Мат является необходимым и наиболее удобным средством общения, так как обладает особой выразительностью; поэтому существуют тексты, которые нельзя пересказать, избегая бранной лексики:
К Чубайсу брат приезжает и говорит: «Слушай, сколько про тебя народ анекдотов рассказывает!» — «Ну расскажи хоть один». — «Да ну, там есть матом». — «А ты вместо мата «тра-ля-ля» вставляй». — «Ну ладно, слушай: тра-ля-ля, тра-ля-ля, тра-ля-ля, тра-ля-ля, тра-ля-ля Чубайс».
Ср. также многочисленные анекдоты, в которых повторяется один и тот же сюжетный ход: «культурный» персонаж, порицающий сквернословие, высказывает угрозу в адрес ругающихся или порицает их при помощи все той же бранной лексики.
Нецензурная лексика обладает большими семантическими и словообразовательными возможностями, поэтому можно передать любое сообщение, пользуясь только обсценизмами. Так, существует несколько вариантов анекдота, в котором некто при помощи исключительно бранных слов и их дериватов (как правило, все дериваты одного корня) передает целое сообщение.
Русский мат — уникальное явление, характерное только для русской лингвокультуры и не имеющее аналогов в других языках. Поэтому иностранцу невозможно понять истинного смысла бранных выражений; представители иных культур, как правило, воспринимают буквально-этимологический смысл обсценной речи и приходят в замешательство. Ср. перевод, сделанный для американцев в одном из анекдотов:
Мастер говорит рабочему, что он вступил в интимные отношения с его матерью и что рабочий — гулящая женщина, даже эту шестеренку не может сделать. Поэтому рабочему вместо зарплаты вручат половой орган. А рабочий отвечает, что он вступил в интимные отношения с матерью мастера, с зарплатой и со всеми шестеренками на заводе.
Русская бранная лексика известна всем в мире, по ней узнают русских:
Заблудилась американская подводная лодка. Всплывают возле какого-то побережья. Капитан говорит штурману: «Пойди узнай где мы находимся». Штурман выходит на берег и видит загорающую девушку, подходит к ней: «Ай эм сори...». — «Да пошел ты...». — «Сэр, мы в России!»
Мат не только общеизвестен, но и общепонятен; охотно используется говорящими; у всякого говорящего ассоциации с бранной лексикой приоритетны. Данная мифологема часто выступает как презумпция, на которой основаны анекдоты, связанные с конкретными обсценизмами, но не воспроизводящие эти единицы, а лишь намекающие на них. Ср.:
Собрались ученые на конгресс. Один докладывает: «Петр Первый со своим войском остановился в одном селе на ночь. Ночью не спится ему, вышел и видит — часовой спит на посту. Он разорался, велел часового схватить и отдать под трибунал. Утром собрался трибунал, секретарь спрашивает Петра, какую казнь придумать солдату. А у Петра настроение хорошее, он и говорит: «Оставь его!» С тех пор село называется Астафьево». Тут голос из зала: «И у нас в Сибири был такой случай. Только у Петра было плохое настроение, и село теперь называется Ипатьево!»
Мат обладает практической ценностью, так как помогает снять напряжение, а также сосредоточиться; бранное сопровождение необходимо для успешного осуществления какой-либо деятельности. Ср. сюжет о русской технической смекалке (впечатления иностранных специалистов): «Пришли двое русских и при помощи кувалды, зубила и какой-то матери сами все собрали и запустили».
Либерализация современной речесферы приводит не только к «легализации» грубой брани, но и стимулирует рефлексию говорящих о подобной лексике. В произведениях литературы конца XX — начала XXI в. продолжает поддерживаться и получает своеобразное развитие весь комплекс мифологем, касающихся самобытности русского мата. Было бы неверно считать, что стереотипы, связанные с оценкой обсценизмов, «открыты» современными авторами. Большинство соответствующих мотивов встречается и в литературе более ранних периодов, однако бесспорно, что рефлексии о мате в последние два десятилетия приобрели большую частотность.
Перечислим основные составляющие мифа о мате, которые выявляются в текстах русской литературы.
Мат — это особый язык, коммуникативно равноправный с «основным» русским языком:
Русский человек должен говорить на двух языках: на языке русском — языке Пушкина — и по-матерному (А. Ремизов); …Наш народ… матом не ругается, он на нем разговаривает. Это язык межнационального общения, в который иногда… вставляется два-три приличных слова (А. Хайт).
Мат может полностью «замещать» обычный язык, поскольку обладает достаточными возможностями выражения любых смыслов (ср. с аналогичными сюжетами анекдотов):
Хоть и редко, но случалось все-таки, что Богодул разговаривался со старухами — правда, и тогда курва на курве сидела и курвой погоняла, но все же это был связный, понятный рассказ, который можно было слушать и постороннему человеку. Старухи Богодула любили (В. Распутин).
Как и любой язык, для некоторых носителей мат может являться единственным коммуникативным средством, поэтому и носитель литературного языка должен уметь выражать свою мысль при помощи нецензурных выражений:
…Я с этим гадом в диспетчерском управлении два часа битых исключительно матерно объяснялся. Другого языка не понимает, кроме матерного (В. Катаев).
Как особый язык, мат обладает не только собственным словарным составом, но и паралингвистическими характеристиками: «А вот и Варин голосок… Слов не понять, только можно разобрать, что произношение матерное» (Б. Шергин).
Мат является общеупотребительным коммуникативным средством, которым пользуются абсолютно все россияне. Мат — это язык «народного единства»:
…Русский язык — понятие очень широкое. Ведь у разных групп населения всегда был свой жаргон, свой особый язык: у музыкантов, у военных, у молодежи, у блатных. Но все же есть один язык, который близок и любим всеми, от простонародья до интеллигенции. Я имею в виду матерный (А. Хайт).
У каждого русского человека обсценизмы всегда актуализированы в сознании и автоматически выступают как ассоциативные реакции на подходящий стимул. Подобные ассоциации настолько нормативны, что практически всегда можно предвидеть соответствующие реакции:
…Просто неловко вспомнить, как по приезде в Иерусалим я отказалась от прекрасной съемной квартиры… только по одной причине: дом… стоял на улице Писга. Я представила себе, как сообщаю свой адрес московским друзьям и как, посылая письма, они выводят на конверте: Pisga-street… (Между прочим, «писга» означает «вершина») (Д. Рубина).
Образованные люди пользуются обсценизмами не от бедности словаря, а с определенными «имиджевыми» целями. Так, нецензурные выражения оцениваются как проявление демократичности:
Ты материшься, чтобы подчеркнуть свое равенство со мной. Так всякие народники в прошлом веке делали, чтобы показать свою близость к народу (Э. Володарский); …Многие общественные или политические деятели даже с трибун матерятся. Чтобы быть, так сказать, «ближе к народу» (В. Кунин).
Употребление мата должно иметь гендерные ограничения. Так, вполне органичной (и даже обязательной) выглядит брань в устах мужчины: «Когда выводили нас на работу, конвойные удивлялись: все мужики, а мата нет» (И. Грекова). Грубые слова придают мужчине шарм, очарование брутальности:
…Долинин выругался таким усложненным многоэтажным матом, что Жанна неожиданно для себя расхохоталась и бросилась в объятия к своему озверевшему любовнику. — Вот таким я тебя люблю! А ну еще раз заверни по матушке и по батюшке! (Ю. Азаров).
Женский мат признается противоестественным, поскольку женщинам свойственны иные эмоциональные реакции:
Я подчиненных, будучи редактором газеты, довожу до слез (девушек-корреспонденток) и до нервного мата (юношей-корреспондентов) (Е. Белкина).
Брань в устах женщины вызывает резко отрицательную оценку со стороны как мужчин, так и женщин:
Это плохо, что ты матом ругаешься. Девочкам матом ругаться нельзя (О. Павлов) [НКРЯ]. Самый подлый, самый нестерпимый мат — женский... (Л. Улицкая).
В целом мат воспринимается как естественное средство коммуникации, рождающееся непосредственно из природной потребности человека. Брань позволяет снять напряжение, облегчить душу:
Андрей… выскочил на дорогу с облегчающим душу матом… (П. Проскурин) [НКРЯ]; Это экспрессия… Очень помогает. Знаешь, как хорошо ругаться матом? Лучше аутотренинга. Выразишься — и легкий! (Г. Щербакова).
Мат — это уникальное средство выражения эмоций говорящего, отчего он не только органичен, но и необходим:
Конечно, совсем без мата у нас нельзя. Кто ж кого тогда поймет? Конечно, он нужен. Иначе как реагировать на погоду, на преобразования в стране, вообще на все, что творится? (А. Трушкин).
В силу «природности» и органичности мата проще и естественнее говорить с использованием бранной лексики; отказ от нее требует дополнительных коммуникативных усилий, делает речь более искусственной, затрудняет процесс речепорождения:
Вот вы замечали, что когда выступают наши руководители, у них всегда такие большие паузы между предложениями. А почему? Потому что они мысленно выбрасывают из речи все матерные слова, которые хотели бы сказать. Отсюда и паузы такие (А. Хайт).
Мат является универсальным и полифункциональным коммуникативным средством, при помощи которого можно выразить разнообразные смыслы — как предметные, так и модальные. Так, языком брани можно обозначить диктумный компонент высказывания:
…Он, крича по-матерному, чтоб давали дорогу, тряско бежал через все депо… (В. Чивилихин); Мужик оживился на корме, матерно выразился, что должно было означать «Приехали!» (Г. Николаев); У меня тогда мелькнула мысль сказать им что-нибудь дружелюбно-матерное… что-нибудь такое международно-притонное, в котором было бы всего понемногу — и моей вроде бы блатной матросской удали («не на того, мол, нарвались, салажата»), и достаточной дозы панибратства («все мы немного подонки и поэтому равны»), и готовности добродушно расстаться тут же («всего, мол, хорошего») (К. Воробьев).