К предметам, которые служили орудиями преступления, относятся предметы, при использовании которых совершается преступление и достигается преступный результат. К таким предметам могут быть отнесены, например, отмычки, при помощи которых вскрывался замок, отжимы, при использовании которых вскрывалось помещение, огнестрельное, холодное оружие или любые иные предметы, применявшиеся для причинения смерти или вреда здоровью, транспортные средства, непосредственно использовавшиеся для совершения хищения, и т.п.
При допросах по поводу такого рода вещественных доказательств существенным является выяснение, когда именно совершались действия по приисканию этих приспособлений, какова была цель приискания и ношения и т.п.
Автомотосредства и иные транспортные средства, если преступления совершены с их использованием, следует рассматривать как орудия преступления, однако при условии доказанности того, что эти средства непосредственно использовались при посягательстве в целях достижения преступного результата (при исполнении деяний, образующих объективную сторону состава). На транспортное средство, на котором перевозилось имущество, приобретенное у лиц, заведомо добывших его путем хищения, понятие орудия преступления не распространяется.
К вещественным доказательствам относятся предметы, сохранившие на себе следы преступления, которые могли быть оставлены на стадии приготовления к преступлению, при его непосредственном совершении или после выполнения виновным объективной стороны состава преступления. Это могут быть предметы, на которых имеются следы орудий взлома, инструменты, использованные для изготовления средств преступления, одежда с пятнами крови и т.п.
Материальные предметы, на которые были направлены преступные действия и бывшие предметом преступления, также относятся к вещественным доказательствам. Это могут быть похищенные вещи, драгоценности, деньги, ценные бумаги, документы и т.п. Под ценностями, нажитыми преступным путем, понимается любое имущество, имеющее значительную стоимость (изделия из драгоценных металлов и минералов, ценные бумаги, произведения искусства, имеющие историческую или культурную ценность, дома, автомобили и т.п.) и приобретенное на средства, полученные в результате совершения преступления или за счет реализации имущества, добытого преступным путем.
Доказательства и доказывание являются важнейшими правовыми институтами в уголовном процессе. Значение данного правового института определяется важностью развития демократического уголовного судопроизводства, построенного на принципе равенства сторон и состязательности.
Положения доказательственного права в новом УПК, указывают на новую идеологию доказательственного права, соответствующую назначению судопроизводства и конституционным принципам, гарантирующим права и свободы человека и гражданина. Таким образом, можно прийти к выводу, что основная роль доказательств – установление истины, и тем самым справедливое разрешение дела.
Между тем, по нашему мнению современное значение института доказательства несколько отличается от того, которое декларировалось в старом УПК
Доказыванию посвящена гл.11 УПК РФ, /3/ в которой даны основные правила собирания, проверки и оценки доказательств. Эти правила раскрываются и конкретизируются в отдельных нормах применительно к производству конкретных процессуальных и следственных действий и принятию решений на том или ином этапе судопроизводства.
В ч.1 ст.86 УПК указано, что собирают доказательства дознаватель, следователь, прокурор и суд путем производства следственных и иных процессуальных действий.
Бесспорно, что освобождение суда от несвойственной ему обязанности "принять все предусмотренные законом меры к установлению события преступления, лиц, виновных в совершении преступления, и к их наказанию" (ст.3 УПК РСФСР), решительно меняет формы и пределы участия суда в доказательственной деятельности. /52/
Суд не обязан собирать доказательства и к нему нельзя обратить упрек в том, что обстоятельства дела не выяснены полно и всесторонне. В судебном разбирательстве, построенном на принципе равенства сторон и состязательности, решение по делу зависит от использования сторонами в суде их равных процессуальных возможностей. Вместе с тем в нашем уголовном судопроизводстве не воспринята модель англосаксонского судебного разбирательства, где суд полностью пассивен, обеспечивая только такой ход процесса, который дает возможность сторонам использовать свои права в состязательном процессе.
В российской уголовно-процессуальной доктрине, как известно, с давних пор принято различать четыре основные формы уголовного процесса, складывавшиеся и развивавшиеся в разное время: обвинительный, розыскной (инквизиционный), состязательный и смешанный процессы.
Обвинительный процесс, зародившийся еще в период рабовладения, наиболее полное развитие получил на первых этапах существования феодального общества. Характерной его чертой было признание особого положения обвинителя, в качестве которого обычно выступало лицо, потерпевшее от преступления. От его воли зависели возбуждение и прекращение дела. Система доказательств, сложившаяся под большим влиянием широко распространенных в те времена суеверий, предрассудков и религиозных воззрений, включала в себя клятвы, поединки и различного рода испытания (огнем, водой, раскаленным железом и т.д.). Суду была нужна не истина, не правда, не достоверное установление фактов, а подтверждение того, что обвиняемый способен выдержать испытание, поединок, дать клятву так, как это было положено, и т.д.
Розыскной (инквизиционный) процесс, возникший, как и обвинительный, в недрах рабовладельческого общества, достиг своего наиболее широкого распространения в эпоху абсолютизма.
По ее правилам судья одновременно должен был выполнять не только свои функции, но и функции следователя, обвинителя и в какой-то мере защитника. Обвиняемого лишали возможности защищаться. Он считался не субъектом (участником) процесса, а его объектом. О понимаемом в современном смысле слова праве на защиту не было и речи.
Типичной для такого процесса была система так называемых формальных доказательств, которая проявлялась прежде всего в строгой регламентации действий по оценке доказательств. Многочисленные доказательственные правила абстрактно предопределяли, например, что признание обвиняемым своей вины - "царица доказательств", что женщине нужно верить меньше, чем мужчине, богатому - больше, чем бедному, что какие-то конкретные факты или обстоятельства должны устанавливаться с помощью определенного числа свидетельских показаний (не менее двух, трех и т.д.). В некоторых странах законы требовали, чтобы судьи выявляли истину, но под ней понималось не соответствие фактов (обстоятельств) объективной действительности, а выводы судьи, сделанные с соблюдением предписаний законов, предустанавливавших априорно юридическую силу конкретных видов доказательств.
Многие институты этой формы уголовного судопроизводства оказались крайне "живучими". О них не раз "вспоминали" и в ХХ веке, особенно там, где возникали диктаторские или тоталитарные режимы, использовавшие жесткие средства борьбы с инакомыслием и непослушанием. Их рудименты (стремление формализовать доказательственную ценность отдельных источников доказательств, придание явно завышенного значения признанию обвиняемым своей вины, установление априорных формализованных критериев допустимости доказательств, ограничивающих возможности для свободной их оценки судьями и другими должностными лицами, и т.д.) продолжают сосуществовать с современными, прогрессивными процессуальными институтами и в других странах, нередко именуемых "цивилизованными", "с развитыми демократическими традициями" и т.д.
Состязательный процесс, развившийся из обвинительного, на первых порах получил наибольшее распространение в государствах с англосаксонскими правовыми системами.
Его широко пропагандируемая в наши дни т.н. классическая модель (схема) базируется на исходном положении о том, что уголовный процесс - это происходящий в суде спор между государством и гражданином, привлекаемым к уголовной ответственности, что в подобном споре обе стороны наделены равными юридическими возможностями по собиранию, представлению и исследованию доказательств, их анализу, выдвижению уместных для конкретного дела доводов и т.п. По идее, считается, что такими равными возможностями они должны обладать полностью как при судебном разбирательстве дела, так и в ходе его досудебной подготовки (предварительного расследования).
Одной из характерных особенностей системы доказательств и построения доказывания в условиях состязательной формы судопроизводства считается то, что оценка доказательств ставится в зависимость от внутреннего убеждения судей, а не от предустановленных априорно формальных критериев. Однако эта особенность в значительной мере является декларативной, поскольку она не исключает сохранения некоторых, порой весьма существенных, элементов формальных доказательств (придание особого значения признанию обвиняемым своей вины, нормативная фиксация в законах и иных правовых актах критериев допустимости доказательств, "стандартов доказывания" и т.д.).
Российский уголовный процесс после судебной реформы 1864 г. сформировался и развивался впоследствии под значительным влиянием того, что существовало в странах континентальной Европы. Его вполне можно относить к смешанной форме, хотя, естественно, под воздействием различного рода "домашних" факторов он по ряду положений приобрел свои особенности и не тождественен полностью, скажем, французскому или германскому уголовному процессу. Не стал он абсолютно похожим и на состязательное судопроизводство, характерное для стран с т.н. англосаксонскими правовыми системами, хотя попытки добиться этого предпринимались многократно, особенно в последние годы в связи с подготовкой и принятием нового УПК.