Деятельность судебного пристава-исполнителя нельзя рассматривать в качестве правосудия ни при каких обстоятельствах. «Правосудие исчерпывается деятельностью суда»[21], «подобный... порядок характерен только для функционирования суда, осуществляющего особый вид государственной деятельности»[22]. Это принципиальное положение прямо вытекает из ст. 118 Конституции РФ, согласно которой правосудие осуществляется только судом. Поэтому некорректно говорить о правосудии в «узком» (деятельность суда) и «широком» (деятельность суда, прокуратуры, органов дознания и предварительного расследования, органов и учреждений, исполняющих судебные акты) смысле слова, как это делают некоторые исследователи этой проблемы[23].
Предполагается, что правосудие отличается от деятельности органов исполнительной власти не только по субъекту (суд или иной орган), но и по сущности, содержанию и принципам деятельности. Ни в узком, ни в широком смысле слова органы исполнительной власти правосудия не осуществляют, не должны осуществлять и осуществлять не могут. Некоторые виды воспрепятствования исполнительному производству закон относит к числу преступлений против правосудия не потому, что судебные приставы-исполнители осуществляют правосудие, а потому, что они содействуют суду в осуществлении правосудия, исполняя судебные акты. Иная профессиональная деятельность судебных приставов-исполнителей, не направленная на исполнение судебных актов, с правосудием никак не связана. Поэтому закон и не рассматривает воспрепятствование осуществлению такой деятельности в качестве посягательства на правосудие.
Так, клевета в отношении судебного пристава-исполнителя квалифицируется как преступление против правосудия (ст. 298 УК) или как преступление против личности (ст. 129 УК) в зависимости от того, какой акт он исполняет. В то же время его оскорбление при исполнении им должностных обязанностей всегда квалифицируется как преступление против порядка управления (ст. 319 УК). Норма о неуважении к суду в такой ситуации не применяется, так как судебный пристав в своей повседневной работе не является участником судебного разбирательства. Оценивать такую квалификацию с точки зрения справедливости, целесообразности и разумности бессмысленно – но таково требование закона. Поэтому качество закона вызывает сомнения.
В некоторых случаях понимание воспрепятствования исполнительному производству в качестве посягательства против правосудия ведет к явным пробелам в законе. Так, в соответствии с главой 16 Семейного кодекса стороны вправе заключить соглашение об уплате алиментов. В соответствии со ст. 100 Семейного кодекса нотариально удостоверенное соглашение об уплате алиментов имеет силу исполнительного листа. Это означает, что для взыскания алиментов на основании такого соглашения нет необходимости обращаться в суд - само соглашение является исполнительным документом, который предъявляется к исполнению непосредственно судебному приставу-исполнителю. Казалось бы, такой упрощенный порядок взыскания предусмотрен в интересах ребенка и иных членов семьи, имеющих право на содержание. Однако иногда это не так. Например, уголовная ответственность за уклонение от уплаты алиментов возможна только в случае их взыскания на основании судебного акта. Отношения в сфере правосудия считаются необходимым дополнительным объектом этого преступления, хотя реально оно поражает, наряду с интересами семьи и несовершеннолетних, отношения в сфере исполнительного производства, не всегда связанные с правосудием. Если лицо уклоняется от взыскания алиментов на основании нотариально удостоверенного соглашения - оно может быть уверено в своей безнаказанности. Более того, ст. 106 Семейного кодекса связывает право на взыскание алиментов в суде с «отсутствием соглашения об уплате алиментов». Поэтому рассчитывать на помощь государства в борьбе с уклонением от уплаты алиментов лицу, легкомысленно воспользовавшемуся возможностью, предоставленной главой 16 Семейного кодекса, не приходится. Поэтому предлагаем внести изменения в ст. 157 УК РФ:
«п.3. Злостное уклонение родителя от уплаты по нотариальному соглашению средств на содержаниенесовершеннолетних детей, а равно нетрудоспособных детей, достигших восемнадцатилетнего возраста…..
п.4. Злостное уклонение совершеннолетних трудоспособных детей от уплаты по нотариальному соглашению средств на содержание нетрудоспособных родителей….»
Объектом неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта, предусмотренного ст. 315 УК РФ является нормальная деятельность по осуществлению правосудия. Закон исходит из того, что решение, приговор, иной акт, принятый судом общей юрисдикции, арбитражным судом, Конституционным Судом РФ, обязательны к исполнению всеми гражданами, организациями, государственными органами, органами местного самоуправления, а также их работниками и всеми другими участниками правоотношений.
В период становления в нашей стране основ рыночной экономики, грамотное функционирование судебной власти становится одним из важнейших факторов, влияющих на реализацию предпринимателями их прав и защиту интересов от незаконных действий, и со стороны других участников рыночных отношений, и со стороны отдельных недобросовестных чиновников. Поэтому преступление, предусмотренное в указанной статье, посягает также на интересы предпринимателей, ибо существенно затрудняет возможность цивилизованного разрешения споров, возникающих между ними, а также между налоговыми органами, сотрудниками налоговой полиции, таможенных органов и т.п., с одной стороны, и гражданами, ООО, ЗАО, кооперативами, другими коммерческими организациями, с другой стороны.
Представляет интерес и точка зрения Харьковского Д.А., который считает, что основной непосредственный объект преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ – это общественные отношения, обеспечивающие установленный порядок реализации судебных решений, вынесенных в порядке конституционного, уголовного, гражданского, арбитражного и административного судопроизводства. В качестве основного дополнительного объекта преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ автор выделяет общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов государственной власти, призванных исполнять приговоры, решения суда или иные судебные акты. Дополнительным объектом уголовно-правовой охраны, по мнению автора являются общественные отношения в сфере иных правоотношений (имущественные, личные неимущественные и др.).
Предметом преступления, предусмотренного ст. 315 является судебный акт, имеющий определяющее значение (то есть не рассматриваются случаи, в результате которого дело осталось без рассмотрения, приостановлено, т.д., т.п.). Существует и другая точка зрения.Например, П.Н. Панченко полагает, что предметом преступления является судебные акты уголовного и гражданского судопроизводства, разрешающие дело по существу[24]. На наш взгляд, такой подход не носит комплексного харктера, кроме того, не берутся в расчет, например, судебные акты арбитражного суда. По мнению А.И. Рарога круг судебных актов, о которых речь идет в ст. 315 УК РФ намного уже, так как в него не попадают решения суда, определяющие движение дела: определение о приостановлении дела, оставлении искового заявления без движения, отложении разбирательства дела и т.п[25]. И мы полностью с ним согласны
Прокурор, дознаватель или следователь в целях обеспечения гражданского иска или возможной конфискации имущества возбуждают перед судом ходатайство о наложении ареста на имущество подозреваемого, обвиняемого или лиц, несущих материальную ответственность за их действия. На основании решения суда производится опись имущества и налагается на него арест. Имущество, подвергнутое описи и аресту, может быть передано на хранение собственнику или владельцу имущества либо иному лицу, которые должны быть предупреждены об ответственности за сохранность имущества, о чем делается отметка в протоколе. Неправомерные действия с арестованным имуществом нарушают нормальную деятельность органов правосудия по исполнению приговоров и решений судов, а также интересы организаций и граждан по реальному возмещению ущерба.
Объектом преступления, предусмотренного ст. 312 УК РФ являются общественные отношения, связанные с точным исполнением решений в отношении имущества и денежных средств, подвергнутых описи или аресту.
По ч. 1 ст. 312 предметом является имущество, подвергнутое описи или аресту, а объективная сторона заключается в растрате, отчуждении, сокрытии или незаконной передаче этого имущества.
Предметом преступления по ч. 2 ст. 312 является имущество, подлежащее конфискации по приговору суда, т. е. когда по этому поводу имеется прямое указание в приговоре.
Арест на ценные бумаги либо их сертификаты налагается по месту нахождения указанного имущества либо по месту учета прав их владельца. В протоколе о наложении ареста на ценные бумаги, помимо вышеизложенных реквизитов, указываются: 1) общее количество арестованных ценных бумаг, их вид, категория (тип) или серия; 2) номинальная стоимость; 3) государственный регистрационный номер; 4) сведения об эмитенте или лицах, выдавших ценную бумагу, а также осуществивших учет прав владельца ценных бумаг, о месте производства учета; 5) сведения о документе, удостоверяющем право собственности на арестованные ценные бумаги (ч. 3 ст. 116 УПК).