19
когда констатируется или отрицается наличие того или иного признака, например, статичности или динамичности установки, экстравертированности или интровертированности у той или иной категории людей, либо когда по данным проективной техники, клинико-психологической беседы и других методов дается психологическая характеристика отдельного человека. Здесь фактически реализуется поиск конкретных показателей того, что "есть" (или "не есть") и как "есть", т. е. то, о чем мы выше упоминали, когда говорили об экзистенциальных и эссенциальных суждениях. Однако ограничение ассерторическими суждениями так же, как и аподиктическими, явно недостаточно для постижения структуры и динамических сил конкретной личности. Это определяется по крайней мере двумя причинами. Во-первых, за любыми наличествующими проявлениями и признакам", личности таится огромный "возможный мир" – потенциальные состояния, неиспользованные ресурсы, нереализованные установки, готовые к актуализации образцы поведения и межличностного взаимодействия и т. д. Во-вторых, сам процесс познания внутреннего мира личности с необходимостью требует "прорвать" границы действительного и вникнуть в мир возможных состояний. Поэтому развертывание суждения возможности, в котором "утверждается возможность чего-либо", совершенно необходимый момент в научном постижении внутреннего мира личности и функционирования системы "личность – социальная среда".
Категории возможности и действительности, идея о возможных формах существования привлекала внимание философов нового времени. Известно, какое большое влияние оказало на развитие философского осмысления мира и логической науки идея Лейбница о "возможных мирах".
Современная логическая наука успешно разрабатывает вопросы логики "возможных миров". Особо продуктивным в этом направлении являются работы известного финского логика Я. Хинтикка. Этот автор трактует возможные миры как "возможные направления развития событий". Интересным для психологической науки представляется идея автора о разработке семантики пропозициональных установок с использованием понятия "возможный мир". Пропозициональными установками Я. Хинтикка называет высказывания, включающие такие выражения, как "А (знает, верит, надеется, хочет, помнит), что Р". Как пишет Я. Хинтикка, "наиболее характерной чертой использования пропозициональных установок является то, что употребляя их, мы рассматриваем сразу несколько возможных состояний нашего мира". Опираясь на эти работы, можно попытаться формализовать теоретические суждения в области психологии личности, выражающие как действительные, так и возможные ее состояния. В вышеупомянутой работе М. Гелашвили дана попытка логической формализации теоретических положений психологической концепции установки Д. Н. Узнадзе на основе работ Я. Хинтикка о семантике пропозициональных установок и логики возможных миров.
20
С гносеологической точки зрения вопрос о "возможных мирах" рассмотрел И. Кант. В "Критике чистого разума" возможность и действительность представлены в качестве априорных категорий модальности. Не вдаваясь в детали изложения кантовских взглядов, подчеркнем лишь то, как им был поставлен и решен вопрос о возможных видах и способах познания. В "Критике способности суждения" И. Кант попытался осмыслить, насколько возможно найти тот общий признак, на основе которого можно было бы охарактеризовать основную структуру человеческого суждения, а также на основе такой структуры и найденного признака установить отличие человеческого познания от других возможных видов познания. И. Кант после тщательного анализа проблемы приходит к выводу, что таким отличительным признаком является различение в человеческом суждении возможности и действительности вещей. "Для человеческого рассудка безусловно необходимо различать возможность и действительность вещей. Основание для этого лежит в субъекте и в природе его познавательных способностей". Мысль Канта о том, что для человеческого суждения необходимым моментом является различие между возможностью и действительностью вещей, относится не только к специфике теоретического, но и практического разума. Нравственность всегда включает в себя моменты возможности и невозможности, действительности и ирреальности, а также отношения между этими моментами. Специфическая черта человеческого разума – различие возможности и действительности – позволяет, как отмечает неокантианец Э. Кассирер, "определить место человека в общей структуре бытия", ибо ни нижестоящие, ни вышестоящие (гипотетически допускаемые) существа не обладают такой способностью; лишь в человеке и перед человеком возникает проблема возможности. Э. Кассирер связывает эту человеческую особенность с общетеоретическим положением о том, что человек это существо, бытие которого проходит в особом символическом мире. Другой неокантианец Г. Файхингер, выдвинувший концепцию фикционализма, попытался обосновать принцип "как если бы" (als ob). С одной стороны, этот принцип означает доведение до фикции идей возможности, а с другой стороны, полагается, что человек создает особые фикции, не имеющие место в действительности, но имеющие определенную познавательную ценность: с их помощью можно лучше представить окружающий мир. Принцип "как если бы" довольно часто применяется в современной науке в качестве способа познания состояний определенного объекта. Наглядным примером тому служит эволюция футурологических исследований и деятельности т. н. "Римского клуба", имеющих целью прогнозирование общечеловеческих, глобальных процессов.
Что же следует из только что сказанного применительно к нашей проблеме исследования возможных состояний системы "личность – социальная среда"? Во-первых, если человеческому познанию необходимо присуще по И. Канту различение между действительностью и возможностью, если человек в своем суждении постоянно "прорывает" границы налично существующего и познавательно соприкасается с "возможными мирами",
21
то из этого следует, что научное изучение сущности личности и ее взаимодействия с социальной средой с необходимостью требует привлечения категории возможности. При этом возможность и действительность выступают не только как существующее или мыслимое (Аристотель), но и как средства или способы познания. Даже доведенный до своей крайности познавательный принцип допущения возможных состояний личности, сформулируемый в качестве принципа "как если бы", представился бы весьма эффективным; однако же такая Эффективность имела бы место тогда и лишь тогда, когда моделируемые по этому принципу возможные состояния системы "личность-социальная среда" соотносились бы с её действительными проявлениями – настоящими или имевшими место в прошлом. Во-вторых, коль скоро сама познавательная активность выступает в качестве одного из конституирующих факторов сущности человеческого бытия, специфическая черта человеческого познания – различение возможности и действительности – определяет "место человека в структуре бытия" (Э. Кассирер), то из этого можно сделать еще один эвристически ценный вывод: дело не только в том, что исследователь, познающий сущность конкретной личности, должен смотреть на объект изучения сквозь призму категории возможности и ее отношения к действительности, но и в том, что сама изучаемая конкретная личность в своей познавательной активности и вообще, в своем реальном бытии постоянно смотрит на мир сквозь призму "что могло (может) быть" или "как если бы". Иными словами, объект изучения (вернее, субъект) – личность в своей реальной жизнедеятельности сама применяет указанный инструментарий. Более того, личность не только постоянно сталкивается с возможностью, но и как отмечают философы-экзистенциалисты М. Хайдеггер, Ж. П. Сартр, К. Ясперс, сама является "возможностью своего осуществления". Личность постоянно находится в процессе становления и, как отмечает M. M. Бахтин, она никогда не "дана" как нечто завершенное, состоявшееся. С одной стороны, мы как внешние наблюдатели-исследователи можем изучать личность, применив познавательный метод допущения определенных возможных состояний и событий, а с другой стороны, сама изучаемая личность предстает перед нами как существо, постоянно сталкивающееся с проблемой разграничения возможности от действительности в своей жизнедеятельности. Она сама является носителем определенных виртуальных схем взаимодействия с окружающим миром. Изучение этих виртуальных схем или возможных образцов взаимодействия личности с социальной средой – одна из важных задач науки о личности. Этой задаче и посвящается одна из частей представленной работы, изложенная в последующих главах.