Поход действительно оказался удачным, монголы захватили большую добычу, и Чингис-хан предложил Елюй Чу-цаю выбрать из неё всё, что тот захочет. Его уговаривали взять пленников — юношей и девушек, бесчисленное количество шёлковых тканей, россыпи драгоценных камней и других сокровищ, а он попросил отдать ему несколько книг да два тюка сухой травы ревеня. Над ним подсмеивались за столь странный выбор. Однако через несколько недель в войсках началась повальная болезнь, от которой не знали, как спастись, и опять Елюй Чу-цай пришёл на помощь. Он поил заболевших целебным отваром ревеня и почти всех спас от верной смерти.
Чингис-хан внимательно наблюдал за словами и поведением своего советнике и часто говорил сыну Угэдэю: «Небо посылает нам мудрых, благородных и учёных людей. Они — опора государства. Один из них — Елюй Чу-цай, слушайся его советов». Чингис-хан умер, его преемником стал Угэдей, который не забыл завета отца и советовался с
время отдыха, и днём и ночью Великого хана окружала личная охрана — десять тысяч человек.
Содержать огромную армию, даже подчинив этому всё хозяйство страны, было невозможно. Старая и новая военная и родовая знать умела только воевать. Нужны были новые земли, чтобы хан награждал ими отличившихся; нужны были пленные — ткачи, кузнецы, гончары, каменщики, ювелиры, просто грамотные и образованные люди, чтобы удовлетворять прихоти монгольской знати.
Чингис-хан, начиная свои завоевания, располагал только монгольской конницей. Однако она была спаяна железной дисциплиной, а руководили ею молодые, талантливые полководцы. В 1211 г. Чингис-хан начал военные действия в Северном Китае и, оккупировав к 1215 г. значительную его часть, взял столицу империи Цзинь — Чжунду.
За годы войны монголы многое позаимствовали у неприятеля. Они научились строить камнеметательные и стенобитные машины, управлять ими, использовать при осаде городов катапульты, забрасывающие осаждённых глиняными сосудами с горючей смесью, вызывающей опустошительные пожары.
Вести о победах монголов в Китае встревожили правителя Хорезмского государства шаха Мухаммеда. Первыми почувствовали опасность караванщики: они отказывались вести караваны в Китай, и поток шёлка, пряностей и драгоценностей сократился. До шаха доходили известия одно тревожнее другого. Нужно было разведать, что происходит во владениях кочевников. Хорезмшах послал одно за другим два посольства. Прибыли монголы и в столицу Хорезмшаха — Ургенч — с заявлениями о дружеских намерениях. Однако, как только позволили обстоятельства, Чингис-хан повёл войска в Восточный Туркестан и Семиречье и подошёл в 1218 г. к границам Хорезмского государства.
Мухаммед испугался, а страх, как известно, плохой помощник. Он не знал, кого слушать. Одни приближённые уговаривали шаха собрать войско, вооружить горожан и дать бой монголам на границах государства. Другие советники Мухаммеда пугали его, говоря, что, получив в руки оружие, народ тут же обратит его против законных властей. Они убеждали его, не принимая боя, расквартировать войска в крепостях, прикрывавших пути в центральные области Хорезма: ведь кочевники не умеют брать крепостей и уйдут восвояси.
Мухаммед увёл войска в глубь страны, а Чингисхан зимой 1219 г. двинул свою рать на территорию Хорезма, беря одну за другой крепости на своём пути и обращая в руины цветущие и богатейшие города Средней Азии. Пали Бухара, Самарканд, Ургенч, Мерв, население которых было безжалостно уничтожено. Кровь погибших так пропитала землю, что на ней несколько лет не росла даже полынь. Исключение монголы делали лишь для ремесленников. Их не убивали, а уводили в полон поодиночке или семьями, отправляя в монгольские ставки князей и военной знати. Для многих муки плена оказывались хуже смерти.
420
В 1221 г. монголы перешли границы Азербайджана, вторглись в пределы Грузии, дошли до Крыма и захватили Сугдею на берегу Чёрного моря. В 1223 г. на берегу реки Калки монголы разбили войско русских князей, но, встретив упорное сопротивление жителей Булгарского государства, повернули обратно.
Осенью 1225 г. Чингис-хан вернулся на родину. Нужно было дать отдых людям и коням, пополнить войско молодыми, подросшими за время походов юношами. Вскоре он повёл войско против тангутского государства Си Ся. В 1227 г. во время осады города Эдзина Чингис-хан скончался. Его тело в сопровождении почётного эскорта было отправлено на родину и там погребено.
Ещё при жизни Великий хан разделил владения между сыновьями. Старший сын, Джучи, получил земли к западу от Иртыша, вплоть до низовий Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи. Второму сыну, Чагатаю, достался надел между Аму-Дарьёй и Сыр-Дарьёй. Третий сын, Угэдэй, правил западными монгольскими территориями и Тарбагатаем. Четвёртый сын, Тулуй, согласно обычаям предков, унаследовал отцовский улус (область).
Чингис-хан не раз призывал к себе сыновей, давал им в руки пучок прутьев и заставлял переламывать. Ни один из них не справился с заданием отца, и тот объяснял им, как важно держаться друг за друга, подобно прутьям в пучке, — ни одна опасность не будет им страшна. Но братья не любили друг друга, а уж их дети, внуки Чингис-хана, чуть ли не враждовали. Пока был жив отец, он властной рукой пресекал все ссоры в семье, но после его кончины зависть, злоба, ненависть выплеснулись наружу.
Преемником своим Чингис-хан считал третьего сына, Угэдэя, что нарушало традиции монголов. Этим были недовольны наследники старшего сына, Джучи, — Бату, Шэйбан, Бэркэ и Бэркэчор. Все в семье Великого хана знали, что он не любил своего первенца, считая его «чужой кровью»: ведь он родился после того, как его мать, похищенная меркитами, некоторое время провела у них в плену. Раздражал отца и нрав Джучи — мрачный, упрямый, заставлявший подозревать его в злых умыслах. Когда старший сын погиб, поползли слухи, что произошло это не без ведома Чингис-хана. Теперь наследники Джучи горели желанием защитить честь и права покойного отца. Однако никто не посмел изменить волю Чингис-хана, и на престол был возведён Угэдэй, который и оставался Великим ханом с 1228 по 1241 г.
Ему достались огромные владения, населённые разноязычными народами. Угэдэя постоянно заботили отношения с родственниками, правившими в отдельных территориях монгольского царства. Каждый из них только и ждал случая отделиться, стать независимым. Управлять Угэдэю пришлось, опираясь на знания и умение образованных инородцев — киданей, китайцев, чжурчжэней, арабов, европейцев. Из их числа набирались государственные чиновники, назначались особые уполномочен-
Елюй Чу-цаем по многим важным государственным делам. Например, монгольская знать давно требовала предать смерти всё население завоёванных китайских земель, а земли превратить в пастбища. Такие планы ужасали Елюй Чу-цая, и он не раз говорил хану: «Ваше величество недавно взошли на императорский трон. Не запятнайте кровью белый путь». Он пытался внушить Угэдэю, что гораздо выгоднее, когда земли не пустынны, а заселены людьми, создающими много полезного и платящими налоги в казну. В конце концов он убедил хана сохранить китайцам жизнь. Они и не подозревали, кому обязаны своим спасением
На этом мудрый советник не успокоился. Он стал убеждать хана в том, что, «завоевав Поднебесную, сидя на коне, нельзя ею управлять, сидя на коне»; что дело управления требует опыта и знаний, к нему нужно привлекать подготовленных людей. Он говорил хану: «Ваше величество, Вы знаете, что для изготовления хорошего лука нужен хороший мастер, так неужели, чтобы управлять государством, не требуются мастера?» Опять соглашался хан Угэдей, и по всей стране объявили его приказ доставить в столицу учёных мужей, а если кто из них оказался в плену, освободить немедленно.
Занимаясь делами, Елюй Чу-цай успевал слушать одних и отвечать другим. Он никогда не гневался, не впадал в уныние и не радовался беспричинно. Он говорил своим подчинённым: «Хотя и много служебных дел, но только день принадлежит службе, а ночь — самому себе, и всё равно можно учиться».
В 1241 г. хан Угэдэй умер. Правительницей стала его жена Дорзгзнэ. При жизни мужа она старалась навредить Елюй Чу-цаю, а получив власть, пожелала отрешить его оm государственных дел. Глупость и капризы взбалмошной правительницы, интриги, постоянные ложные обвинения в государственной измене ускорили конец Елюй Чу-цая. Он умер в 1243 г. Дорэгэнэ распорядилась произвести в его доме обыск, уверенная, что он утаил часть государственной казны. Каково же было удивление недоброжелателей, когда они обнаружили там всего несколько гуслей-цинь да сочинения самого Елюй Чу-цая.
Был ли счастлив этот человек, всю жизнь трудившийся для других? Этого мы не знаем. Но он вырастил двух сыновей, пятерых внуков и одиннадцать правнуков, ставших достойными людьми. Благодарные потомки поставили на его могиле, на горе Дунвэншань, небольшой храм, в котором находились каменные плиты с надписями, рассказывавшими о жизни этого выдающегося человека.
*
ные — даругачи и их помощники — тамгачи, наместники территорий, подотчётные лишь центральному правительству.
Угэдэй провёл хозяйственную реформу, установив единую систему взимания налогов с кочевников-скотоводов и земледельцев.
Огромная империя нуждалась в средствах сообщения. Появились удобные дороги с постоялыми дворами, где можно было получить свежих лошадей, кров и пищу, предъявив пайдзу (бирку) из золота, серебра или бронзы — знак доверенного лица Великого хана.
Угэдэй приказывает строить город, ставший со временем столицей монгольской империи. Его назвали Каракорумом — Чёрным городом. Он оказался действительно чёрным, страшным местом для тех, кто не по своей воле оказывался в его стенах, — пленных, приведённых монголами со всего света и строивших их столицу, украшавших её дворцы и