Смекни!
smekni.com

Разновидности вины (стр. 5 из 7)

Вот уголовное дело рассмотренное в одном из судов Московской области[7]. Инженер Клименко ехал на своей автомашине "Москвич" по улице районного центра. В ней сидело еще четыре пассажира - родственники Клименко. Впереди навстречу "Москвичу" двигался маршрутный автобус "Икарус" с пассажирами. Клименко, которому надо было повернуть налево, решил, что успеет это сделать до подъезда автобуса. В этот момент заглох двигатель машины и она остановилась прямо на пути автобуса, водитель которого не смог повернуть ни налево, так как навстречу шли другие автомашины, ни направо, там был тротуар и стояли люди. Он стал тормозить, но избежать столкновения не удалось. Автобус сильно ударил в правый бок автомашину и несколько метров протащил ее перед собой. В результате один из пассажиров автомашины погиб, а остальные, включая Клименко, получили тяжелые телесные повреждения. Некоторые пассажиры автобуса, упавшие во время столкновения, также получили травмы. Клименко был осужден по части 2 статьи 211 УК РСФСР. Его вина состояла в преступной самонадеянности. Он понимал, что нарушение правил дорожного движения может привести к столкновению автомашины и автобуса (интеллектуальный момент), однако рассчитывал, что умение управлять "Москвичом" и быстрый поворот дадут ему возможность благополучно проехать (волевой момент). Однако расчет Клименко оказался неосновательным из-за неожиданной остановки работы двигателя, в результате чего наступили общественно опасные последствия.

Преступная самонадеянность, как форма вины, представляет опасность тем, что лицо сознательно нарушает правила предосторожности, хотя и не желает вредных последствий.

Преступная самонадеянность и косвенный умысел схожи между собой. Неправильное разграничение преступной самонадеянности от косвенного умысла может повлечь ошибку в установлении формы вины. Различие между ними следует проводить как по интеллектуальному элементу, так и по волевому. Косвенный умысел имеет некоторое сходство с преступной самонадеянностью.

По предвидению можем ли мы различить косвенный умысел и преступную самонадеянность?

Предвидение, согласно теории уголовного права - это отражение в сознании тех событий, которые произойдут, должны или могут произойти в будущем. Поэтому под предвидением общественно опасных последствий следует понимать мысленное представление виновного о том вреде, который причинит его деяние общественным отношениям, поставленным под защиту уголовного закона.

Если выделить интеллектуальный элемент указанных видов вины - предвидение, и сопоставить, то можно сделать вывод о том, что по законодательной формулировке мы не можем отличить косвенный умысел от самонадеянности, и ошибемся. Потому что в словесной формулировке разницы нет, а то что стоит за этим - есть, и отличается это как черное от белого. По характеру предвидения эти две формы сильно отличаются друг от друга. Однако этого нет в кодексе, но это понимание есть в жизни, в здравом смысле, реальности. И таким образом при косвенном умысле предвидение носит конкретный (реальный) характер, а при преступной самонадеянности абстрактный характер.

Таким образом отличие от косвенного умысла, при котором лицо предвидит реальную возможность наступления общественно опасных последствий своих действий, при самонадеянности возможность наступления последствий субъект предвидит отвлеченно от конкретной ситуации, от есть абстрактно, применительно не к данной, а к другим сходным ситуациям. Он предвидит, что подобного рода действия вообще могут повлечь за собой общественно опасные последствия, но полагает, что в данном конкретном случае они не наступят.

По волевому моменту преступная самонадеянность и косвенный умысел также различаются между собой, так как у них разное волевое отношение к последствиям. При косвенном умысле лицо безразлично относится к наступлению общественно опасных последствий, а при преступной самонадеянности сознание и воля лица не безразличны к возможным последствиям совершаемого им деяния, а направлены на их предотвращение. При этом субъект рассчитывает на конкретные, реально существующие обстоятельства, способные противодействовать наступлению преступного результата, например, на свою силу, ловкость, умение, опыт, мастерство, на действия других лиц, сил природы, машин и механизмов, а также на другие определенные обстоятельства. Но расчет оказывается неосновательным, легкомысленным, в результате чего преступного результата избежать не удается.

Так например, С. управлял легковым автомобилем в сильной степени опьянения, не имел прав на управление транспортными средствами: по пути следования неоднократно грубо нарушал правила дорожного движения, в результате чего сбил одного пешехода, через некоторое время - другого, а затем автомашина столкнулась со встречной и ударилась о столб электросети. Нескольким гражданам были причинены тяжкие и иные телесные повреждения и нанесен существенный материальный ущерб. Суд квалифицировал действия С. по чч. 1 и 2 ст. 211 УК РСФСР и счел указанное деяние совершенное по неосторожности в форме преступной самонадеянности.

В данном примере суд не исследовал всесторонне все обстоятельства, относящиеся к субъективной стороне преступления, в частности о возможности его совершения с косвенным умыслом, когда лицо не желает причинить общественно опасные последствия, но предвидит и допускает возможность их наступления. Отсутствие желания свидетельствует о безразличном отношении лица к последствиям своего деяния, но оно сознательно допускает их наступления. По данному делу суд первой инстанции не исследовал вопроса о том, что С. был уверен в невозможности наступления общественно опасных последствий, и не обосновал своего вывода об этом. Вышестоящая инстанция обоснованно отметила приговор суда ввиду неисследованности обстоятельств, относящихся к установлению формы вины.

Таким образом правильное установление формы и вида вины необходимо для квалификации содеянного, определение степени вины при индивидуализации наказания, установления круга обстоятельств, подлежащих доказательству, надлежащего воспитательного воздействия приговора на осужденного и иных лиц.

Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо, его совершившее, не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, хотя должно было и могло их предвидеть.

Непредвидение общественно опасных последствий отличает небрежность по интеллектуальному моменту от обоих видов умысла и от самонадеянности. Лицо, как правило, не задумывается над опасным характером своих действий, над тем, что этими действиями нарушаются правила предосторожности. Поэтому мысль о возможных вредных последствиях не возникает в его сознании.

Волевой момент преступной небрежности состоит в том, что виновный хотя и не предвидел возможности наступления общественно опасных последствий, но должен был и мог предвидеть их наступление, то есть имел обязанность и реальную возможность предотвратить общественно опасные последствия совершаемого им деяния, он не активизирует свои психические силы и способности для ненаступления вредных последствий.

16 декабря 1991 года, вечером, Бубков, находясь в нетрезвом состоянии, на улице у незнакомых ему Воробьева, Голованова А. и Голованова В. попросил закурить. Воробьев ответил, что у него нет сигарет и дал недокуренную сигарету. После этого Бубков взял Воробьева за руку и отвел его в сторону, а Воробьев ударил его в лицо. В ответ Бубков нанес Воробьеву удар кулаком в голову, отчего тот упал на спину, затылком ударился об асфальт и потерял сознание. На следующий день Воробьев был доставлен в больницу, где 27 декабря 1991 года скончался.

Признавая себя виновным в нанесении удара Воробьеву, Бубков утверждал, что он не предвидел возможности причинения потерпевшему тяжких телесных повреждений. Эти доводы осужденного ничем не опровергнуты и объективно подтверждаются материалами дела, в том числе показания свидетелей Голованова А. и Голованова В., которые находились вместе с Воробьевым и видели происходящие события.

Как видно из материалов дела, в результате нанесенного Бубковым удара Воробьеву, потерпевшему причинен разрыв барабанной перепонки левого уха, что относится к легким телесным повреждениям с кратковременным расстройством здоровья, а тяжкие телесные повреждения в виде трещины затылочной кости, ушиба головного мозга с кровоизлияниями в мягкие ткани затылочной области головы, повлекшие смерть потерпевшего, причинены при падении от удара головой об асфальт.

Бубков был осужден по ст. 106 УК РСФСР, предусматривающей ответственность за неосторожное убийство в виде преступной небрежности. Он хотя и не предвидел, но нанося удар Воробьеву по голове, должен был предвидеть возможность наступления тяжких последствий (причинение тяжких телесных повреждений, которые могли повлечь смерть Воробьева) и мог их предвидеть.

Для установления того, должно ли было и могло ли лицо предвидеть общественно опасные последствия своего деяния, судебная практика пользуется двумя критериями: объективным и субъективным, которые позволяют отличать неосторожность от субъективного случая или казуса (когда наступившие вредные последствия находятся в причинной связи с деянием лица, но оно не предвидело, не должно было и (или) не могло предвидеть наступление этих последствий).

Объективный критерий преступной небрежности означает обязанность лица предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий при соблюдении должных для этого лица мер предосторожности. В статье 26 УК РФ он выражен словами "должно было предвидеть". Это исходит из профессиональных требований или иных специальных обязанностей лиц, а также из предусмотрительности, основанной на жизненном опыте человека. Если на лице не лежала обязанность предвидеть и предотвратить фактически наступившие общественно опасные последствия, то их наступление не может быть поставлено в вину этому лицу.