Г. Тард. «Социальная логика».
Тард пишет о том, что до сих пор ученые тщательно искали связи и законы исторических событий, причины, вызывавшие странный порядок. В действительности, считает он, почти все события не обуславливают одно другое. Каждое из них связывается с целым рядом или даже скорее с несколькими рядами правильных жизненных или социальных повторений,
верхней точкой пересечения которых является данное событие. Эти события накладываются одно на другое, подобно последовательным состояниям сознания в уме индивида.
Логическое сознание проявляется не между различиями, последовательно пользовавшимися известностью, а именно между различными продолжительными подражаниями, исходящими из каждого из этих нововведений, как из фокуса.
В силу непрекращающейся логической разработки, связь между ними становится теснее, прямо пропорционально их возрасту. В процессе этого социального нагромождения, открытия и изобретения, постепенно распространяясь и укореняясь, проходят через фазы, подобные тем, через которые проходит восприятие и действие, в аналогичном процессе их закрепления в глубине индивидуальной памяти. Первые, как и последние, распадаются на несколько слоев, которые сводятся к трем.
На поверхности находится довольно малоподвижный слой идей и привычек, приобретенных более или менее недавно, и образующих собой мнения и вкусы. Под ними лежит собрание убеждений и страстей, разрабатывавшихся и складывавшихся в течение продолжительного времени. Ими являются традиции, обычаи в обществе; ум и сердечность в индивиде. Еще глубже лежит та плотная ткань, состоящая из практически неосознаваемых, но бесспорных принципов и побуждений , которая носит название духа и характера.
Каждое состояние сознание сознания, взятое в отдельности, уже представляет собой маленькую систему. Знаменитым становится лишь одно, наиболее способное в любой момент укрепить и увеличить сумму народной веры и его спокойствие.
Над несколькими слоями воспоминаний и привычек, прочно укоренившихся, классифицированных и расположенных в систему воспоминаний, то есть прежних восприятий, преобразованных в средства - над этой грудой остатков суждений и эссенцией прошлого, находится наше теперешнее «Я» .
Такова умственная жизнь индивида. Идет искусственное и натянутое сравнение общества с организмами.
Изначально, общество походит на организм, но по мере того, как оно цивилизуется, оно стремится все более и более стать отличным от организма. Оно стремится походить на тот своеобразный орган, который называется мозгом. Вот почему социальная наука, как и психология, является только прикладной логикой. Наше сопоставление позволяет приписывать
человеческому верованию свойственное ему первенствующее значение в обществе, тогда как, уже вышедшее из моды сравнение Спенсера, позволяет видеть здесь лишь комбинацию желаний и обнаруживает свою несостоятельность своим очевидным непониманием религиозности народов. У всякого общества есть также, в зависимости от и к его услугам,
группа существ и предметов, которым оно приписывает себе и приспосабливает к своим потребностям, и которые, будучи раз выработанными им, становятся его внутренними составляющими, как бы его членами. Но там, где рабство исчезло, теория общества-организма потеряла свою правдоподобность. Если там и наличествует какой-либо организм или нечто
подобное, то это совсем не общество, считает Тард, а все то целое, что слагается из признаков, черт общества, с одной стороны, а с другой - из его обработанной теории с проходящими по ней «дорогами и каналами», с подчиненной человеку флорой и фауной, и т.п. Если бы общества представляли собой организмы, то социальный прогресс сопровождался бы не только ростом дифференциации, но и ростом неравенства. Но с точки зрения аналогии Тарда, это становится понятным.
В самом деле, хотя мозг стоит и выше всех других органов, он отличается от них относительной однородностью своего состава и тем, что несмотря на его извилины, несмотря на более или менее точное размещение его функций, в каждой доле, все его бесчисленные элементы сходны между собой.
Во время войны современные нации, в виде исключения, также приобретают довольно ясно выраженный характер организма. Солдат позволяет убить себя за свой полк, полк жертвует собой для армии, армия для спасения страны, то есть для торжества политической мысли, задуманной тем человечеством, той группой людей, которые воплощают собой государство. Для наглядности данного примера можно привести аналогию, когда при ударе человек, защищаясь, подставляет под удар руку, подчиняясь сигналу своего мозга - основного регулирующего действия организма органа. От удара пострадают и погибнут тысячи, миллионы клеток на руке (солдаты армии) , но сам организм (государство) не пострадает и сохранит себя.
Таким образом, милитаризм приобретает поражающий нас характер органической солидарности именно потому, что он является регрессом. Прогресс же происходит по направлению к возрастающей «дезорганизации» , являющейся основным условием наступления внешней гармонии.
Если трудно внушать новую идею, то не менее трудно уничтожить старую. Человечество постоянно с отчаянием цепляется за мертвые идеи и мертвых богов. Уже почти полтора века, говорит Лебон, прошло с тех пор, как бросили в мир идею равенства людей и рас. Некоторые из неравенств, разделяющих индивидов и расы, были слишком очевидны. Эти неравенства являются только следствием различий их воспитания, например то, что все люди рождаются равно умными и добрыми и что одни лишь учреждения могут их развратить. Средство против этого было очень простое - перестроить все учреждения и дать всем людям одинаковое
воспитание.
Новейшие успехи науки выявили все бесплодие эгалитарных теорий и доказали то, что умственная бездна, созданная прошлым, между людьми и расами, может быть заполнена только наследственными накоплениями. Воспитание и учреждения, приспособленные к известным лицам и к известным народам, могут быть оказаться вредны для других.
Никто не имеет нравственного права игнорировать то, насколько наши учреждения и воспитание приемлемы для низших народов.
Идея равенства продолжает развиваться. Во имя этого равенства , говорит Лебон, социализм, долженствующий в ближайшее будущее поработить большинство народов Запада, обязан обеспечить их счастье. Для оценки социальной важности какой-либо идеи нет более вредного мерила, чем та власть, которой она пользуется для контроля над умами. Итак, посредством просвещения и создания учреждений, необходимо приступить к осуществлению современной мечты о равенстве.
Г. Тард исследует образование и духовный строй исторически сложившихся, искусственных рас, образованных в исторические времена случайностями, завоеваниями, иммиграцией. Он старается доказать то, что следствием этого духовного строя является история. Он устанавливает степень прочности и изменчивости характеров рас и пытается изучить то, идут ли индивиды и народы к равенству, или стремятся, как можно дальше отдалиться друг от друга. Он определяет преодоление силы, при действии которой, цивилизации начинают угасать, и, наконец, умирают.
Мнения и верования толпы.
Лебон говорит о том, что факторами, определяющими характер мнений верования толпы являются «отдаленные» и «непосредственные» факторы.
Отдаленные факторы делают толпу доступной к восприятию известных убеждений и совершенно неспособной проникнутся некоторыми другими взглядами. Они подготавливают почву, на которой впоследствии внезапно развиваются какие-нибудь новые идеи, поражающие своей силой и результатами (раса, традиции, время, образование, политические и социальные учреждения).
Непосредственные факторы действуют уже на подготовленную отдаленными факторами почву и без этого не вызывают никаких результатов. Они порождают в толпе активную уверенность; т.е. облекают в известную форму идею и развивают ее со всеми последствиями. Благодаря им, в толпе возникают решения, увлекающие ее (образы, опыт, слова и формулы, рассудок).
Лебон считает, что влияние расы таково, что ни один элемент не может перейти от одного народа к другому, не претерпев, тем самым, глубоких изменений.
В традициях выражаются идеи, потребности и чувства прошлого расы, они являются своеобразным синтезом расы. Без традиций не может быть ни национальной души, ни цивилизации. Толпа является стойкой хранительницей идей и упорно противится их изменениям.
Время способствует возникновению, развитию и уничтожению верований, дает им силу и могущество. Оно подготавливает мнения и верования толпы, или почву для них.
Политические и социальные учреждения, говорит Лебон, являются продуктом расы. Не они создают эпоху, а эпоха создает их. Не во власти народа менять учреждения, в его силах лишь менять их названия посредством насильственной революции. Но сущность их не изменится.
Необходимо изучить отдельно законы и учреждения каждого народа, для того, чтобы составить для себя ясное понятие о том, до какой степени они служат выражением потребностей расы, и уже потому не могут быть изменены насильственно. Народы управляются свойствами своего характера, и такие учреждения, которые не соответствуют характеру толпы, представляют собой, своего рода, заимствование одежды, переодевание.
Образование в состоянии значительно изменить людей и непременно должно улучшить их, и даже создать между ними равенство.
Главная ошибка латинской системы образования в том, что она опирается на заучивание. Рассудок, опыт, инициатива и характер являются условиями обеспечения успеха в жизни.
Вожаки толпы:
Обычно, вожаки толпы не принадлежат к числу мыслителей. Это люди действия. Роль всех великих вожаков заключается в том, чтобы создать веру, будь то вера религиозная, политическая или социальная. Сила веры является наиболее могущественной из всех тех сил, которыми располагает человечество. Все исторические события, считает Лебон, были произведены верующими людьми, вся их сила заключена в вере.