Поэзии и науке как различным видам более позднего человеческого мышления предшествовала стадия мифического мышления. Миф также является актом познания, т. е. объяснения х посредством совокупности прежде познанного. Но в мифе вновь познаваемое отождествляется с прежде познанным. Образ целиком переносится в значение. Так напр. между молнией и змеей первобытный человек ставил знак равенства. В поэзии формула молния — змея приобретает характер сравнения. В поэтическом мышлении человек отличает вновь познаваемое от прежде познанного. «Появление метафоры в смысле сознания разнородности образа и значения есть тем самым исчезновение мифа» («Из записок по теории словесности», стр. 590). Придавая большое значение мифу как первой стадии человеческого мышления, из которого затем вырастает поэзия, П. однако далек от тех крайних выводов, к которым пришли представители мифологической школы в лице немецкого исследователя М. Мюллера и русского ученого Афанасьева. П. критикует их взгляд, что источником мифа явились неправильно понятые метафоры.
Строя свою поэтику на психолого-лингвистической основе, рассматривая вновь создаваемое слово как простейшее поэтическое произведение и протягивая от него нити к сложным художественным произведениям, П. делал колоссальные усилия, чтобы все виды тропов и сложных художественных произведений подвести под схему суждения, разложить познаваемое на прежде познанное и средство познания — образ. Не случайно, что анализ поэтических произведений у П. не пошел далее анализа простейших его форм: басни, пословицы и поговорки, т. к. подогнать под схему слова сложное произведение было крайне трудно.
Сближение поэтики с лингвистикой на основе рассмотрения слова и художественного произведения как средств познания внутреннего мира субъекта, а отсюда интерес к проблемам психологии, и было тем новым, что внес в языковедение и литературоведение П. Однако именно в этих центральных вопросах теории П. сказалась вся ошибочность и порочность его методологии.
Субъективно-идеалистическая теория П., направленная на внутренний мир, трактующая образность лишь как иносказательность и отрезающая пути подхода к литературе как к выражению определенной социальной действительности, в 60—80-е гг. отражала в русском литературоведении упадочные тенденции дворянской интеллигенции. Прогрессивные слои как буржуазной, так и мелкобуржуазной интеллигенции в ту эпоху тянулись либо к историко-культурной школе либо к позитивизму школы Веселовского. Характерно, что П. сам чувствовал родственность своих взглядов с философскими основами представителя дворянской поэзии, предшественника русского символизма Тютчева, В 900-х гг. символисты — выразители русского декаданса — сближали свои теоретические построения с основными положениями поэтики П. Так, Белый в 1910 в «Логосе» посвятил статью основному произведению П. «Мысль и язык», где делает П. духовным отцом символизма.
Идеи П. популяризировались и развивались его учениками, сгруппировавшимися вокруг сборников «Вопросы теории и психологии творчества» (изд. в 1907—1923, под ред. Лезина в Харькове). Наиболее интересной фигурой из учеников П. был Овсянико-Куликовский, попытавшийся психологический метод применить к анализу творчества русских классиков. Позднее Овсянико-Куликовский в значительной мере отошел от системы П. в сторону буржуазного социологизирования. Остальные ученики П. были по существу лишь эпигонами своего учителя. Горнфельд сосредоточивал главное внимание на проблемах психологии творчества и психологии восприятия («Муки слова», «Будущее искусство», «О толковании художественного произведения»), трактуя эти проблемы с субъективно-идеалистических позиций. Райнов популяризировал эстетику Канта. Другие ученики П. — Лезин, Энгельмейер, Харциев — развивали учение П. в направлении эмпириокритицизма Маха и Авенариуса. Теория П., рассматривавшая слово и поэтическое произведение как средство познания через обозначение разнообразного содержания одним образом-символом, истолковывалась ими с точки зрения экономии мышления. Ученики Потебни, рассматривавшие науку и поэзию как формы мышления сообразно принципу наименьшей затраты сил, с исключительной ясностью обнаружили субъективно-идеалистические основы потебнианства и тем самым всю его враждебность марксизму-ленинизму.
Сыгравшее свою историческую роль в борьбе со старым схоластическим языковедением, заострившее внимание науки о литературе на вопросах психологии творчества и психологии восприятия, на проблеме художественного образа, связывавшее поэтику с лингвистикой, потебнианство, порочное в своей методологической основе, смыкаясь затем с махизмом, обнаруживало все резче свою реакционность. Тем более недопустимы попытки отдельных учеников П. сочетать потебнианство с марксизмом (статья Лезина). В последние годы некоторые из учеников П. пытаются освоить принципы марксистско-ленинского литературоведения (Белецкий, М. Григорьев).
Список литературы
I. Важнейшие работы: Полное собр. сочин., т. I. Мысль и язык, изд. 4, Одесса, 1922 (первонач. в «ЖМНП», 1862, ч. 113, 114
2, 3, 5 изд. — 1892, 1913, 1926)
Из записок по теории словесности, Харьков, 1905: I. О некоторых символах в славянской народной поэзии. II. О связи некоторых представлений в языке. III. О купальских огнях и сродных с ними представлениях. IV. О доле и сродных с нею существах, Харьков, 1914 (первоначально печаталась раздельно в 1860—1867)
Из лекций по теории словесности, чч. 1 и 2, Харьков, 1894 (изд. 2, Харьков, 1923)
Из записок по русской грамматике, чч. 1 и 2, изд. 2, Харьков, 1889 (первоначально в журналах 1874)
То же, ч. 3, Харьков, 1899.
II. Памяти А. А. Потебни, Сб., Харьков, 1892
Овсянико-Куликовский Д. Н., А. А. Потебня как языковед, мыслитель, «Киевская старина», 1893, VII—IX
Ветухов А., Язык, поэзия и наука, Харьков, 1894
Сумцов Н. Ф., А. А. Потебня, «Русский биографический словарь», том Плавильщиков — Примо, СПБ, 1905, стр. 643—646
Белый А., Мысль и язык, сб. «Логос», кн. II, 1910
Харциев В., Основы поэтики А. А. Потебни, сб. «Вопросы теории и психологии творчества», т. II, вып. II, СПБ, 1910
Шкловский В., Потебня, сб. «Поэтика», П., 1919
Горнфельд А., А. А. Потебня и современная наука, «Летопись дома литераторов», 1921, № 4
Бюлетень Редакційного Комітету для видання творів О. Потебні, ч. 1, Харків, 1922
Горнфельд А. Г., Потебня, в кн. автора «Боевые отклики на мирные темы», Ленинград, 1924
Райнов Т., Потебня, П., 1924. См. сб. «Вопросы теории и психологии творчества», тома I—VIII, Харьков, 1907—1923.
III. Балухатый С., Теория литературы, Аннотированная библиография, I, Л., 1929, стр. 78—85
Райнов, А. А. Потебня, П., 1924
Халанский М. Г. и Багалей Д. И. (ред.), Историко-филологич. факультет Харьковского университета за 100 лет, 1805—1905, Харьков, 1908
Языков Д., Обзор жизни и трудов русских писателей и писательниц, вып. XI, СПБ, 1909
Пиксанов Н. К., Два века русской литературы, изд. 2, М., 1924, стр. 248—249
Памяти А. А. Потебни, Сб., Харьков, 1892.