завещание в Пскове, как общее правило, делалось в письменном виде, почему и называлось «рукописанием». «Рукописание» должно было утверждаться. Это утверждение совершалось посредством положения его в ларь (архив) св.Троицы – главной церкви Пскова.[14].Статья 14 регулирует широкий круг отношений. Прежде всего, она содержит положение о наследовании по завещанию – рукописанию. К завещанию предъявляются определенные формальные требования: оно подлежит хранению в архиве Кремля; в нем должны указываться все долги завещателя, а также, по-видимому, должны оговариваться сделки, участником которых являлся наследодатель, и, в частности, должен содержаться перечень имущества, взятого или сданного наследодателем на хранение. Наследовать по завещанию, как показывают грамоты, найденные при раскопках Новгорода, могли не только члены семьи завещателя, но и иные лица. Часто в роли наследников по завещанию выступали монастыри. Тот факт, что письменно оформленные завещания были найдены и в Новгороде, говорит об их широком распространении. В завещаниях подробно указывалась судьба имущества завещателя: Ст.14. А кто положит доску на мрътваго о (з)блюденъ(е), а имет искати на прказникох того зблюдениа, сребра или платиа или круты, или итного чего животнаго, а тот умръшей с поряднею и рукописание у него написано и в ларь положено, ино на тых приказникох не искати чрез рукописание ни зсудиа без заклада и без записи и на прикозниках не искати ничего. А толко будет заклад или запись, ино волно искати по записи, и кто животом владеет по записи или по закладу; а у приказников умръшего, а не будет заклад, ни записи умръшаго на кого, ино им не искати ничего ж, ни съсудиа, ни торговли, ни зблюдениа ничего ж.Статья 15 тесно связана со ст.14: делается исключение для близких родственников наследодателя. При переходе к ним наследства не требуется соблюдения всех формальностей, обязательных для сторонних людей. Родственники могли искать и отвечать по договорам наследодателя и без записи или залога.[15]Возможно, что применение статьи ограничивалось случаями, когда дела по искам возникали между родственниками. Логически это подтверждается тем, что среди членов семьи сделки вряд ли заключались с соблюдением необходимых формальностей. Именно это обстоятельство и могло учитываться законодателем. Однако текст статьи не исключает возможности применения ее в случае, если наследником является близкий родственник, а противной стороной – чужие люди: Ст.15. А у котораго умръшаго а будет отец, или мать, или сын, или брат, или сестра, или кто ближняго племени, а животом владеет, а толко не сторонние людие, ино им волно искати без заклада, и без записи умръшаго, а на них волно ж искати.Статья 53 лишает сына права на наследство, если тот отделился от отца и матери и отказал им в помощи: Ст.53. Аже сын отца или матерь не скормит до смерти, а пойдет из дому, части ему не взять.Статья 55 – одна из многих статей, регулировавших нормы наследственного права. Статья говорит об отморшине – наследовании по закону и о приказном – наследовании по завещанию. В случае спора право на наследство могло быть доказано свидетельскими показаниями 4 или 5 соседей или сторонних людей. Конец статья не понятен. М.Ф. Владимирский-Буданов считает, что «конец статьи дефектен, пропущено «не» перед словами «будет человек 4 или 5 скажут». Если это так, то смысл второй части статьи: в случае, если свидетелей нет, должна быть принесена присяга (правда дать) для доказательства прав на наследство. Ст.55. А у кого поимаются за отморшину отца его, или приказной, а и суседом будет ведомо, или сторонным людем, а став человек 4 или 5 , а молвят как право пред Богом, что чисто у него, отморшина отца его ли приказное, ино у кого поимался, и целованьа ему нет, а тот не доискался; а толко будет человек 4 или 5 скажут, как право перед Богом, ино ему правда дать, как чисто отморшина.Статьи 88, 89 регулируют порядок наследования движимого и недвижимого имущества после смерти супруга. Данные нормы охраняют порядок перехода родовой отчины по наследству. В случае вступления в новый брак супруг лишается права пользования имуществом умершего супруга. Так обеспечивается сохранение имущества в пределах одного рода. Свобода брачных отношений связывается с вопросами сохранения или упущения имущественных выгод: Ст. 88.А у которого человека помреть жена без рукописаниа, а у ней останется отчина, ино мужу ея владети тою отчиною до своего живота толко не оженится, а оженится, ино кормли ему нет. Ст.89. А у которой жены мужъ помрет без рукописаниа и останется отчина или живот, ино жене его кормится до своего жывота, толко не пойдет замужъ, а пойдет замужъ, ино ей нет. Статья 90 предусматривает право ближайших родственников предъявить иск к пережившему супругу по поводу одежды умершего родственника. Закон, обязывая пережившего супруга отдать «по совести» искомые одежды, не подкрепляет это процессуально, поскольку запрещает приводить к присяге для выяснения вопроса об одежде умершего супруга: Ст.90. А у которого человека помрет жена, а муж ея оженится, а женя мать или сестра или иное племя а имут искать платья, ино мужу ея право по души платья отдать, а на останки мужеви о жени платьи и целованья нет. Тако ж коли мужъ помреть, а имуть мужняя платья на жене его отецъ или братьа, ино е и отдасть платья право по души, что у него останется; а на останки жене в мужни платьи целованиа нет.Статья 91. Данная норма говорит о порядке разрешения имущественных споров между невесткой и свекром или деверем. Ситуация, описанная в этой статье, свидетельствует о намерении невестки отделить собственное имущество от имущества свойственников после смерти мужа. Закон признавал за ней право собственности на платья и на драгоценности. Имущественные споры невестки со свойственниками разрешались крестоцелованьем. Вопрос о том, кто должен целовать крест, определялся ответчиком: Ст.91. А у кого помрет сын, а невестка останется, да учнет на свекрови или на девери скруты своея искати, или платья своего, ино свекру или деверю отдать платье или крута; а чем невестъка клеплет, ино свекру или деверю воля, чим хочет: хочет сам поцелует крест, или у креста невестка положит, чим учнет клепати.Статья 94 предусматривает переход долговых обязательств отца к его сыновьям. Сыновья обязывались уплатить долг отца из общего имущества, а остаток разрешалось разделить: Ст.94. А которой вятший брат с меншим братом жиучи в одном хлебе, а скажут долгу отцово, а на отца записи не будет, ино вяшьчему брату правда дать, да заплатит опчим животом, да остатком делится.Статья 100. На основании статьи 100 можно сделать вывод о том, что племянник не являлся наследником по закону. Чтобы передать ему движимое или недвижимое имущество по наследству, требовалось соблюдение определенных формальностей. Если племянник не был указан в завещании, то доказательством законности владения имуществом умершего могли служить лишь письменные грамоты, подтверждавшие акт дарения или договор купли-продажи, причем эта сделка должна быть удостоверена попом или сторонними людми: Ст. 100. А которой человек при своем животе, или пред смертию а что дасть своею рукою племяннику своему платно или иное что животное, или отчину, да и грамоты даст пред попом, или пред сторонными людми, ино тому тем даньем владеть, чтобы и рук(ко)писаниа не было.[16]
2.3 Гражданское право по Псковской Судной Грамоте

Гражданское право занимает важное место в нормах Псковской Судной грамоты. Гражданское право занимает важное место в нормах Псковской Судной грамоты. Право собственности знает деление вещей на недвижимые (“отчина”) и движимые (“живот”). К недвижимым относились земли, рыболовные участки, пчельники (“борти”). Для недвижимости устанавливался особый режим владения. Защита земельной собственности — одна из важнейших частей Псковской Судной грамоты. Князья не могли отдавать землю в собственность по своему усмотрению, им разрешалось выделять ее в управление гражданам с согласия администрации. Это было как бы «временным держанием» (ст.14, 88 и т.д.). В статье 9 Псковской Судной Грамоте говорится: “А коли будет с кем суд о земли, о полнеи, или о воде, а будет на той земли двор, или ниви розстрадни, а стражет и владеет тою землею или водою лет 4 или 5, ино тому исцю съслатся на сосед человек 4 или на 5. А суседи став, на коих шлются, да скажут как прав пред Богом, что чист, и той человек который послался стражет и владеет тою землею или водою лет 4 или 5, а супротивень в те лета, ни его судил ни на землю наступался, или на воду, ино земля его чиста или вода, и целованиа ему нет, а тако не доискался кто не судил, ни наступался в ты лета.” То есть земля принадлежала тому, кто ей владел не менее 4 лет, и при этом не было никаких попыток эту землю у него отобрать. Статья 10 говорит о разборе дел о непригодной для обработки земли: “О лешеи земли будет суд, а положат грамоты, и двои на одну землю, а зайдут грамоты за грамоты, а исца оба возмут межников, да оба изведутца по своим грамотам, да пред господою ставши межником межничество сьимут ино им присужати поле.” Применение этой статьи показано в акте 1483 г. об иске Снетогорского монастыря к компании сябров, совладельцев-товарищей, которые сообща владели землей по реке Перерве. Эти сябры были прихожане св. Егория и еще целого монастыря Гремячинского на Гремячей горе. Снетогорскому монастырю принадлежала шестая часть реки Перервы, приобретенная им для проезда. Суд происходил на сенях перед князем Пскова Ярославом, двумя степенными посадниками и перед сотскими. У Снетогорского монастыря сябры отняли эту шестую часть. Истцы, старцы Снетогорского монастыря, положили перед судом “грамоты купчие” на принадлежавшую им полосу в реке Перерве. Судьи спросили сябров, зачем они отняли землю у старцев. Сябры отвечали: “То … у нас не Перерва-река, а в той реке у нас вода копаная, а вся вода наша: а игумену Тарасью и старцем снетогорским в той воде у нас шестой части нет, и мы им потому проезда не дадим”. “Да положили и свои грамоты перед соподою”. Значит, юридический казус состоял в том, что сябры оспаривали у Снетогорского монастыря 1/6 часть канала, проведенного ими по земле, 1/6 часть которой до прорытия канала принадлежала Снетогорскому монастырю. Сябры, вероятно, думали, что, улучшая землю каналом, они тем самым приобретали право на всю землю. Прочитав грамоты, судьи дали их сотскому Клименту и послали его с княжим боярином Четом “воды в Перерве реке досмотрети”. То есть досмотрели, “да и на луб выписали и перед осподою положили, да и велись по лубу”. Суд спросил обе стороны: “Снимаете ль с межников межничьства?” — “Снимаем, господине.” На этом закончилось следствие. После этого начался сам судебный процесс. Суд спросил старцев снетогорских: “есть ли у вас, стариков, кто, кому то ведомо, что вам в Перерве реке шестая часть проезда деля?” Старцы указали старика Терентия Кудатова, на него сослались и сябры; таким образом, это была ссылка общая ссылка обоих истцов на одного старожила. После допроса последнего кончилось дело. Старцев снетогорских “оправихом”, сябров “повинихом и дахом” Снетогорскому монастырю правую грамоту (“судницу”). После этого были посланы межники выделить шестую часть реки Перервы на проезд Снетогорскому монастырю. Статья 10 в данном случае обязывает закончить дело судебным поединком. Подобной же является статья 106 : “106. А кто с ким ростяжутся о земли или о борти, да положат грамоты старые и купленную свою грамоту, и его грамоты заидут многых бо сябров земли и борти и сябры вси станут на суд в одном месте, отвечаючи кто ж за свою землю, или за борть, да и грамоты пред господою покладут, да и межников возмут, и тои отведут у стариков по своей купной грамоте свою часть, ино ему правда дати на своей части. А целованью быть одному, а поцелует во всех сябров, ино ему и судница дать на часть, на которой поцелует”. Статьи 11-12 рассматривают, что делать после судебного поединка: “11. А которои своего истца перемож(ет)... 12. А которои истець ... там. Ино того человека повинити, и грамоты его посудить, а правому человеку на ту землю и судница дати; а подсудничье князю и посадником и сь сотскими взяти 10 денег”.