Проведенные в Москве, в Московском публичном музее, и Петербурге, в залах Общества поощрения художников, выставки собранных материалов нашли отзыв как в торгово-промышленной среде, так и среди профессиональных художников. Среди тех, кто настоятельно говорил о необходимости проведения подобных выставок, были члены Общества Древнерусского искусства: Г.Д. Филимонов, заведующий рукописным отделом Московского публичного музея А.Е. Викторов, вице-президент Академии Художеств Г.Г. Гагарин, граф С.Г. Строганов, князь В.Ф. Одоевский, Ф.И. Буслаев, историк Д.И. Иловайский, искусствовед Н.П. Кондаков, архитектор Л.В. Даль и др. В протоколах Общества от 11 декабря 1866 г. зафиксировано: "Действительный член В.И. Бутовский представил Обществу собрание снимков и слепков с разных предметов церковной древности, изготовленных учеными рисовальщиками Строгановской школы в Москве и других городах. По рассмотрении упомянутых снимков, в видах ознакомления с ними публики, Общество признало необходимым устроить из них выставку в залах Московского Музея (эта выставка и была устроена и открыта для публики 21, 22 и 23 декабря)".
Мысль В.И. Бутовского о необходимости создания и утверждения русского самобытного стиля путем использования мотивов родной старины, а также успех "Русского отдела истории труда" на Парижской всемирной выставке 1867 г. вдохновило его и парижского издателя Мореля на создание и издание одновременно в Москве и Париже "Истории русского орнамента с XI по XVI век по древним рукописям". Морель, посетивший экспозицию Строгановского училища, заявил, что "видит в выставленных документах материал, более чем удовлетворительный, для прекрасного и полезного издания, которое может доставить истинно важную услугу". При этом Морель предложил "заняться этим изданием на свой счет или распродажею его, если оно будет напечатано в России". В предисловии Бутовский отметил, что "цель настоящего издания исключительно технико-промышленная. Она клонится к указанию русским мастерам и художникам по мануфактурам и ремеслам образцов и источников самобытного стиля". (Действительно, опубликованные В.И. Бутовским орнаменты использовались в росписи, и в резьбе на мебели, и в ювелирных изделиях, и в архитектурных деталях.)
Идея В.И. Бутовского - "указать ...образцы и источники самобытного стиля" коснулась не только орнаментов. В свою очередь, она затронула и очень важную проблему иконописания. В 1865 г. в письме, адресованном Обществу Древнерусского искусства при Московском Публичном и Румянцевском Музее, он отмечал: "По совершенному мною обзору некоторых иконописных мастерских я пришел к заключению, что в настоящее время главнейшая потребность оказывается не столько в изменении технического писания икон, сколько в точном определении самых изображений. Ныне ни потребитель, ни мастер точно не знают своего и не уверены, правильно ли они: первый - заказывает, а последний исполняет. Весьма часто потребитель требует от мастера такого исполнения, в котором он никак не может его удовлетворить и при всем желании - угодить заказчику, расходится с ним потому лишь, что нет определенной точности в их объяснениях" (НИОР РГБ. Ф. 202. К. 1. Ед. 6).
В этом же 1865 г. В.И. Бутовский предложил Обществу Древнерусского искусства проект учреждения иконописной мастерской на основании исторических и эстетических начал, но работа Общества по проекту, к сожалению, затянулась и не была доведена до конца.
Позже в одной из своих работ он отметил: "Нет никакого сомнения, что иконописание, представленное ныне полному произволу, вопиет, так сказать, о внимании к нему и о принятии мер к его благому направлению". Очевидно, именно эта мысль, высказанная печатно только в 1879 г., подтолкнула В.И. Бутовского к изданию Строгановского иконописного подлинника, которое было осуществлено в 1869 г.
Подступая к работе по изданию Лицевого иконописного подлинника, В.И. Бутовский считал необходимым привлечь к этой работе специалистов-профессионалов, знатоков древнерусского искусства (самого себя к таковым он никогда не причислял, хотя был настоящим специалистом). Пояснительный текст и вступление вызвался писать Ф.И. Буслаев. Буслаев же собирался предложить и проект оформления титульного листа. Но сотрудничества не получилось (о причинах можно только догадываться). Все основные работы выполнил сам Виктор Иванович, он же написал краткое предисловие.
Из вышесказанного можно понять, что большие надежды в поддержке его деятельности по созданию школы иконописания В.И. Бутовский связывал с Обществом Древнерусского искусства, существовавшем при крупнейшем Московском Публичном и Румянцевском Музее, в состав которого входили видные деятели русской культуры второй половины XIX в. Он также надеялся, что его труд по изданию уникального Строгановского лицевого иконописного подлинника будет оценен достойным образом. Так, 19 января 1870 г., в Заявлении в Общество древнерусского искусства В.И. Бутовский отмечал, что последний его труд "Строгановский иконописный лицевой подлинник" был издан на его собственное иждивение и обошелся ему весьма дорого. "Успех этого издания зависит весьма от того значения, которое будет ему придано. А значение может ему придать Общество древнерусского искусства, принявшее на себя обязанность распространения научных и практических сведений о древнерусской иконописи и приведения в известность памятников этой отрасли древнерусского искусства" (НИОР РГБ. Ф. 202. К. 1. Ед. 10. Л. 1-1об.). Объясняя необходимость издания подобного рода "замечательного памятника русской народности", В.И. Бутовский указывал: "Необходимость его (Строгановского иконописного подлинника - Г.А.) ощущалась, потому что ни одного Лицевого Подлинника не было в печати. Толковые подлинники не могли и не могут удовлетворить требованиям иконописца и публики. Нет возможности все описать в подробности и растолковать, как это сделать. Необходимо видеть. ...Он (иконописный подлинник - Г.А.) может отвратить то неудовлетворительное направление в иконописании, которое причиняет раскол и индеферентизм. Благодаря твердости веры, существующей еще в народе русском, единство святых изображений для него необходимо. Потребность эту... следует поддерживать".
Первые шаги В.И. Бутовского по организации работы Училища вызвали восторженные отзывы официальных комиссий. Члены Экспертной комиссии назвали его "главным двигателем на новом пути преуспевания" "Строгановки". Они отметили, что Бутовскому "одному принадлежит возбуждение тех полезных начал будущего художественного развития русской промышленности. Мысль привить художество к русской мануфактурной производительности и тем самым одушевить ее и осмыслить, - мысль дать этому художественному направлению характер национальный, отмечающий промышленность в России печатью самобытности, несколько уже лет занимает многих русских людей, - но была выяснена и, что всего важнее, приведена в действие В.И. Бутовским".
Несколько первых лет работы В.И. Бутовского на посту директора Училища и Музея привели к значительным успехам и изменили отношение к "Строгановке" как учебному заведению. Так директор Эдинбургского Художественно-промышленного музеума профессор Т.С. Арчер написал в своем рапорте в Британский департамент наук и художеств: "В Москве произошла большая перемена, и департаменту приятно будет знать, что там образовалось училище рисования по плану Соут-Кенсингтонского училища, и что в нем обратили внимание на красоты древнерусского искусства и уже собрали тысячу рисунков, а равно приступили к снятию слепков с архитектурных украшений. Дмитровский собор во Владимире был избран для первого опыта, и успех этого дела вполне оправдался".
Успех Строгановского училища на Парижской 1867 г., на Венской 1873 г. и на Парижской 1878 г. всемирных выставках, представившего копии с орнаментов древнерусских рукописных книг, а также снимки и слепки с памятников древнерусского искусства, способствовали росту коммерческого, научно-познавательного и профессионального интереса к культуре допетровской России. Среди тех, кто благодаря этим экспозициям не только по-настоящему серьезно увлекся древнерусским искусством, но и стал изучать его - французский ученый-реставратор Э.Э. Виолле-ле-Дюк. Он обратился за дополнительной помощью к В.И. Бутовскому и попросил его еще прислать образцы русских древностей и дать консультацию. В результате он написал работу "Русское искусство", вызвавшую серьезные критические статьи В.В. Стасова и Ф.И. Буслаева, появившиеся в толстых научных журналах. Но наиболее справедливая оценка исследованию французского ученого прозвучала из уст В.И. Бутовского в работе "Русское искусство и мнения о нем Е. Виолле-ле-Дюка, французского ученого архитектора". Он отметил, что при всем признании русских художественных традиций у истинно русских патриотов "одного недоставало нам, - чтобы все эти изданные орнаменты и памятники русской старины были систематически обобщены мастерски связанным очертанием прошедшего, настоящего и будущего нашего искусства. Такого труда, конечно, всего естественнее и законнее следовало бы нам ожидать от кого-либо из наших русских ученых деятелей; но обстоятельства сложились так, что пока они "медленно поспешали" на этом пути - известный французский ученый архитектор и знаток искусств Е. Виолле-ле-Дюк подарил нас роскошно изданным в Париже, в 1877 году, сочинением "L' Art Russe", в котором самостоятельность нашего искусства впервые систематически доказана и торжественно провозглашена".
Опыт В.И. Бутовского по созданию Художественно-промышленного музеума, а также опыт работы по пополнению его коллекций, по привлечению денежных средств были использованы Московским городским головою князем В.А. Черкасским при создании в Москве Музея прикладных знаний (Политехнического). В 1870 г. на заседании Императорского Общества любителей естествознания учредили специальную комиссию, для содействия работы которой и был приглашен В.И. Бутовский (см.: Московский музей прикладных знаний. Материалы, касающиеся устройства музея, речи, произнесенные при его открытии 30-го ноября 1872 года, отчет Высочайше утвержденного комитета музея за первый год его существования по 30-е ноября 1873 года. Под ред. Н.К. Зенгера. М., 1874).