Смекни!
smekni.com

История институтов публичного права. Источники права (стр. 4 из 4)

Описанный дуализм правовых норм, со всеми его коллизиями, имеет массу теоретических и практических неудобств; но зато он открывал римлянам возможность в области права шаг за шагом, не отставая, следовать за изменяющимися условиями жизни и за нарождающимися потребностями. Имея право в каждом конкретном случае отступить от нормы, быть может, устарелого закона и решить так, как того требуют новые условия и новые воззрения, претор практически, в этих конкретных решениях, подготовлял наилучшее разрешение возникавших юридических проблем, являясь в каждый момент выразителем растущего народного правосознания или, как говорили римляне, – viva vox juris civilis216. Конечно, с другой стороны, эта широкая власть претора, его фактическое положение выше закона, открывала возможность и крайне опасного произвола, – но против этого гарантировала римлян в лучшую пору республики вся фактическая же, общественная обстановка, в которой преторам приходилось действовать.

К описанным правовым системам – jus civile и jus honorarium – в период республики присоединяется еще третья система – jus gentium, по своей юридической природе, впрочем, почти равная jus honorarium, но отличная от него по сфере своего действия.

Как jus civile, так и jus honorarium простирались только на римских граждан, на cives Romani. Но во второй половине республики, когда Рим делается центром всемирной торговли, туда стекаются массы неграждан, перегринов. Завязываются разнообразные деловые отношения с этими перегринами и между этими перегринами. Вместе с этим возникает потребность нормировать эти отношения. И вот римляне создают для них особую магистратуру – praetor peregrinus. Он так же, как и praetor urbanus, при вступлении в должность издает эдикт, в котором определяет правила своей юрисдикции, и этот эдикт делается основой особого гражданского правопорядка, действующего для отношений римлян с перегринами и перегринов между собой. Нормы этого правопорядка заимствуются из общих обычаев международного торгового оборота, то есть из обычаев, слагающихся в торговле, в которой принимают участие деловые люди разных стран и национальностей. Таким образом, по своему материальному содержанию это есть право общенародное, почему римляне и называют его jus gentium218.

Предназначенное первоначально только для сношений перегринов, jus gentium, отличавшееся большею свободой и гибкостью, приобрело мало-помалу большое влияние и на собственно римское право. Многие положения его перешли потом – то путем обычая или закона, то путем преторского эдикта – в оборот между самими римскими гражданами, вытеснив институты специфически римские. Jus gentium было лабораторией, в которой перерабатывались разнообразные нормы различных народов античного мира, сталкивавшиеся между собой на международном рынке, в одно интернациональное целое, для того, чтобы затем переработать и самое римское право в духе той же интернациональности.

Когда впоследствии (после закона Каракаллы219) все жители Римской империи были наделены правами гражданства и вследствие этого перегрины, как таковые, исчезли, вместе с ними исчезла и надобность в особой системе jus gentium. Но к тому времени указанная задача была уже выполнена, ибо уже все материальное содержание этой системы было перенесено в чисто римское право.

Но, кроме этого положительного значения, jus gentium имеет у римских юристов еще иной смысл. Уже самое происхождение jus gentium должно было наводить римских юристов на мысль, что существует некоторое общее для всех народов право, состоящее из правил, признаваемых одинаково всеми, например, родство, почитание родителей, реакция против причиненного зла и т. д. Совокупность этих общепризнаваемых норм они также называли jus gentium, независимо от их реального действия in concreto.

Задаваясь, далее, вопросом о происхождении такой общности известных правил у различных народов, они полагали, что причиной ее является самая природа человека, а иногда даже природа всех животных ("quod natura omnia animalia docuit"). С этой точки зрения они называли такое право, диктуемое самой природой, естественным правом или jus naturale. Оно есть, по определению Цицерона, некоторое вечное право – "aeternum quiddam, quod universum mundum regeret imperandi prohibendique sapientia"220, закон, который рождается "simul cum mente divina" и есть "ratio recta summi Jovis"221.

Само собою разумеется, что jus gentium в только что указанном втором значении и jus naturale являются не какой-либо новой положительной системой норм наравне с jus civile, jus honorarium и jus gentium в обороте перегринов, а лишь первыми попытками юридической мысли в области философии права.

Наконец, нередко в качестве источника права римские юристы приводят aequitas, справедливость. Римское понятие об aequitas пытаются иногда определить, как принцип равенства всех перед законом222. Несомненно, эта идея входит в понятие aequitas, но не одна она. Как и наше понятие справедливости, римская aequitas представляла из себя нечто охватывающее в одних общих скобках принципы разнообразного характера – принципы морали, социальной политики и т. д. Но точно так же, как и наша справедливость, римская aequitas не являлась источником права в положительном смысле, наравне с законом, обычаем или преторским эдиктом.

Видным фактором римского праворазвития во второй половине республики делается светская юриспруденция. Не обладая ни законодательной, ни эдиктальной властью, юристы своими толкованиями и разъяснениями в высокой степени способствуют развитию и совершенствованию права.

Выше было указано, что с обнародованием jus civile Flavianum было подорвано в области правоведения исключительное господство понтификов и была открыта дорога для образования светской юриспруденции. Предание сообщает нам, что первый же pontifex maximus из плебеев Tiberius Coruncanius (253 г. до Р. Х.) стал давать свои советы тяжущимся публично, то есть стал допускать к своим консультациям всех, желавших ознакомиться с правом. Вслед за этим развитие светской юриспруденции идет быстрыми шагами вперед.

Много причин способствует этому. 1) Строгий формализм цивильного права требовал постоянной осторожности в совершении юридических сделок, в постановке исков и т. д. Для всего этого необходимо было детальное знание права и его интерпретационной традиции. Это вызывало необходимость появления особых специалистов, к которым деловые люди могли бы обращаться за советами. 2) Строй римских магистратур и римского суда благоприятствовал общему распространению юридических знаний в народе: каждый гражданин мог сделаться магистратом, а тем более судьей; для отправления должности необходимо было знание права или привлечение в советники людей, опытных в праве. С другой стороны, многие из этих магистратов, по сложении с себя должности, пользовались приобретенным знанием для того, чтобы помогать своими советами своим преемникам и частным лицам. 3) Наконец, весь уклад римской жизни требовал общего знакомства всех и каждого с элементарными положениями права: весь народ принимал участие в политической жизни, весь народ призывался к обсуждению и решению законодательных вопросов. Неудивительно, если элементарное юридическое образование было частью общего образования (Цицерон сообщает, что законы XII таблиц заучивались мальчиками наизусть) и если в Риме в эту эпоху знание права было широко распространено в народе. Все это вместе в высокой степени подготовляло почву для блестящего развития юриспруденции. И действительно, уже во второй половине республики появляется довольно многочисленный класс юристов.

Деятельность этих юристов, по словам Цицерона, проявлялась в трех формах: cavere, respondere и agere. Под этими выражениями разумелось: а) cavere - выработка наилучших формул для различных юридических актов (договоров, завещаний и т. д.), то есть помощь частным лицам при заключении сделок и т. д.; b) respondere - ответы на запросы частных лиц по поводу всяких юридических сомнений; c) agere – подача советов относительно постановки исков и процессульного ведения дела; в качестве прямых поверенных римские юристы почти не выступали, ибо процессульное представительство в Риме не допускалось так свободно, как у нас.

Параллельно начинает развиваться и юридическое обучение. Оно сводится, главным образом, к обучению посредством практики: желающий изучать право допускается присутствовать при консультациях какого-либо юриста и потому называется auditor. Конечно, при этом давались ученикам необходимые разъяснения – disputationes. С усложнением законодательства и interpretatio появляется необходимость давать начинающим предварительно некоторые общие понятия гражданского права, и таким образом зарождается деление юридического обучения на две стадии – institutio и instructio.

Из отдельных юристов этой эпохи, юристов, которых позднейшие римские юристы называют общим именем "veteres jurisconsulti"224, первым заслуживающим упоминания является Секст Элий Пет (в 200 г. эдил, в 198 г. консул, в 190 г. цензор). О нем позднейший юрист Помпоний, от которого дошел до нас в Юстиниановском Своде отрывок об истории права, рассказывает следующее: когда Jus Flavianum с течением времени устарело, то есть образовались новые роды исков, формул, которых в нем не было, то Элий Пет составил новую книгу исковых формул, причем эта книга получила название Jus Aelianum. Тот же Помпоний сообщает нам далее, что от Элия сохранилась книга, носящая название Tripertita, то есть состоящая из трех частей: а) законы XII таблиц, b) комментарий к ним на основании позднейшей interpetatio и с) legis actiones, то есть исковые формулы. В каком отношении находилось первое сочинение ко второму – неясно: предполагают, что третья часть Tripertita и была не что иное, как упомянутое Jus Aelianum.

Но Элий Пет не был единственным юристом этого и ближайшего времени, упоминаются и некоторые другие: два Катона (старший 234-149 гг. и младший 192-152 гг.), два Элия, несколько Муциев и т. д. По-видимому, занятие юриспруденицией делается как бы семейной традицией в некоторых фамилиях. От всех этих юристов-практиков ведут свое начало многочисленные юридические правила (regulae juris), ставшие в позднейшее время юридическими поговорками.

Распространение греческой науки и греческой философии в начале I века до Р. Х. вызывает сильный подъем и в юриспруденции. Оставаясь практиками, юристы в то же время начинают более разрабатывать юридические вопросы и теоретически. Из юристов этого времени на первом месте должен быть поставлен Квинт Муций Сцевола (консул 95 г.), старейший из юристов, цитированных в Юстиниановском Своде. Он первый дал систематическое изложение цивильного права в 18 книгах, которое служило потом основанием для дальнейших работ в этом роде. Он же оставил после себя немало учеников, из которых наиболее известным является Аквилий Галл (претор 66 г.).

Новый, критический, дух вносит в юриспруденцию Сервий Сульпиций Руф, друг Цицерона (консул 51 г.), составивший критические замечания на книгу Кв. Муция и вообще написавший, по сообщению Помпония, до 180 книг. Он также оставил после себя целую школу учеников, среди которых выделяются Авл Офилий и Алфен Вар. Труды всех этих учеников были собраны потом в 140 книгах.