Небуди 'кровный враг' < цыг. (Цент. Европа, из слав. языков) narody 'побратимы'
Слово небуди 'кровный враг' фигурирует все в тех же трех словарях, где за жаргонные слова выдаются замаскированные выписки их Даля. Оно дано с пометой м[ежду]н[ародное] (sic!) (Мильяненков Л.А. Ук. соч. С. 177) и с пометой ин[оязычное] (Словарь, 1992. С. 153; Балдаев Д.С. Ук. соч. Т. I. С. 275). В виде "небуди, неизм[еняемое], угол[овное] 'кровный враг'" со ссылкой на те же источники оно перешло в "Большой сл. русского жаргона" (Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. СПб., 2000. С. 382).
Любопытно, что в немецких словарях, описывающих криминальный жаргон Gaunersprache, читаем: Nebudy 'Blutsfreunde [побратимы (мн. ч.)]' (Wolf S.A. Woerterbuch des Rotwelschen: Deutsche Gaunersprache. - Mannheim, 1956. № 3831). Предположительно, это слово было переведено на русский слишком буквально *кровный друг, (Blut 'кровь', Freund 'друг'), а потом "отредактировано" в соответствии с преобладающей сочетаемостью прилагательного кровный как кровный враг.
Хотя у З.А. Вольфа слово (кстати, приведенное только во множественном числе) не имеет этимологического комментария, я рискнул бы сопоставить его с синонимом, представленным в тех же русских источниках, но только в единственном числе: народос, -а, м., угол[овное] 'приятель, товарищ' (Мокиенко, Никитина. Ук. соч. С. 376 и др.). Это тем более уместно, что и в словарях немецкого жаргона оно имеется: Narodos 'Freund [друг]' < цыганское (Wolf S.A. Op. cit. № 3798). Слово Narodos не случайное напоминает славянское народ. Оно было заимствовано в некоторые цыганские диалекты Центральной Европы и приобрело значение 'друг из местного народа, приятель из не-цыган, побратим'.
Теперь обратимся к слову Nebudy. Если вслед за чешским и словацким принять в качестве исходной форму множественного числа Narody (со знаком долготы над а), то изолированная форма множественного числа Nebudy может быть объяснена как результат ошибочного чтения слова Narody. А именно: первая петля рукописного а отождествлена с е, гипертрофированный знак долготы-ударения в связке со вторым элементом а и первой петлей ч-образного немецкого строчного r были ошибочно собраны в букву b, а остаток r и первый полуовал о опознаны как u.
Таким образом, слово небуди 'кровный враг', отраженное в 4 русских словарях, - это словарный фантом второго порядка: 1) исходное "немецкое" Nebudy - фантом, возникший под пером полицейских лексикографов, 2) небуди, сконструированное на его базе в русских жаргонных словарях, приобретает к тому же невероятное толкование, антонимичное исходному, и грамматическую характеристику (единственное число), противоречащую заявленной для исходного слова-фантома (множественное число).
Пламена 'мех' < цыг. (Цент. Европа, из слав. языков) plamena 'мехи кузнечные'
Словарная статья пламена, -ы, ж., угол[овное] 'мех, меха, меховые изделия' (Мокиенко, Никитина. Ук. соч. С. 439) содержит отсылки к тем же 3 словарям: пламена 'мех', с пометой м[ежду]н[ародное] (sic!) (Мильяненков Л.А. Ук. соч. С. 195); 'мех, меховое изделие' с пометой ин[оязычное] (Словарь, 1992. С. 176; Балдаев Д.С. Ук. соч. Т. I. С. 320).
Как и многие другие слова с подобными пометами, это слово имеет параллель в немецких словарях Gaunersprache: Plamena 'Blasebalg' [мехи кузнечные] (Wolf S.A. Op. cit. № 4221). Как и предыдущее Narodos, оно не отражает специфического криминального понятия, а было взято в немецкий словарь из цыганского диалекта, видимо, просто для полноты коллекции. Кроме того, довольно очевидна его связь с формой множественного числа славянского слова пламя (чешское, словацк. plamen и проч.). Ошибка в толковании в русских словарях возникла в связи с заменой мехи (кузнечные) на меха (предметы одежды). От словаря к словарю в процессе "стилистической шлифовки" эта ошибка обставлялась все большим числом пояснений, не оставлявшим пути назад: мех > мех, меховое изделие > мех, меха, меховые изделия.
Для "пополнения" ряда русских жаргонных словарей был использован неустановленный словарь немецкого криминального жаргона (Gaunersprache). Это был, предположительно, словарь, помещенный в третьем томе издания: Bauer, Guenter: Moderne Verbrechensbekaempfung. Luebeck, 1970. Bd. 1-3. Именно это издание упоминается в словаре Лев Мильяненкова. Однако третий том оказался недоступен.
Как и в случае с выписками из словаря Даля, обнаруживаемыми в тех же источниках (Мильяненков Л.А. Ук. соч.; Словарь, 1992; Балдаев Д.С. Ук. соч.), вопрос о цели этих экзотических выписок из немецкого словаря (на него ответа нет) следует отделить от вопроса о причинах превращения их в слова якобы русского жаргона. Включение было поэтапным. Лев Мильяненков в 1992 г. приводит эти слова в качестве образчика "международного жаргона преступников", не имевшего - как он указывает - хождения в СССР. К сожалению, уже в этом словаре они были даны в общем алфавитном порядке. В двух других словарях они получили помету "иноязычное" (из языков народов СССР). В дальнейшем эти пометы были заменены пометой "уголовное", то есть стали полностью равноправны с другими жаргонными словами, приведенными не только в этих, но и ранее во многих других словарях. Ясно, что все пять рассмотренных слов - это словарные фантомы. Этих слов не существует, несмотря на то, что их описание производит впечатление полноценной словарной статьи со всеми необходимыми элементами.