Тезис В.Н. Табашникова, касающийся возможности наследника передать предприятие в пользование лицу, являющемуся индивидуальным предпринимателем, также не обоснован, поскольку право собственности на предприятие сохраняется за гражданином, который получает предпринимательский доход, пусть и от нанятого им лица или арендатора, а также несет все риски убытков – т.е. занимается предпринимательской деятельностью, ибо в силу специфики данного объекта приобретение права собственности на него означает осуществление предпринимательской деятельности. В этом смысле предприятие представляет собой уникальный объект прав, поскольку лишь сам юридический факт закрепления права собственности влечет изменение правового режима лица. Видимо, это единственный случай такого рода в гражданском праве.
Еще более интересна ситуация, когда собственником предприятия становится несовершеннолетний. Необходимость признать его предпринимателем логически ведет к признанию его эмансипированным вне зависимости от возраста. Институт опеки и попечительства не служит выходом, поскольку собственником остается несовершеннолетний, а модели траста по общему праву, когда доверительный управляющий является собственником доверенного ему имущества, у нас нет.
Проблема возникает и тогда, когда гражданин-предприниматель приобретает предприятие за счет общего имущества или общих доходов супругов. В этом случае, согласно ст. 33 СК РФ, предприятие становится совместной собственностью супругов, что означает необходимость для другого супруга также зарегистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя. Может сложиться ситуация, когда один из супругов, вкладывая доходы от предпринимательской деятельности предприятия, находящегося в его собственности, в покупку иного предприятия, фактически меняет правовой статус другого супруга, превращая его в предпринимателя. Ключевым моментом снова будет являться толкование предпринимательского дохода. Если трактовать его как распределенные в пользу собственника выгоды в денежном выражении, то такие доходы, поскольку они признаются совместной собственностью, требуют взаимного согласия супругов на распоряжение ими. Но весьма вероятна ситуация, когда собственник развивающегося предприятия вкладывает доходы от него в приобретение иных предприятий
Следующая проблема связана с вопросом о разделе общей собственности супругов, когда объектом раздела является предприятие. В частности, это возможно при банкротстве одного из супругов. Если допустить, что предприятие находится в общей собственности супругов, но лишь один из них является гражданином-предпринимателем и управляет деятельностью такого предприятия, то в случае неплатежеспособности одного из супругов или неспособности предприятия расплатиться по долгам с контрагентами возникает вопрос о применении норм законодательства о банкротстве. В случае неплатежеспособности предприятия кредиторы имеют право заявлять как о банкротстве гражданина-предпринимателя, так и его супруга, являющегося собственником.
Но в соответствии с законодательством о банкротстве основание признания банкротом индивидуального предпринимателя отличается от критерия банкротства граждан, не занимающихся предпринимательской деятельностью. Так, основанием признания банкротом индивидуального предпринимателя признается неспособность исполнить денежные обязательства, в то время как для признания банкротом гражданина, не являющегося предпринимателем, потребуется также доказать, что его неспособность исполнить денежные обязательства или обеспечить уплату обязательных платежей имеет место в связи с превышением этих обязательств стоимости принадлежащего ему имущества. А вот при возбуждении дела о банкротстве в отношении гражданина, зарегистрированного предпринимателем, вне зависимости от размера его задолженности всегда существует потенциальная возможность использовать банкротство в целях получения контроля в отношении вполне ликвидных, и даже платежеспособных предприятий, поскольку нет необходимости доказывать, что размер задолженности индивидуального предпринимателя превышает стоимость его активов. Но в этом случае сильно страдают права супруга такого предпринимателя, который сам может не являться предпринимателем, оставаясь при этом собственником предприятия как предмета общей собственности супругов. Такой супруг не виновен в возникновении задолженности, но на нем отражаются последствия процедуры банкротства в отношении супруга, возбужденной по правилам, применяемым для предпринимателей.
Такая ситуация противоречит ст. 253 ГК РФ и другим нормам о совместной собственности, поскольку супруги сообща владеют, пользуются и распоряжаются предприятием. Статья 255 ГК РФ предусматривает возможность для кредитора при недостаточности у собственника другого имущества предъявить требование о выделе доли должника из общего имущества для обращения на нее взыскания. Однако закон о банкротстве предусматривает также возможность введения наблюдения, финансового оздоровления или внешнего управления в отношении имущества должника.
В случае отказа другого супруга от выкупа доли в предприятии в соответствии со ст. 255 ГК РФ кредитор вправе требовать продажи доли должника с публичных торгов. Такая продажа порождает множество проблем, связанных с предпринимательским статусом покупателя.
Возможно ли, что в этой ситуации внешнее управление будет введено на предприятии, находящемся в совместной собственности супругов? Поскольку это прямо не запрещено, введение внешнего управления или наблюдения на таком предприятии допустимо, причем это касается не только доли супруга, в отношении имущества которого вводятся такие меры, а всего предприятия. Введение внешнего управления на части предприятия невозможно, так как целью внешнего управления является принятие мер для финансового оздоровления за счет выявления и использования внутренних ресурсов должника, что осуществимо лишь для предприятия в целом. Возможно, однако, что ч. 3 ст. 255 ГК РФ будет истолкована ограничительно в том смысле, что помимо требования о продаже с публичных торгов доли в общей собственности для кредитора не существует иных возможностей получить долг. Но данное положение закреплено в ст. 255, а не 256 ГК РФ, посвященной общей собственности супругов. СК РФ также не содержит никаких положений на этот счет. Поэтому такое ограничительное толкование ч. 2 ст. 255 ГК РФ, хотя и целесообразное в отношении общей собственности супругов, вряд ли будет применено судом. Таким образом, признание предприятия общей собственностью супругов влечет неблагоприятные последствия для супруга, не занимающегося предпринимательской деятельностью и не участвующего в управлении предприятием.
Теперь обратимся к вопросу о текущем руководстве предприятием, находящимся в общей собственности супругов. Если не согласиться с трактовкой понятия «общие доходы», предложенной нами ранее, то в случае покупки гражданином-предпринимателем на доходы от своего бизнеса за время брака другого предприятия, которое в соответствии с ч. 2 ст. 34 СК РФ становится общей собственностью супругов, в соответствии со ст. 253 ГК РФ требуется согласие другого супруга по каждому решению, принимаемому гражданином-предпринимателем в процессе осуществления обычной хозяйственной деятельности.
Аналогично в том случае, когда одна имущественная масса (или комплекс) используется для приобретения, модернизации или обслуживания другого имущественного комплекса и происходит недооценка или переоценка произведенного имущественного вклада, другой супруг приобретает права на компенсацию при разделе «приобретений», равную стоимости «уведенного» имущества на момент его раздела. Таким образом, для супруга-предпринимателя практически исключена возможность совершить сделку, заметно отличающуюся по цене от текущей рыночной, неважно – в большую или в меньшую сторону, без риска требований со стороны другого супруга на сумму разницы между ценой сделки и текущей рыночной. Следовательно, биржевые сделки полностью выпадают из интересов супруга как имеющие алеаторный характер. Здесь, однако, существует проблема, поскольку предпринимательский интерес в этом случае должен в явном виде присутствовать не в деятельности в целом, а в каждой отдельной сделке предпринимателя. Но это в значительной мере вредит бизнесу, ведь часто для того чтобы «завтра» заключить сделку с лицом X на очень выгодных условиях, требуется «сегодня» заключить сделку с лицом Y на не очень выгодных условиях. Если матримониальный доход отрицателен, т.е. по сути налицо матримониальный дефицит, то он не делится пополам, т.е. каждый супруг отвечает по своим долгам самостоятельно. Итак, данный режим подразумевает самостоятельное и раздельное управление имуществом, а значит, и предприятием и не влечет прав собственности другого супруга на предприятие, приобретенное в браке.
Другой режим – режим общей собственности (Community of Property) – может быть установлен лишь договором. Он состоит в том, что с момента такого договора вся собственность каждого из супругов становится их общей собственностью, включая и все доходы от этой собственности. Исключение сделано лишь для закрытого перечня видов имущества, определенного законом. Сюда входят вещи исключительного пользования супруга, а также суммы возмещения морального вреда. У этого режима есть своя разновидность, которая больше всего соответствует законному режиму имущества супругов по СК РФ. Это режим общей собственности, при котором соглашением сторон данная общность распространяется только на «приобретения». Отличие все-таки есть, поскольку, как уже упоминалось, под «приобретениями» швейцарский закон понимает не только доходы и совместно приобретенное имущество, но и приращение имущества каждого из супругов.