Смекни!
smekni.com

Место предмета преступления в составе преступления (стр. 1 из 5)

Следуя положениям учения А.Н. Трайнина о составе преступления, элементом состава должен признаваться каждый из фактических признаков, который в совокупности с остальными определяет характер и степень общественной опасности предусмотренного уголовным законом преступления. В теории уголовного права различают четыре группы признаков состава преступления:

1) признаки состава, характеризующие объект преступления;

2) признаки состава, характеризующие объективную сторону преступления;

3) признаки состава, характеризующие субъекта преступления;

4) признаки состава, характеризующие субъективную сторону преступления. По мнению А.Н. Трайнина, термины "элемент состава" и "признак состава" являются синонимами. В современной доктрине уголовного права имеется и другая точка зрения, согласно которой элементами состава являются объект, объективная сторона, субъект и субъективная сторона преступления, а признаки состава входят в эти элементы в качестве составных частей. Поскольку эти расхождения не имеют принципиального значения для целей настоящего исследования, представляется возможным принять позицию А.Н. Трайнина как одного из основоположников общего учения о составе преступления.

Признаки состава преступления делятся на две группы. Одна группа элементов неизменно и обязательно присуща каждому составу преступления: без этих элементов состав любого преступления немыслим. Другая группа элементов носит, напротив, факультативный характер: элементы этой группы могут присутствовать, но их может и не быть в составе конкретных преступлений. Это, однако, не означает, что среди указанных в законе элементов есть "избранные", более или менее важные, главные и второстепенные. Для наличия состава конкретного преступления необходимо наличие всех образующих его элементов. Отсутствие любого из них ведет к отсутствию данного состава.

Спор о том, считать ли предмет преступления обязательным или факультативным признаком состава имеет давнюю историю. Данный вопрос не является сугубо догматическим, так как ответ на него вытекает из понимания тем или иным ученым самой природы предмета преступления.

В соответствии с первой точкой зрения, всегда имевшей наибольшее число сторонников, предмет преступления - это факультативный признак: "Имеются составы, в которых указания на предмет отсутствуют. Искусственно измышлять в подобных случаях "предмет" нет оснований". Н.И. Коржанский также полагал, что "существует значительное число преступлений, которые не имеют предмета воздействия и которые условно можно именовать беспредметными".

Присоединяясь к данной точке зрения, Е.А. Фролов указывал следующее: "В случае, когда они являются материальными образованиями, воздействие на объект отношения становится легко доступным для восприятия со стороны. В этом случае воздействие на объект отношения может быть зафиксировано, измерено; оно оставляет внешние, объективные следы… Это обстоятельство использует законодатель, характеризуя в норме права объективные признаки поведения, признаваемого преступным; он указывает на эти внешние установленные изменения как на тот ориентир, который необходим судебно-следственным органам". И далее: "О предмете преступления как самостоятельном признаке состава преступления правомерно ставить вопрос лишь там, где происходит преступное посягательство на такие общественные отношения, само существование которых тесно связано с наличием соответствующих материальных предметов".

К числу сторонников такой позиции также можно отнести Б.С. Никифорова, С.Ф. Кравцова, В.Я. Тация. В современной уголовно-правовой литературе данная позиция не ставится под сомнение.

Принципиально иного мнения по данному вопросу придерживался Н.А. Беляев. Определяя предмет преступления как элемент объекта посягательства, он писал, что "так называемых "беспредметных" преступлений не существует, ибо совершить посягательство на общественное отношение невозможно без воздействия на его элементы, то есть на предметы посягательства. Составы преступлений отличаются с этой точки зрения не тем, что в одних предусмотрены преступления, где имеется предмет посягательства, а в других - такие, где предмета нет, а тем, что в одних составах предмет введен к качестве обязательного признака, а в других он лишь подразумевается". Позицию данного автора полностью Разделял П.Н. Панченко, который критиковал Н.И. Коржанского за определение предмета преступления только как материального объекта. Автор считал, что "беспредметных" преступлений не существует, так как иначе будет невозможно выявить механизм причинения вреда объекту в таких преступлениях. А.А. Герцензон также признавал предмет преступления обязательным элементом каждого состава преступления.

Во многом оригинальной является концепция В.К. Глистина, построенная на отождествлении понятий предмета преступления и предмета общественного отношения. Согласно его точке зрения, "признание положения о существовании беспредметных преступлений по существу означало бы признание существования и беспредметных общественных отношений. Однако общепризнанным является отсутствие таковых". По мнению В.К. Глистина, "неправилен … сам подход к решению вопроса о предмете преступления с позиции наличия или отсутствия материального предмета как компонента объекта. Любое материальное отношение содержит ничуть не больше "материала", чем нравственное, религиозное и т.п. отношение. Отношение есть отношение, его нисколько не делает ощутимее или весомее наличие в нем в качестве элемента вещи, а точнее, социальных свойств данной вещи". В.К. Глистин, однако, отвергал и предложенное Н.А. Беляевым понятие предмета преступления как любого элемента охраняемого общественного отношения, на который воздействует преступник. Поддерживая деление общественных отношений на материальные и нематериальные, он полагал необходимым установление и исследование предмета в любом терпящем ущерб общественном отношении: "Если отсутствует материальный предмет, вещь, по поводу которой возникло отношение, место вещи занимает какое-либо иное благо, духовная, социальная ценность. По поводу них также возникают, существуют общественные отношения. В уголовном законе значительная часть норм посвящена охране отношений именно с таким предметом…". И далее: "Хотя предмет как элемент объекта не всегда подвержен преступному воздействию, его точная характеристика обязательна в любых составах преступлений".

Таким образом, еще В.К. Глистиным был обоснованно поднят вопрос о том, что предмет преступления может быть и невещественным.

Тем не менее, отождествление предмета преступления и предмета охраняемого общественного отношения, равно как и отрицание существования "беспредметных" преступлений нельзя считать правильным по следующим основаниям.

Уголовное право, как и любая другая отрасль права, имеет предметом своего регулирования общественные отношения. Последние не могут быть сведены лишь к отношениям, возникающим по поводу вещей. В сферу человеческой деятельности могут вовлекаться как материальные, так и идеальные объекты. А.В. Дроздов отмечает, что "экономические отношения есть по своей сущности отношения по поводу вещей, а идеологические - отношения по иным поводам". Подобное деление общественных отношений является общепринятым в философской и социологической литературе.

Большинство ученых-специалистов в сфере уголовного права также сходятся во мнении, что все общественные отношения можно разделить на две группы: материальные и нематериальные.

Кроме того, многие авторы полагают, что блага и интересы являются составной частью общественных отношений, находясь в тесной взаимосвязи с ними. К примеру, Э.С. Тенчов указывает, что "блага - это объект интереса, а интересы - это одна из основ общественных отношений, их составная часть". А.В. Наумов, О.А. Борисов, С. Расторопов, О. Зателепин считают понятия благ и интересов тождественными, но также тесно связывают эти явления с общественными отношениями. С учетом изложенного, к охраняемым уголовным законом социально значимым интересам, благам, на которые посягает лицо, совершающее преступление, также возможно применить деление на материальные и нематериальные блага и интересы.

С этой позиции является верным, в соответствии с приведенным делением, разграничить преступления согласно их объекту на преступления, имеющие предмет, и беспредметные преступления. К "предметным" преступлениям следовало бы отнести деяния, имеющие своим объектом материальные отношения, ценности, интересы, блага. К беспредметным - все иные преступления.

В.К. Глистин прав в том, что "исключение предмета из общественного отношения и изучение его значения немыслимы вне отношения: это вправе делать лишь тот исследователь, которого не интересуют социальные вопросы". Безусловно, предмет преступления не может находиться вне социальных связей. Это, однако, не означает отсутствия беспредметных преступлений в силу следующего. Во-первых, не каждый предмет охраняемого общественного отношения может выполнять функции предмета преступления. В случае, когда предметом общественного отношения являются идеальные объекты, не имеющие материального выражения, нет никакого смысла искусственно наделять их свойствами предмета преступления. Они не поддаются измерению и фиксации и не способны выполнять роль материального "ориентира" в законотворчестве и правоприменении. Во-вторых, существует целый ряд предметов, которые не являются элементами охраняемых общественных отношений, но тем не менее единогласно признаются предметами преступления в уголовно-правовой науке и практике. Это такие объекты материального мира, как поддельные деньги и документы, наркотические средства и психотропные вещества, порнографические предметы, оружие массового поражения и другие предметы, являющиеся элементами социально опасных, негативных общественных отношений. В то же время, при посягательстве на объект преступления виновный может непосредственно воздействовать на множество объектов материального мира. Уголовно-правовое значение предмета преступления они приобретают лишь тогда, когда указываются в уголовном законе.