Стивен Ро узен Реинкарнация в мировых религиях (стр. 15 из 24)

1"?

См. Rifat Sonsino and Daniel B. Syme, op. cit., pp. 47-

мистической литературы Средневековья повсюду. Но, возможно, сама мысль наиболее красноречиво высказана в «Дыббуке», популярной пьесе по мотивам еврейского фольклора, где один из персонажей восклицает: «Души грешников возвращаются в форме животных, птиц, рыб и даже растений и не способны очиститься своими собственными силами. Им приходится ждать прихода некоего праведного мудреца, который избавил бы их от грехов и сделал бы их свободными»¹³.

Объединившись для защиты реинкарнации от нападок философов более мощных течений в иудаизме, ранние каббалисты представляли собой эклектическую группу. Анан бен Давид, который в VIII веке основал ка-раизм, важнейшую иудейскую секту, открыто говорил о своем признании реинкарнации и, несмотря на то, что его секта была признана еретической из-за неприятия ею Талмуда, он все же был уважаемым еврейским мыслителем своего времени. Абрахам бар Хийа Испанский, крупнейшая каббалистическая фигура, начиная с XII века, учил, что душа рождается вновь и вновь до тех пор, пока не достигнет совершенства. Многие из ранних каббалистов полагали, что реинкарнацию определенно поддерживают священные иудейские писания, где говорится, что тот, кто не следует строго 613 заповедям Торы, не может обезопасить своего места в следующем мире, который придет этому на смену. Это суждение и по сей день остается важной составляющей в главном направлении иудаизма:

Если человек не совершенствовался в исполнении всех 613 заповедей — в поступках, речи и мыслях, он непременно станет объектом гилгул [реинкарнации]... Кроме того, душа каждого, кто не изучал Тору в соответствии с четырьмя уровнями [понимания], выраженными словом прдс, которое состоит из первых букв четырех слов: пешат («буквальный»), ремез («аллегорический»), дераш («поучительный») и сод («тайный», или «мистический»),— душа того вернется для перевоплощения, чтобы он выполнил свое предназначение и познал каждый из этих аспектов¹⁴.

Раввин Менашах бен Израель, которого хотя и считали несколько странным и эксцентричным, был высоко чтим в свое время (XV век). Он еще дальше развил универсальность веры в реинкарнацию:

Вера в учение о переселении душ — это строгая и неопровержимая догма, принимаемая всей нашей Церковью единогласно, и не найти человека, который отважился бы отрицать ее... В самом деле, в Израиле есть множество мудрецов, которые настолько твердо придерживаются этого учения, что превратили его в догму, в краеугольный камень нашей религии. Поэтому мы обязаны подчиниться и принять эту догму с шумным одобрением... так как эта истина неоспоримо подтверждается Зогаром и всеми книгами Каббалы¹⁵.

¹³ CM. S. Ansky (pseud., Solomon Rapaport, 1863-1920), The Dybbuk, trans., G. Alsberg and W. Katzin (N.Y.: Horace Liveright, 1926), p. 81ff. Эта идея также созвучна индуистским представлениям, утверждающим, что душа освобождается от действия закона кармы по милости гуру — могущественного мудреца, который учит человека, как вести духовную жизнь.

(Shul'an Arukh, Kari'ah beOokhmat haKabbalah)_цитируется по книге Ben Zion Bokser, The Jewish Mystical Tradition (N.Y.: The Pilgrim Press, 1981), p. 147.

Цитируется по: Joseph Head and S.L. Cranston, op. cit., p. 29.

Вопреки этой блистательной поддержке, большинство немистических иудейских философов Средневековья, казалось, не желали иметь дело с реинкарнацией. Двое из них — Иуда Халеви и Мозес Маймонид — фактически игнорировали реинкарнацию и то, что она подразумевает. Но, опять-таки, в еврейском обществе того времени бытовали совершенно противоположные точки зрения. Саадия бен Езеф ал-Файуме рассматривал душу и тело как неделимое целое. Абрахам ибн Дауд выражал ту же мысль, добавляя к ней, что тела, которые выглядят одинаково, делят между собой одну душу. Таким образом, очевидно, что в средневековом иудаизме не было согласия во мнениях относительно природы души и места ее пребывания после смерти.

Заключение

В своей классической работе по раввинскому иудаизму Дж.Ф. Мур утверждает: «Любые попытки систематизировать иудейские представления о потустороннем мире навязывают им порядок и согласованность, которые им чужды» ^1б. Существует только несколько вещей, которые определены: мир, в котором мы живем и которому придается особое значение в иудейском мышлении, известен как хаолам хазес («этот мир»), тайны же постжизненных переживаний отнесены к весьма обширному понятию хаолам хаба («последующего мира»), временами даже к еще более размытому понятию атид лаво («то, что должно наступить»). Идеи о природе души, пред существовании и новых воплощениях как о предметах, сущность которых невозможно постичь, были оставлены на усмотрение простого люда как большей части иудейского общества. Философы же сосредоточивали свои мысли на морали и этике, поведении в этом мире. Иудейские философы погружались в глубины психологии и духовности, но их внимание было сосредоточено на этом мире и на том, как следует вести себя в нем. Из этого вытекает несколько подтекстов: если так важно сосредоточиться на жизни здесь-и-теперь, если так важно быть высоко моральным и этичным здесь-и-теперь, так не оттого ли, что наше поведение влечет за собой последствия в будущем? Куда мы отправимся, если будем хорошо себя вести? А если плохо?

Иудейская теология, как и ее христианский двойник, традиционно верили, что в мире, который наступит, праведники будут вознаграждены, а нечестивцы наказаны. Иудейская традиция учит, что первые попадут в рай (Ган Эден), а последние в ад (гехинном). Все израильтяне, за очень малым исключением, претендовали на свое место в последующем мире¹⁷. О судьбе неевреев спорили. Некоторые раввины доказывали, что неевреям нет места в следующем мире. Но превалирующая точка зрения состояла, однако, в следующем: если нееврей истинно праведный, то для него также уготовано место в будущей жизни. Этот взгляд разделяли раввин Джошуа бен Хананьях и даже Мозес Маймонид и, следовательно, его поддерживала большая часть еврейского общества. Раввины, приверженцы Талмуда, видели и такое разрешение вопроса: наступит Судный День для всех душ, и в этот день праведников ждет одновременное воскресение души и тела.

E Moore, Judaism, Vol. II (Cambridge, MA.: Harvard University Press, 1962), p. 389. ¹⁷ CM. Sanhedrin, 10.1.

Другие раввины утверждали, что в Судный День будет три группы живых существ. В первой группе все будут сплошь праведники (тзадиким), во второй — полные нечестивцы (ратим), а третью составят те, у кого есть и хорошие, и плохие качества (бено-ним). Первая группа обретет вечную жизнь на небесах; второй суждено попасть в вечный ад; а члены третьей вновь родятся в новом теле (то есть подвергнутся реинкарнации) и получат возможность совершенствовать себя. Раввин Шнеур Залман (основатель шабад-хасидизма XVIII века) пишет в своем широко признанном труде «Таня», что эта третья группа, бенони, составляет подавляющее большинство душ в мире. Другими словами, большая часть людей подвергается реинкарнации.

Согласно господствующему среди раввинов мнению, физическое воскресение мертвых случится «в конце времен», или «когда придет Мессия». Раввины полагают, что как душа, так и тело будут возвращены к жизни и сообща предстанут на окончательный суд Бога. Вот как пишет раввин Р. Ишмаэль:

Это можно сравнить с историей одного царя, у которого был фруктовый сад с восхитительными ранними плодами инжира. Он поставил двух сторожей — калеку и слепого — и сказал им: «Берегите эти прекрасные ранние плоды». Через несколько дней калека говорит слепому: «Я вижу в саду чудесные плоды раннего инжира». Слепой отвечает: «Давай пойдем и съедим их». — «А разве я могу ходить?» — спрашивает калека. «А разве я могу видеть?» — парирует слепой. Тогда калека сел верхом на слепого, так они смогли наесться инжира и затем вернуться каждый на свое место. Через несколько дней царь приходит в сад и спрашивает: «А где же мои прекрасные плоды?» Слепой отвечает: «Мой дорогой царь, разве я могу их видеть?» Калека отвечает: «Мой дорогой царь, разве я могу подойти к ним?» Что заставил их сделать мудрый и проницательный царь? Он посадил калеку верхом на слепого, они пошли. Убедившись, царь сказал: «Вот как вы пошли и съели мой инжир». Точно так же, когда придет время и Священный, да будет Он благословен, скажет вам: «Почему ты грешил передо Мной?», душа ответит: «О Владыка вселенной, это грешила не я, это грешило мое тело. С тех пор, как я покинула его, я уподобилась чистой птице, летящей по небу. Что же до меня, то как могла я нагрешить?» А тело ответит: «О Владыка вселенной, это не я нагрешило, а душа. Когда она покидает меня, я падаю на землю, как брошенный камень. Как же я могло нагрешить перед Тобой?» Что же сделает с ними Священный, да будет Он благословен? Он возьмет душу, засунет ее в тело и будет судить их вместе как одно целое ¹⁸.

Подобные истории способствовали тому, чтобы среди многих современных иудейских мыслителей воскресение воспринималось как неизбежная судьба души. Чем причудливее рассказ, тем искаженнее передает он простой смысл взаимоотношений души с телесным сосудом, в который она помещена. На протяжении веков каббалисты неизменно указывали, что тело само по себе бессознательно и душа использует его так же, как тело использует одежду. Следовательно, если душа — истинное живое существо — предстанет перед Богом, ей не придется всту-

Lev., RabbahA.b, Soncino. Цитируется по: Rifat Sonsino and Daniel B. Syme, op.cit., p. 30.

пать в соперничество с каким-либо другим созданным из материи существом, чтобы завоевать расположение Господа. Ранний иудейский философ Фило Александрийский, упоминавшийся ранее, особенно откровенно высказался о бессмертии души и недолговечности тела. Если следовать Фило, большинство душ вообще никогда не попадают в материальный мир, для тех же, кто приходит сюда, связь с телом является временной, душа и тело в материальном мире подобны двум прохожим, справляющим вместе одну нужду ¹⁹. Для каббалистов и иудейских мистиков различных направлений это очевидно. Хасидим (или Чассидим), например, искренне верит в реинкарнацию и основывает свою веру на таких трудах, как «Сефер Ха-Гилгулим», упомянутый ранее, и «Сефер Ха-Бахир», — каббалистических манускриптах, посвященных в основном реинкарнации и ее связи с иудейским мышлением. В свое время провозглашенные эзотерическими, эти труды вошли в общую библиотеку иудейских учений, принеся с собой ответы на вековые библейские загадки о природе жизни и смерти. Тем не менее, широко распространилось негласное мнение, будто более консервативные мыслители пытались сохранить учение о трансмиграции подальше от простых людей как некую оккультную причуду. Как пишет Гершом Шолем: