Религия, как и наука, обладает строго объективным знанием, но, в отличие от науки, единственным его источником является непосредственный опыт. Этот опыт гораздо сложнее выразить в системе понятий, поэтому можно сказать, что у науки и у религии разное осмысление понятий. «"Небо" религии, — пишет С. Л. Франк, — есть не видимое нами и не астрономическое небо, а некий высший, иной мир, чувственно нам недоступный, а раскрывающийся лишь в особом, именно религиозном опыте» .
То же можно сказать и о других понятиях, которые религия познает и раскрывает «изнутри», углубляя и расширяя их как обыденный, так и научный смысл и выводя сознание за пределы чувственного познания действительности.
Различия между наукой и религией касаются не только объекта, но и способа познания. Научное, эмпирическое исследование лежит в сфере человеческого сознания, опирается на доводы интеллекта и испытывает на себе влияние чувств и воли. Мистическое, Божественное познание (или постижение истины) находит начало не в человеческом сознании, ограниченном в своих возможностях, а в сверхсознании. При этом истина познается особым путем, особым процессом проникновения, особой интуицией, для нашего мозга неуловимой и непостижимой . Органом сверхсознания является сердце, которое есть «средоточение человеческого естества, корень способностей, интеллекта и воли, центр, из которого исходит духовная жизнь» . Это известное богословское положение было не так давно научно подтверждено проф. В. Ф. Войно-Ясенецким, который использовал для его доказательства данные психофизиологии, парапсихологии и генетики .
Условием проявления сверхсознания, по учению святых отцов Церкви, является особое состояние сердца, которое должно быть полностью очищено от страстей . Чистота сердца дает возможность рассудку не только сохранить всю силу логического мышления, но и приобрести Божественные свойства — простоту и проникновение в суть вещей. «Душа видит истину Божию по силе жития», — утверждает христианский подвижник Исаак Сирин, свидетельствуя тем самым, что высшая мудрость достигается не теоретическими построениями, а напряжением всех сил в борьбе со страстями.
Сказанное позволяет сделать вывод о том, что религиозные истины не противоречат научным фактам, опираясь на особый способ познания мира и имея своей областью исследования духовный мир. Они, напротив, сообщают знаниям силу, расширяя умственный и нравственный кругозор ученого и давая ему истинное понимание природы вещей, явлений, фактов и событий .
ЧЕЛОВЕК – ОСНОВНОЕ ПОНЯТИЕ ПЕДАГОГИКИ КАК ГУМАНИТАРНОЙ НАУКИ
Педагогика занимает особое место среди гуманитарных наук, являясь наукой о воспитании человека. Очевидно, что понятие «человек» будет для нее главным, определяющим ее сущность, цели, задачи и закономерности, всю систему ее внутренних и внешних взаимосвязей. Здесь уместно вспомнить ставшие крылатыми слова выдающегося педагога К. Д. Ушинского: «Если педагогика хочет воспитать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его во всех отношениях». Другой выдающийся педагог, наш современник В. А. Сухомлинский, подчеркивая важность этого понятия, писал, что эффективность воспитательного процесса в значительной мере зависит от того, что учащиеся знают о человеке .
Советская педагогика рассматривала человека с позиций марксистско-ленинской идеологии и видела в нем, прежде всего, «продукт среды». Ограничение его бытия социально-биологическими рамками и отрицание его главной, «метафизической» составляющей — души — привело к односторонности в понимании человека, ущербности его «образа» и не могло не сказаться отрицательно как на педагогической практике, так и на результатах научных исследований. Зачастую они с трудом подгонялись под чисто материалистическое понимание душевной жизни при игнорировании явно выраженных фактов взаимодействия и взаимовлияния между психическими, парапсихическими и телесными явлениями. «Мы разобрали человека на части и хорошо научились «считать» каждую из них, — пишет академик А. Н. Леонтьев. — Но вот собрать человека воедино мы не в состоянии».
Что касается гуманистической педагогики, то следует отметить, что антропоцентрическая установка на самодостаточность человека, принятая ею, признание наличия в нем души при отрицании ее Создателя —Бога, также искажает научную картину мира, не позволяет объективно определить роль и место в ней человека и, следовательно, правильно описать и сформировать эффективную воспитательную систему.
Наиболее всеохватывающее определение человека, его полный и цельный образ представляет христианская антропология — традиционное учение Церкви о его природе и сущности. Христианская антропология неразрывно связана с христианской антропогонией — учением о происхождении человека — и христианской сотериологией — учением о конечной цели его бытия. Согласно этим учениям, человек, созданный по образу и подобию Творца, для которого Он и сотворил мир, является венцом творения. Его превосходство над всем сущим объясняется дуализмом его природы, одновременной принадлежностью двум мирам: видимому, физическому — это его тело, и невидимому, духовному (трансцендентному) — это его душа . «Та неизменная устойчивость личности, которую мы подразумеваем под словом «я», создающая идентичность нашей индивидуальности.., — пишет митрополит Питирим, — определяется с точки зрения христианской антропологии именно душой, нематериальным субстратом, в котором заложена вся информация о нашем «я» .
Мир человека (микрокосм) столь же целостен и сложен, как мир природы (макрокосм). Он противоречив и отличается ограниченностью физической природы человека при устремленности его духа в бесконечность.
Образ Божий человеку дан, подобие задано, поэтому конечная цель его земной жизни — достичь идеала Богоподобия (обожения, святости) при благодатной помощи свыше. Образ Божий «начертан» в высших свойствах человеческой души — в бессмертии, свободе воли, разуме, способности к чистой, бескорыстной любви. Быть образом Божьим — значит, быть существом личным, т. е. свободным и ответственным .
Великому русскому педагогу К. Д. Ушинскому принадлежит заслуга введения христианского определения человека в научно-педагогический обиход. Затем, уже в наши дни, профессор и священник В. В. Зеньковский, вслед за великим педагогом и ученым, применил в своих педагогических трудах антропологический принцип, сохраняя, при глубокой научной проработанности материала и объективности оценок, верность христианскому учению о человеке в проекции на проблемы ребенка .
Необходимо несколько слов сказать о выводах, сделанных этим ученым, поскольку они имеют принципиальное значение для нашего исследования.
Самым существенным в его педагогической системе является положение о иерархическом принципе устроения человека (ребенка), о сохранении приоритета разума, духа над плотью при развитии всех его телесных сил и сторон. «Подавление, оттеснение какой-либо сферы души, — пишет В. В. Зеньковский, — неизбежно влечет за собой расстройство психического равновесия, расстройство в иерархии психических сил. Дитя цельно, и всякий разрыв в какой-либо сфере души неизбежно влечет за собой тяжелые последствия» . Отсюда ученый делает вывод о важности для духовного (а, следовательно, и физического) здоровья ребенка нормального развития религиозной сферы.
«...религиозные образы в душе ребенка помогают развернуться лучшим движениям детской души, — отмечает педагог, — изнутри согревают и просветляют ее. Школа, которая не хочет иметь дела с религиозной сферой ребенка... отбрасывает от себя огромную творческую силу и вынуждена прибегать к суррогатам и подменам» .
Не принятые во внимание и своевременно не удовлетворенные запросы духа компенсируются за счет других сфер. Это приводит к расстройству в иерархии психических сил, а в социальной жизни проявляется как осознанное или неосознанное стремление личности к жестокости, физическому или моральному саморазрушению, которое проявляется в различных аномалиях поведения (грубость, хулиганство, алкоголизм, наркомания, токсикомания, самоубийства, участие в деструктивных сектах и пр. ).
Принимая во внимание внутреннюю целостность и иерархичность строения личности (дух-душа-тело) школа должна равно заботиться о всех трех сферах ее реального бытия. Другой важный для педагогики вывод касается соотношения в человеке духовного ядра и психических сил — «эмпирии». По мнению В. В. Зеньковского, духовная жизнь не «созидается» через расцвет эмпирии, но лишь пробуждается и опосредуется ею. Она не является производным от эмпирической сферы, но подчинена своей собственной закономерности. «Нельзя прийти к духовному росту через развитие психических сил — интеллекта, воли или чувств, хотя духовная жизнь и опосредуется этим развитием душевной периферии» . И, наоборот, примат духовного начала не устраняет и не подавляет собственной закономерности психофизической жизни. Существенное значение имеет также мысль ученого о том, что духовная жизнь сама по себе (в своей субъективной стороне) не содержит критерия правильности ее направления . Из сказанного очевидно, что антропологический принцип в подходе к проблемам воспитания, последовательно использованный В. В. Зеньковским, позволил ему сделать глубокие выводы, имеющие большое научно-практическое значение.
СВЕТСКОЕ И ХРИСТИАНСКОЕ ПОНИМАНИЕ ВОСПИТАНИЯ И ОБРАЗОВАНИЯ