Положение сторон к весне 1943 года 4 Германия 4 (стр. 3 из 7)
─ Не потратили ли мы несколько вагонов боеприпасов напрасно? Тогда, считай, влипли мы с тобой в историю...
Слова эти резанули по сердцу. Но в это самое мгновение послышался отдаленный гул моторов, и я с облегчением буквально закричал в трубку:
─ Товарищ командующий, слышен гул моторов! Приближаются ... вражеские танки! Да вот и артиллерия его заговорила.
─ Ясно. Желаю успехов! – ответил мне Николай Федорович и повесил трубку.
Лишь в 4 часа 30 минут, то есть с опозданием почти на два часа, а кое-где и позже, гитлеровцы начали своё наступление, сопровождаемое массированными ударами артиллерии и Люфтваффе.
В первые же часы боя в сражение были введены сотни танков. Нигде и никогда, ни до, ни после Курской битвы гитлеровцам не удавалось достичь такой плотности бронетанковой техники. На отдельных участках на один километр фронта приходилось до ста вражеских танков и штурмовых орудий. Но советские войска выдержали удар этого стального тарана. Натолкнувшись на глубокоэшелонированную оборону советских войск, гитлеровская группировка, наступавшая с севера, увязла в ней, понесла тяжёлые потери в технике и людях, и уже к 12 июля продвижение гитлеровских войск было полностью остановлено, они смогли продвинуться всего на 10-12 километров. Массирование артиллерии, умелое использование танков и авиации помогли командованию Центрального фронта в короткие сроки остановить вражеское наступление. Важную роль сыграл и контрудар, нанесённый 6 июля силами 17-го и 18-го гвардейских стрелковых корпусов, 2-й танковой армии (3-й и 16-й танковые корпуса) и 19-го танкового корпуса. Хотя врага и не удалось отбросить на исходные позиции, его продвижение застопорилось, гитлеровцам пришлось производить перегруппировку войск.С юга наступала более крупная группировка врага. И её продвижение было более значительным. Здесь, на Обояньском и Прохоровском направлениях, развернулось одно из ожесточённейших танковых сражений Великой Отечественной войны.
Благодаря полуторному превосходству в танках и умелому маневрированию силами гитлеровцам удалось продвинуться на 30-35 км в полосе обороны Воронежского фронта. Но 9 июля враг был остановлен. Тогда гитлеровское командование, чтобы продолжить наступление на север, решило использовать брешь, пробитую на стыке 6-й и 7-й гвардейских армий, обойти Обоянь с востока и нанести удар основными силами на Прохоровку: это был для противника кратчайший путь с юга на Курск вдоль Симферопольского шоссе.
Одновременно и генерал армии Н.Ф.Ватутин подготовил войска фронта к нанесению контрудара именно в этом направлении, имея целью разгромить на этом участке сильную вражескую группировку, освободить Белгород, развить контрнаступление в сторону Днепра.
Рано утром 12 июля началось танковое сражение под Прохоровкой. На небольшом пространстве, зажатом между рекой Псел и железнодорожной насыпью, сближались две танковые лавины. Наши машины на полном ходу врезались в боевые порядки противников. На поле боя перемешалось огромное количество танков. Снаряды, посылаемые с близких расстояний, пробивали броню, взрывались боеприпасы, башни танков от удара отлетали на несколько метров...
Советские танкисты действовали не только огнем, скоростью и маневром своих «тридцатьчетверок», но и их ударной массой, часто идя на таран. Над полем боя среди орудийных выстрелов различались душераздирающий скрежет брони и стали, глухие, как тысячепудовый молот, удары огромной массы металла. И это продолжалось с раннего утра до самого заката. Металл плавился, а люди стояли, держались, боролись, стремясь пересилить, сломить танковый напор врага, обратить его в спять, одержать победу. Лишь с наступлением сумерек гул боя стал постепенно стихать. В гигантском «смерче» боя трудно было различить действия отдельных экипажей, и тем более людей. Героизм здесь был как нигде массовым. Сражались все, кто мог видеть, двигаться, стрелять, бросать гранаты и бутылки с зажигательной смесью да бить прикладом... 
Сражение под Прохоровкой, по утверждению военных специалистов, характеризовалось частым и резким изменением хода событий на разных направлениях, небывалой активностью и решительностью советского командования. На одних участках велись встречные бои, а на других – оборонительные, на третьих – наступательные, с отражением контратак противника. Павел Алексеевич Ротмистров в своей книге «Время и танки» характеризовал ход самого сражения так: «...Поле сражения клубилось дымом и пылью, земля содрогалась от мощных взрывов. Танки наскакивали друг на друга и, сцепившись, уже не могли разойтись, бились насмерть, пока один из них не вспыхивал факелом или не останавливался с перебитыми гусеницами. Но и подбитые танки, если у них не выходило из строя вооружение, продолжали вести огонь».
...Страшно было смотреть на поле отгремевшего сражения:
И стихла битва,
Словно истощила
Все силы.
И умолкло все кругом,
Как в час,
Когда гроза теряет силы,
И катится за холм утихший гром.
И то железо,
Что весь день визжало,
Стреляя и моторами звеня,
Сейчас на поле грудами лежало
И догорало в отблесках огня...
(Леонид Решетников)
Поле боя осталось за советскими войсками. Хотя победа далась высокой ценой: 350 танков и САУ остались на поле под Прохоровкой. Но и немцы оставили под Прохоровкой более 400 танков и штурмовых орудий. И если из 350 советских танков почти половина через день, два, три, неделю опять вошла в строй, немецкие танки были потеряны безвозвратно.
Громадный вклад в победу под Курском внесли советские летчики. Советская авиация не имела значительного численного превосходства над Люфтваффе. Тем весомей была победа, одержанная в воздушном сражении за господство в воздухе над полем битвы на Курской дуге.
Всего два-три дня потребовалось советским летчикам, чтобы небо стало безраздельно принадлежать им. А господство в воздухе помогало отражать атаки на земле. Удары штурмовиков нередко срывали наступление гитлеровцев. Особенно эффективно применялись кумулятивные противотанковые авиационные бомбы. И налеты десятков машин на места скопления гитлеровских танков превращали там все в кромешный ад.
Не менее эффективно действовали пикирующие бомбардировщики ПЕ-2 – «пешки». Одна из вражеских атак на Поныри была отбита соединёнными усилиями наземных войск и 170 «пешек». Пикировщики, выстроившись в круг и сбрасывая по 1-2 бомбы за заход, буквально прижали наступавших гитлеровцев к земле. Атака противника была не просто сорвана, советские войска перешли в контратаку и отбросили вклинившегося противника на ранее занимаемые им рубежи.
Итогом битвы на Курской дуге был разгром более чем 30 отборных дивизий вермахта, в том числе 7 танковых. Враг потерял более 500 тысяч человек убитыми, пропавшими без вести, пленными и уволенными с военной службы по увечьям, свыше 1500 танков, до 3700 боевых самолетов, свыше 3000 артиллерийских орудий. Советские войска ликвидировали Орловский и Белгородско-Харьковский плацдармы противника и создали условия для освобождения Левобережной Украины и выхода на Днепр. В этой битве окончательно потерпела крах наступательная стратегия вермахта. Победой под Курском и выходом к Днепру окончательно завершился коренной перелом в ходе войны. Германия и её сателлиты были вынуждены перейти к обороне на всех театрах военных действий. В воздушных сражениях под Курском советская авиация окончательно завоевала стратегическое господство в воздухе.
В Курской битве советские войска проявили несгибаемое мужество и стойкость.
Здесь судьбы мира взвешивались строго.
Здесь танки наши шли, как корабли.
Победные широкие дороги
Среди цветов на запад пролегли.
Мы бились от заката до заката,
И были мы такими в том бою,
Каких вы не видали на плакатах
И не встречали в праздничном строю.
(Александр Елькин, 1943 г)
132 соединения и части были преобразованы в гвардейские, 26 удостоены почетных наименований «Орловские», «Белгородские», «Харьковские» и «Карачаевские».
Поражение в Курской битве поставило окончательный крест на гитлеровских претензиях на мировое господство.
Александр Михайлович Василевский: «На советско-германском фронте наступило весеннее затишье. Лишь на Кубани продолжались ожесточенные сражения за завоевание господства в воздухе. В центре же, вокруг Курска, образовалась своеобразная дуга, обращённая в сторону противника. С севера над ней нависал находившийся в руках противника Орловский выступ. С юга линия фронта тянулась примерно по белгородской параллели. А западный конец дуги шёл чуть восточнее Севска, Рыльска и города Сумы. Внутри огромной дуги и близ неё стояли в напряжённом ожидании наши десять общевойсковых, две танковых и две воздушных армии Центрального и Воронежского фронтов».
Эрих фон Манштейн: «Весна 1943 года поставила германское командование перед сложным решением (...) речь шла о двух альтернативных вариантах. Следовало ли сначала предоставить инициативу противнику и подождать его наступления, чтобы затем, при благоприятных условиях, перейти в контрнаступление? Или же попытаться сохранить инициативу за собой и нанести противнику удар прежде, чем он успеет прийти в себя от последней зимней кампании?»