Такая всеобъемлющая забота государства формально повышает благосостояние национальных меньшинств, гарантирует их выживание, но фактически делает национальные автономии полностью зависимыми от центра. В КНР просматривается общенациональная тенденция ассимиляции малочисленных народов. На официальном уровне в КНР активно поддерживается доктрина китайской нации, приоритетное внимание уделяется формированию у граждан государственного сознания – государственной идентичности при одновременном перемещении на второй план этнического сознания национальностей. Термина сохранение национальных меньшинств избегают, говоря об их развитии. При наличии декларативных положений о необходимости сохранения национальных культур, традиций, обычаев и языка считается неизбежным исчезновение национальных языков, а в недалеком будущем и полное растворение малых народов в великой китайской нации. Этническое самосознание некоторых народов настолько снижено, что ставит под сомнение само существование данного этноса. Так произошло, например, с маньчжурами, бывшими когда-то многочисленным народом со своими традициями и письменностью, но постепенно почти полностью ассимилировавшимися с ханьцами. Национальное самосознание сильно развито лишь у отдельных народов, как, например, у уйгуров в Синьцзяне и народов Тибета: там сохраняются национальный язык и культура. Из-за обостренного чувства этнической идентичности и сепаратистских настроений проживающих здесь народов эти территории считаются особо проблемными, китайское руководство признает их неспокойными районами. Экономическое развитие этих районов сильно отстает от других провинций. Отсутствие развитой инфраструктуры не позволяет развивать этнографический туризм, дающий немалый доход и рабочие места для малочисленных народов, проживающих, например, на экономически развитом юге Китая. Просматривается прямая зависимость между экономическим благосостоянием и процессами ассимиляции: чем динамичнее идет развитие национального района, тем быстрее происходит ассимиляция. Государство декларирует свободу выбора для каждой народности, на деле это превращается в поощрение ассимиляции. В китайской этнографии существует теория ассимиляции, выдвинутая ученым Цзянь Боцзан в 60-х годах XX в. Согласно этой теории высокоразвитый народ, завоевывая менее развитый, способствует не только его прогрессу, но и постепенной ассимиляции. Если же народ-завоеватель слабее завоеванного народа как в цивилизационном, так и в духовном плане, он неминуемо сам растворится в завоеванном этносе. В качестве примера, подтверждающего данную теорию, можно привести завоевание русскими Сибири, когда сибирские народы, стоявшие на первобытной ступени развития, получили возможность быстрого перехода к более цивилизованным формам жизнедеятельности, но при этом многие из них полностью ассимилировались с русскими; историю завоевания Китая маньчжурами, четырнадцать династий которых находились у власти в стране, но которые к настоящему времени почти полностью отождествили себя с ханьцами. Теория достаточно спорная. Нельзя утверждать, что за триста с лишним лет, прошедших со времени завоевания русскими Сибири, все коренные народы этого региона ассимилировались с русскими. 150 тысяч эвенков, эвенов, селькупов и других коренных малочисленных народов, проживающих в современной Сибири, тому подтверждение. Однако теория ассимиляции слабого народа с более развитым вполне правомерна по отношению к историческому развитию самого Китая. В Китае на протяжении длительного времени наблюдается устойчивый процесс консолидации китайской нации и достаточно успешной аккультурации или полной ассимиляции неханьских этнических групп на его территории. Большинство этнологов Китая относят себя к приверженцам теории ассимиляции. По мнению большинства специалистов, исторический процесс и рыночная экономика неизбежно приведут к растворению малочисленных народов в китайской нации.
По Конституции всем национальностям гарантируется право пользоваться своими национальными языками, включая право на использование национального языка в зале суда. Органы самоуправления при выполнении своих служебных функций в соответствии с установлениями положений об автономии соответствующих районов национальной автономии используют распространенные в данной местности язык и письменность, либо несколько языков и письменностей. В то же время при использовании нескольких распространенных языков и письменностей в качестве главных могут использоваться язык и письменность национальности, осуществляющей районную автономию. В таких районах национальной автономии, как Внутренняя Монголия, Синьцзян и Тибет, уже выработаны и реализуются соответствующие установления или конкретные правила по использованию и развитию языков и письменностей своих национальностей. На важные государственные собрания, такие как Всекитайские съезды КПК, сессии ВСНП, предоставляются документы на монгольском, тибетском, уйгурском, казахском, корейском, ийском, чжуанском языках или же даётся устный синхронный перевод.
Органы самоуправления в районах национальной автономии в соответствии с Конституцией и другими законами уважают и защищают свободу вероисповедания нацменьшинств, гарантируют нормальную законную религиозную деятельность. Также гарантируется право и свобода жить и вести общественную деятельность в соответствии с традиционными обычаями и нравами. Декларируется уважение бытовых привычек меньшинств, их праздников, специфических национальных продуктов питания, использования ими особых предметов обихода, их свадебных и похоронных обрядов. Но в то же время всячески поощряется внедрение новых, «научных, культурных и здоровых обычаев в свой быт, в свадебные и похоронные церемонии» [24]. Видно, что данная формулировка двойственна, на практике именно в бытовой сфере права меньшинств чаще всего игнорируются, нарушаются, большинство конфликтов на национальной почве возникает из-за неуважения традиционных нравов и обычаев.
Целый ряд гарантий развития национальной культуры также содержится в Законе об автономии. Законодательно предусмотрено, что вышестоящие государственные органы поддерживают партнерское сотрудничество экономически развитых районов с районами национальной автономии в деле развития образования, науки, техники, культуры, здравоохранения и физической культуры неханьцев. Наряду с шефской помощью Закон закрепил необходимость наращивания государственных вложений в данных сферах. Но эти и многие другие положения, рассмотренные ранее, связаны лишь с официальной партийно-государственной доктриной национальной политики КНР, получившей правовое воплощение. В то же время неофициальные источники, и в первую очередь зарубежные наблюдатели, отмечают целый ряд неформальных моментов, не укладывающихся в рамки официальной доктрины, а также противоречивость реальной национальной политики КНР. Например, часто говорят о проблеме изменения национального состава некоторых автономных районов результате государственной политики переселения в них ханьцев и других ранее не проживавших в этих местах национальностей (например, ситуация в Тибете или Синьцзяне). Это – одна из основных причин недовольства меньшинств в этих районах. Фактически, китайское руководство не только обеспечивает эти районы более квалифицированными кадрами специалистов, но и старается обезопаситься от проявлений сепаратизма. При этом нарушаются юридические положения об автономии и кадровые преимущества местных властей. Другой пример – политика в отношении национальных языков. В целом такое прогрессивное явление как распространение общенациональной культуры и не диалектного, а общенационального китайского языка, часто сопровождается сворачиванием использования местных национальных языков и даже вытеснением их из сферы образования. В официальной доктрине эти и другие подобные противоречия естественно не отражены.
В целом сегодняшняя политика КНР в отношении национальных меньшинств направлена на ускорение экономического и культурного развития этих народов, на подтягивание национальных районов до уровня развитых провинций страны, что должно способствовать экономическому развитию всей страны, а также консолидировать нацию и предупредить возможные сепаратистские акции. При этом этническая самобытность малочисленных народов отодвигается на второй план. Поощряется ассимиляция. Фактов явного угнетения и дискриминации прав меньшинств сегодня не много, о них не говорят официально, но они значимы, показательны. Но недовольство меньшинств в различных районах проявляется регулярно и доходит через средства массовой информации. Обычно неправомерные действия оправдываются благими намерениями. Идеи сплочения национальностей и противодействия сепаратизму являются главными в национальной политике. Официально и великоханьский национализм, и узкий национализм неханьцев критикуются, осуждаются, говорится о том, что их нужно искоренять. На практике бывает по-разному. Вместе с этим происходит коммерциализация национальной культуры, часто она начинает ориентироваться на этнографический туризм. Особенно это касается малочисленных народов. Активно развивается производство национальной одежды, поделок из бересты. Этнографический туризм приносит немалый доход представителям малых народов и дает рабочие места на обслуживающих объектах - гостиницах, ресторанах, прачечных, автозаправках. Коммерческая эксплуатация своей этнической принадлежности для малых народов становится нормой.