Существуют и другие способы хищений военного имущества. Например, по одному из уголовных дел, в расследовании которого приходилось принимать участие и мне, были найдены несколько дорогих полушубков, похищенных со склада одной войсковой части. После того, как по требованию работников прокуратуры в этой войсковой части была проведена инвентаризация, по документам там оказалась недостача именно этих полушубков (они были найдены в ходе розыскных мер). В дальнейшем при проведении дополнительных следственных действий удалось обнаружить еще многие десятки похищенных полушубков. Более того, в кражах оказались замешаны материально ответственные лица. Неудивительно, что, как выяснилось в ходе следствия, в части царила обстановка "круговой поруки".
По официальным данным, в настоящее время в России находится в розыске 30 820 единиц оружия. Особенно остро стоит проблема так называемого "чеченского оружия". По данным Главного ракетно-артиллерийского управления, во время боевых действий в Чечне утеряно 4830 единиц оружия, принадлежащего только Вооруженным Силам. Что касается внутренних войск, то здесь потери такие: в 1994 г. утеряно 103 единицы, в 1995 г. - 365, в 1996 г. - 407. Останется это оружие в Чечне или "перекочует" в Россию - никому не известно.
По данным МВД, оружие похищается не только в Чечне. В 1996 г. зарегистрирована 3261 единица похищенного оружия, в том числе 1127 единиц - это армейское боевое оружие (пулеметы, автоматы, гранатометы) .
Причины хищений оружия разные. Вот некоторые из них: 1) отсутствие надлежащих хранилищ. С 1993 г. Вооруженные Силы не получают ассигнования на строительство и содержание оружейных складов. Так, в Забайкальском военном округе в крытых хранилищах находится только 5% всех имеющихся там боеприпасов; 2) плохой учет стрелкового и другого оружия. В 1994-1995 гг. планировалось провести инвентаризацию всего стрелкового оружия, но до настоящего времени учтено только оружие, находящееся в войсковых частях и соединениях; 3) недостатки в подборе кадров и слабое финансирование офицеров, прапорщиков и солдат. Нередко оружие привлекает похитителей только тем, что его можно выгодно продать. Например, один из начальников войскового склада, не получавший несколько месяцев денежное довольствие, одолжил у знакомого коммерсанта 2. млн. руб. под проценты, которые отдать, естественно, не смог. В результате от начальника склада потребовали 50 млн. руб. или 3 пистолета, автомат, боеприпасы и 10 гранат. Финал этой истории печален. Начальник склада взял несколько пистолетов и повел коммерсанта в лес пробовать оружие, где его и убил, после чего заявил о случившемся правоохранительным органам;5 4) слабая контрольно-ревизионная служба. Еще в 80-е годы была раскрыта группа, похищавшая пистолеты в течение длительного времени, заменяя их на простые кирпичи, которые упаковывались в ящики, точно соответствуя по весу и маркировке.
По-прежнему остается проблемой корыстная преступность офицеров и прапорщиков. Указанная категория военнослужащих составляет костяк Вооруженных Сил. Это основа профессиональной армии, показатель уровня ее боеготовности. В 1995 г. к уголовной ответственности было привлечено около 400 офицеров. Чаще всего, как свидетельствует уголовная статистика, ими совершаются кражи, растраты, халатное отношение к службе, мошенничество. Причем, мошенничество увеличилось за последний год в 3. раза.
Достаточно часто офицерами и прапорщиками совершаются преступления, связанные со взяточничеством. Рост этих деяний составил 32.%, что при условии традиционно высокого уровня латентности является высоким показателем.
Офицеры и прапорщики, совершающие преступления, часто привлекаются в качестве соучастников военнослужащих срочной службы.
На корыстную преступность в армии сильное влияние оказывают политические события в стране. Как уже говорилось выше, к сожалению, армия становится участницей решения политических задач. Поэтому неудивительно, что особого ажиотажа не вызвали "разоблачения" в Государственной Думе Л.Я. Рохлина. На протяжении ряда лет о фактах, на которые ссылался Рохлин, рассказывали средства массовой информации. При этом нельзя сказать, что органы военной юстиции бездействовали. По многим фактам (например, о дачах высших офицеров Министерства обороны) проводились прокурорские проверки. Здесь следует пояснить, что одни и те же факты в разном контексте могут трактоваться по-разному. С точки зрения соблюдения норм закона злоупотреблений обнаружено не было.
В данном случае речь может идти о следующем: а) Вооруженные Силы в целом и многие их должностные лица в частности оказались не готовыми к работе в условиях переходного этапа развития общества; б) органы военной юстиции не всегда свободны в принятии того или иного решения (не следует забывать, что практически все довольствие работники военной юстиции получают в армии, воинские звания - тоже); в) не существует никаких правовых норм (за нарушение этических норм нельзя привлекать к уголовной ответственности), регламентирующих социально-нравственное поведение должностных лиц Министерства обороны.
Заниматься проблемами корыстной преступности в Вооруженных Силах чрезвычайно сложно. В сложившихся условиях многие офицеры не заинтересованы в разглашении и предании гласности фактов коррумпированности должностных лиц. Между тем потери, которые несет и армия, и общество от разбазаривания и утраты военного имущества, социальной несправедливости, возникающей из-за фактов взяточничества, не идут ни в какое сравнение с затратами, которые могут понести правоохранительные органы, начав самую серьезную борьбу с этими преступлениями.
Особо следует подчеркнуть, что работникам правоохранительных органов в этом направлении потребуется помощь самых высших должностных лиц исполнительной, законодательной и судебной властей.
ПРОФИЛАКТИЧЕСКИЕ МЕРЫ
Говоря о предупредительно-профилактических мероприятиях в Вооруженных Силах, предполагается, что они должны быть прежде всего общесоциальными, т.е. мы не разделяем их на профилактические меры насильственной или корыстной преступности. При этом мы отдаем себе отчет в том, что в настоящее время в бюджете нет свободных денег, которые можно было бы направить на затратную профилактическую программу. Поэтому, по нашему мнению, следует провести минимум тех мер, без которых невозможно осуществлять социальный контроль за преступностью в Вооруженных Силах.
Профилактические меры на стадии призыва должны включать: 1) тщательное медицинское обследование; 2) психологический отбор; 3) направление к месту службы вместе с призывником его личного дела из РВК. В нем должны быть указаны семейное положение (мать, отец, другие члены семьи, если таковые есть), образование, чем увлекался призывник, спортивная подготовка, связь с неформальной молодежной субкультурой, неплохо провести психологические тесты на предмет общей подготовки юноши к службе в армии вообще и в "горячих точках" в частности.
Среди профилактических мер непосредственно в Вооруженных Силах следует выделить:
1) переход на призыв в Вооруженные Силы один раз в году с тем, чтобы сломать традиционную возрастную градацию среди военнослужащих;
2) повышение призывного возраста до 21 года или хотя бы до 20 лет. Психологи утверждают, что окончательно личность человека формируется только к 21 году. Возникает очень сложная проблема. Мы даем человеку в руки оружие и приказываем выполнять боевую задачу, связанную в последнее время с участием в вооруженных конфликтах, т.е. с применением боевого оружия "на поражение", причем никто не задумывается о социальных и психологических последствиях для молодого человека, так как окончательно формирование его как личности еще не завершено. Кстати, во многих странах мира призывной возраст как раз равен 20-21 годам (Турция, Швейцария).
3) совершенствование института офицеров-воспитателей, чтобы военнослужащим, особенно в первые месяцы их службы, было к кому обратиться в трудную минуту. Так, 13% военнослужащих отметили, что за время их службы были периоды, когда жизнь казалась им невыносимой и они были готовы "свести с ней счеты". Офицеры-воспитатели должны быть тесно связаны с военкоматом, откуда призывались юноши, знакомиться с личными делами призывников;
4) реальное введение альтернативной гражданской службы. Действующее конституционное положение (п. 3 ст. 59 Конституции РФ) должно быть не декларативным, а реальным. Не случайно еще Петр I говорил: "Всуе законы писать, кои исполняться не будут". Провозглашенный, но не исполняющийся закон развращает законопослушных граждан, вызывает социальную апатию и безразличие, неверие в возможность построения правового государства. Кстати, в 1919 г. Советская Россия стала одним из первых государств, гарантировавших право на отказ от военной службы по убеждениям. Правда, эта "гарантия" на деле обернулась гонением инакомыслящих, в основном по религиозным убеждениям;8
5) улучшение работы органов военной юстиции и прежде всего военных дознавателей. С этой целью необходимо принять нормативный акт о военных дознавателях, которые должны быть подчинены непосредственно министру обороны и выполнять функции работников милиции в условиях Вооруженных Сил (некоторые предпочитают термин "военный полицейский").
Военный дознаватель должен: а) иметь юридическое образование; б) обладать навыками оперативно-следственной работы; в) быть выведенным за штат воинской части и из подчинения командира; г) действовать в строгом соответствии с законом и направлением деятельности военной прокуратуры, выполнять все указания и требования прокурора и следователя.