Это мнение не является, однако, единственным. Ряд учёных, напротив, полагает, что укрепление общинных порядков последовало за индивидуализацией хозяйства и явилось результатом фискальной политики Московского государства.
Как бы то ни было, можно смело утверждать, что в XII в. земельная собственность существовала в виде княжеского домена (ряд сел принадлежали княгине Ольге уже в X в.), боярских и монастырских вотчин, общинной и семейно-индивидуальной собственности. Очевидно, уже тогда существовали и внутрифеодальные договоры о земле и нормы, регулировавшие землевладельческие отношения. Но о том, как они выглядели, можно судить только по более поздним источникам.
Самым древним способом приобретения права собственности на землю была заимка – завладение свободной землей, без строгого определения границ (а «куды соха, топор и коса ходили») владения. Главным же основанием существования права собственности на землю стали давность владения и труд (мы увидим это далее в нормах Псковской судной грамоты). Позднее к заимке прибавляются другие способы: прямой захват общинной земли, княжеские раздачи земель дружинникам, тиунам и церкви, и, наконец, купля.
Обязательство представляет собой правоотношение, возникающее между лицами либо вследствие обоюдной ноли (из договора), либо вследствие правонарушения (деликта). В любом случае, лицо, нарушившее интересы другого лица, обязывается совершить определенные действия в пользу потерпевшего. Но в Русской Правде ещё не существовало отличия гражданско-правового обязательства от уголовно-правового. Четкие границы между ними будут определены позднее в процессе формирования отраслей гражданского и уголовного права. В древнерусском законодательстве обязательства из деликтов влекут ответственность в виде штрафов и возмещения убытков. Укрывающий холопа должен вернуть его и заплатить штраф (ст. 11 Кр. Пр). Взявший чужое имущество (коня, одежду) должен вернуть его и заплатить 3 гривны штрафа (ст. 12–13 Кр. Пр)1.
Договорные обязательства оформляются в систему при становлении частной собственности, хотя ещё не существует ни самого термина «договор», на определения его понятия. Очевидно, что под договором понимали соглашение двух или нескольких лиц (контрагентов), в результате которого у сторон возникают юридические права и обязанности. Для заключения договора стороны (субъекты) должны были отвечать следующим требованиям: возраста, правоспособности (умалишенный или раб не имели ее) и свободы (или доброй воли). Договоры, заключенные по принуждению, не имели силы.
Поначалу договоры были, как правило, словесные, с употреблением и ходе их заключения символических обрядов (магарыч, рукобитье) и с обязательным присутствием свидетелей (послухов). Система договоров была простой и предусматривала следующие их виды: мены, купли-продажи, займа, поклажи, личного найма. Договор мены – один из самых древних; из него как особая разновидность мены вырос договор купли-продажи. Русская Правда знает лишь сделки с движимым имуществом, к которому принадлежали и холопы. Сделки с холопами заключались при обязательном их присутствии (послухов было не достаточно). Договор мены или купли-продажи мог быть расторгнут, если обнаруживалось, что продавец ввел в заблуждение покупателя насчет качества вещи, или признан несостоявшимся, если обнаруживалось, что продавец не имел права собственности на проданную вещь.
Заем – следующий вид договора, он оформлял право заимодавца на личность должника, вплоть до продажи неисправного должника в рабство. Предметом займа могли быть деньги (куны), мед, жито, семена, скот и др. вещи. Русская Правда знает несколько видов займа: 1) Простой заем, предполагавший возврат долга с процентами, которые назывались резом (с занятых денег), наставим (с меда), присопом (с жита). Проценты были велики и делились на годовые, третные и месячные. Размер годовых равнялся 20 (1 к 5), третные и тем более месячные были ещё выше. Нарушение договора, неисполнение обязательств, вело к потере свободы. 2) Своеобразной формой займа было закупничество или так называемый самозакладный заем и заем с отработкой процентов в хозяйстве кредитора1.
Поклажа - передача вещей на хранение. Русская Правда предполагала, что в случае утайки какой-то их части и обвинения в этом хранителя он очищался от него принятием присяги (клятвы).
Договор личного найма влёк за собой право нанимателя на личность наймита, что, в конечном счете, приводило к холопству. Это разновидность самозакладного займа, в котором имеет место задаток, некая сумма найма, уплачиваемая в двойном размере в случае, если наймит захочет оставить своего хозяина до срока («Правосудие Митрополичье»).
Наследство в Русской Правде носит название статка или задницы, то есть того, что оставляет после себя уходящий в другой мир. Русская Правда, перечисляя вещи, переходящие к наследникам, знает лишь движимости (дом, двор, товар, рабов, скот), ничего не говоря о землях, очевидно, в силу того, что право собственности на землю находилось, как мы уже отмечали, в стадии становления и не достигло того уровня, при котором закон определяет процедуру передачи собственности по наследству. Наследование осуществлялось по двум основаниям: по завещанию и по закону (или по обычаю). Наследование по завещанию (ряду) по своей сути не отличалось от наследования по закону, ибо допускало к наследованию только тех лиц, которые бы и без него вступили в обладание имуществом. То есть завещание имело целью не изменение обычного (законного) порядка наследования, а лишь простое распределение имущества между законными наследниками.
Согласно выражению «если без языка умрет»1, завещания в древности выражались в словесной форме как коллективная воля всей семьи под руководством её главы - отца. А вообще правом делать завещание обладали в Русской Правде отец и мать по отношению к детям и муж по отношению к жене (выдел части имущества).
Кто же обладал правом наследования? Исключительно члены семьи. Лицам, не принадлежащим семье, завещать имущество было нельзя. Как правило, имущество делилось поровну между всеми сыновьями без преимуществ старшинства. Более того, младший сын пользовался той привилегией, что в его долю всегда входил дом с двором. Она объясняется, вероятно, тем обстоятельством, что старшие братья ко времени открытия наследства успевали уже обзавестись собственным хозяйством.
Разрушение патриархальных отношений рождает тенденцию к развитию свободы завещательных распоряжений, но она не выходит за рамки права отца завещать одним сыновьям и лишать наследства других. Кроме того, христианские традиции заставляют включать в число наследников церковь, получающую часть имущества «по душе» (на помин души). Важно отметить, что матери располагали большей свободой распоряжения своим имуществом, чем отцы. «А матерня часть детям ненадобна, – гласит закон, – кому мать захочет, тому и отдаст»1. Мать могла отдать добро одному из сыновей первого или второго мужа, если он был, отдать тому, кто был к ней «добр». Если же все сыновья оказывались «недобрыми», непочтительными («лихими»), то можно было отдавать имущество дочерям. Таково было наследование по завещанию.
В наследовании по закону участвовали дети умершего, вдова и церковь. Жена могла пользоваться имуществом или его частью только до смерти, после чего оно переходило к детям. После матери наследовали те дети, у которых она проживала. К наследованию без завещания призывались все сыновья («паки без ряду умрет, то всем детям»). Дочери же при сыновьях исключались от наследства, ибо, выйдя замуж, основав свою семью, они полностью переходили на обеспечение мужа. Единственное, на что они могли претендовать, это содержание до замужества и приданое при вступлении в брак. Дочери смердов не могли наследовать и при отсутствии сыновей-наследников. Имущество таких семей считалось выморочным и поступало в княжескую казну. «Аще смерд умре, то задница князю, аще будут дщери у него дома, то даяти ни нее, аще будут замужем, то не даяти части им». Только имущество бояр, не имевших сыновей, переходило по наследству к дочерям (ст. 91 Пр. Пр.).
От наследства исключались также незаконнорожденные дети (вне церковного брака) и дети от рабынь – наложниц, которые по смерти отца получали вместе с матерью лишь свободу.
Итак, можно сделать вывод, что наследование по древнерусскому праву ограничивалось тесным кругом семьи. Боковые родичи не имели никаких прав на наследство. Этот принцип постепенно меняется, и можно говорить о том, что именно в расширении круга родственников, призываемых к наследованию, состоит, как мы увидим далее, сущность исторического развития русского наследственного права. Этот процесс идет параллельно с расширением прав частной собственности, с ростом индивидуализма и значения личности, с постепенным ослаблением связей между членами родственного союза – семьи.
Семья представляет собой союз лиц, состоящих в браке, и лиц, от них происходящих. Это союз людей, связанных кровными узами. До возникновения семьи имел место родовой и даже племенной «кровный» союз, и брака, как такового, не существовало: женщины племени составляли достояние мужчин всего племени. Вторая ступень в развитии этого института – полигамия, когда племя начинает делиться на отдельные кровные группы во главе с матерью, прародительницей рода. В общественном устройстве – это время материнского права – матриархата (мать знают все, отец неизвестен). Следующая ступень – полигамная семья под властью отца-патриарха – патриархат (один отец, много матерей). И лишь затем в процессе развития общества возникает моногамная семья (один отец и одна мать).