Смекни!
smekni.com

«Цели сталинских репрессий 1936 1937 годов» (стр. 1 из 4)

ГОУ Гимназии №1505

«Московская городская педагогическая гимназия- лаборатория»

Реферат по теме: «Цели сталинских репрессий 1936 – 1937 годов» (анализ деятельности Станислава Реденса).

Ученик 10 класса «Б»

Патрушев Игорь.

Научный руководитель: к.и.н. Наумов Л.А.

Москва 2009.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ:

1.Вступление…………………………………………………. стр. 3.

2. Глава 1. Цели деятельности Реденса в 1937-1938 годах…стр. 7.

- Пленум. 1937 год.

- Деятельность Реденса в Казахстане. 1938 г.

- Справка по делу Реденса. 1938 год.

- Выводы к главе

3. Глава 2 Деятельность Реденса в 1937-1938 гг…………….стр. 15.

- «Большая чистка» в Московской области. 1937 - 1938 года.

- «Большой террор» в Московской области. 1937 - 1938 года.

- Репрессии в Казахстане.1938 год.

4. Заключение………………………………………………….стр. 21.

5. Список литературы…………………………………………стр. 22.

Вступление.

Целью данной работы является анализ внутренней политики Сталина на протяжении 1936 – 1938 годов. Эти годы знаменательны широкомасштабными репрессиями, проводимыми правительством СССР. В в научной литературе доминирует представление о том, что вся вина массовых ссылок, расстрелов лежит на плечах Сталина. Сталин считается тираном и палачом, бессмысленно лишающим жизни сотни тысяч людей.

Практически во всех научных исследованиях посвященных событиям 1936 - 1938 годов, понятия «Большой террор» и «Чистка» рассматриваются как синонимы. Однако, существуют исследования которые показывают, что в то время в стране протекали два разных процесса, имеющие свои хронологические рамки.

Первый их них – «Чистка», которая началась в конце 1936 года и практически сошла на нет весной 1938. Этот процесс характеризуется репрессиями против коммунистов, работников государственного аппарата. Юридически он выглядел следующим образом: отдел НКВД той или иной области составлял «расстрельный список» сотрудников партии, подлежащих репрессиям. Далее эти списки шли к Сталину. «Сохранилось 383 списка (на 44,5 тысячи имен), которые Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов и др. просматривали, подписывали, таким образом, предопределяли решение Военной Коллегии Верховного Суда. В количественном отношении изменения членов Политбюро незначительны: вычеркнуто 95 имен, изменена мера наказания для 35.» Косвенно эти документы отражают активность чекистских руководителей в проведении репрессий, потому что из разных регионов приходило разное количество списков с разным количеством имен.

Второй процесс – «Большой террор». Здесь основной удар был нанесен по «антисоветски настроенным» кулакам, бывшим членам антикоммунистических партий, некоторым священникам, «белым» и уголовникам. «Террор» продолжался с лета 1937 по осень 1938 года. Руководство каждого региона получило лимит на осуществление репрессий, а вопрос кого и по какой категории репрессировать решала «тройка» (включала в себя руководителя НКВД региона, представителя партийного руководства и прокуратуры). Кроме того в «Большой террор» входили т.н. «национальные операции»: польская (Приказ 00485), немецкая (Приказ № 00439 ), харбинская (Приказ № 00593), затем латышская (Приказ № 49990) и др. Удар наносился по «шпионам», «диверсантам». Решения в национальных операциях принимала «двойка», состоящая из руководитель НКВД области и Прокуратуры и не имеющая права самостоятельно осудить заключенного.

Чтобы проанализировать цели, понять, чего ждал Сталин от кровопролитных реформ, я рассмотрел деятельность Станислава Францевича Реденса – свояка Сталина. Этот человек был близок Сталину, часто встречался с ним в неформальной обстановке и мог хорошо представлять себе планы вождя На основе биографии и политической карьеры этого чекиста можно сделать предположение о тех целях, которые преследовал Иосиф Виссарионович, проводя чистку партии и крупные репрессии среди народа. Для этих целей я использовал мемуары сына Реденса – Владимира Станиславича Аллилуева, мемуары Шрейдера (чекиста, совместно работавшего с ним) «НКВД изнутри», книгу Л.А. Наумова «Сталин и НКВД», расстрельные списки Бутовского полигона. В первой главе реферата делается попытка рассказать от том как сам С.Ф.Реденс по оставшимся мемуарами и выступлениям. Во второй главе анализируется репрессии, которые организовывал Реденс в 1937-1938 гг.

БИОГРАФИЯ РЕДЕНСА:

Реденс Станислав Францевич родился 17 мая 1892 года в Польше, в Мазовецком уезде Ломжинской губернии в семье сапожни­ка и был крещен по обряду римско-католической церкви. Спустя год отец умер и заботу о содержании семьи взял на себя его старший брат Владислав, он работал тогда на Дне­провском заводе и всю родню забрал к себе. В 1907 году Владислав тяжело заболел, и Станислав, бросив учебу, по­шел работать электромонтером на тот же завод. В первую мировую войну его призывают рядовым в царскую армию. Еще в 1914 году Реденс вступил в большевистскую фракцию СДКП и Л. В 1917—1918 годах Станислав становится секретарем боль­ничной кассы и ответственным секретарем профсоюза метал­листов в селе Каменское, впоследствии завода имени Дзер­жинского, откуда его направили на работу в ВЧК.

С. Реденс был общи­тельным, контактным человеком У него была приятная внешность — мягкие черты лица, вьющиеся волосы, ладная, спортивная фигура. Он рас­полагал к себе людей, нравился многим.

Когда Реденс приехал в Москву с направлением в ВЧК, ему негде было остановиться, и он устроился на ночлег в одном из кабинетов на Лубянке прямо на столе. Ночью в кабинет заглянул Феликс Эдмундович Дзержинский, увидел его, разбудил и долго расспрашивал, кто он и откуда. Красивый русоголо­вый славянин, блестяще владевший русским и польским, видимо, ему понравился, и он предложил ему стать его сек­ретарем.

В поездке на Восточный фронт Реденс познакомил­ся с Надеждой Сергеевной Аллилуевой, а через нее потом и с Анной, которая впоследствии стала его женой.

В 1920 году С. Ф. Реденса назначают председателем Одесской губчека. В городе свирепствовала преступность, бандитские шайки и вражеская агентура. Одесса была недолгим пристанищем для него. В 1920-1921 годах С. Ф. Реденс становится председателем Харьковской ЧК, в 1921 — 1922 годах — заместителем начальника, затем и начальником одного из Управлений ВЧК ОГПУ - членом Коллегии ОГПУ. С 1922 по 1924 год он работает председателем ГПУ Крыма и начальником Особого отдел Черноморского флота.

В 1925 году судьба С. Ф. Реденса вновь непосредственно пересекается с Дзержинским, он уходит из органов НКВД работает секретарем у Феликса Эдмундовича вплоть до 20 июля 1926 года, когда жизнь Дзержинского оборвалась. Некоторое время Реденс работает с В. В. Куйбышевым и Г. К. Орджоникидзе в ЦКК ВКП(б), затем в 1928 году вновь возвращается в ВЧК и получает значение на пост полномочного представителя ОГПУ председателя ГПУ Закавказья. Реденсу было непросто работать в Грузии. Однажды, где-то под Новый год, Берия со своими людьми хорошенько на­поили его, раздели его и в таком виде пустили пешком до­мой. После этой «шалости» работать в Закавказье на посту полномочного представителя ОГПУ и председателя ГПУ Реденс не мог. В начале 1931 года его переводят в Харьков и назначают председателем ГПУ Украины.

На Украине С. Ф. Реденс проработал два года и в 1933 году переводится полномочным представителем ОГПУ по Московской области, а затем начальником Управления НКВД по той же области. Здесь он работает до 1937 года.

В 1938 году Реденса направили в Казахстан наркомом внут­ренних дел. А буквально через несколько месяцев — 20 ноя­бря — его арестовывают, бросают в тюрьму и вершат суд. Обвинения самые тягчайшие — связь с геншта­бом Польши и шпионаж в ее пользу, провокатор в тайной царской полиции, сокрытие своего «меньшевистского про­шлого», приписка партстажа, его также обвиняют в препят­ствии массовым репрессиям и защите врагов народа...

В 1961 году Военная коллегия Верховного суда СССР ре­абилитировала С. Ф. Реденса — посмертно

Глава 1. Цели деятельности Реденса в 1937-1938 годах.

Пленум. 1937 год.

Первое известное мне выступление Реденса в 1937 года - это его речь на февральско-мартовском пленуме 1937 году, на котором рассматривались следующие вопросы:

1. Дело тт. Бухарина и Рыкова.

2. Подготовка партийных организаций к выборам в Верховный Совет СССР по новой избирательной системе и соответствующая перестройка партийно-политической работы.

3. Доклад комиссии Пленума ЦК ВКП(б) по выработке проекта резолюции по делу Бухарина и Рыкова.

4. Уроки вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов по народным комиссариатам тяжелой промышленности и путей сообщения.

5. Уроки вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов по НКВД.

6. О политическом воспитании партийных кадров и мерах борьбы с троцкистскими и иными двурушниками в парторганизациях.

Речь Реденса была полностью посвящена пятому пункту. Во время своего выступления Станислав Францевич говорит о состоянии дел в НКВД. Реденс подчеркивает, что именно по вине чекистов так много в последнее время жертв среди народа, говорит, что большой вред несут «троцкистско-зиновьевские хвосты», работа которых не пресекается работниками НКВД. Примером служит дело Зафрана:

«Теперь я здесь остановлюсь также на тех сигналах, которые мы имеем о работе троцкистов и зиновьсицев. Что мы имели? Взять хотя бы дело Зафрана. Николай Иванович о нем вчера говорил подробно. Товарищи, каж­дый аппарат может ошибаться, но, когда Зафран пока­зал, что есть Дрейцер, который имеет террористические намерения, что с Дрейцером есть кучка людей, что Дрей­цер дает деньги на террористические работы, что было сделано? Забрали это дело, освободили Зильберма и Хру-сталева. У Хрусталева была явка и главная квартира по слежке, как ходит машина т. Сталина, чтобы отсюда сде­лать покушение. И он делает вид, что центральный аппа­рат, Молчанов, выручил московский аппарат, который попал в руки провокаторов и попал в неудобное положе­ние, что мы это дело замяли, а агента осудили. Он гово­рил, что об этом деле он не знал тогда. Неверно, вы зна­ли об этом деле тогда же. (Ягода. Это совершеннейшая ложь, а почему же вы его не освободили, ведь он у вас сидел? Это преступление.) Когда Ягоде говорила цен­тральная агентура совершенно точно и ясно о троцки­стах, он говорил, что таких вещей у троцкистов быть не может. Он сказал: «Что вы нам говорите, мы у Троцкого чай пьем». (Голос с места. Они одно время даже не зна­ли, где Троцкий находится)…» (1, 445)