Смекни!
smekni.com

Проблемы процессуального статуса следователя (стр. 7 из 20)

Остановимся и на проблеме осуществления следователями уголовного преследования в ходе производимого ими дознания. Федеральным законом от 29 мая 2002 г. на следователей было возложено осуществление дознания, чтобы соблюдались кратчайшие сроки досудебного производства, а уголовное преследование осуществлялось наиболее квалифицированно. Именно это вызвало внесение изменений не только в ст. 151 УПК РФ, устанавливающую правила подследственности, но и в п. 41 ст. 5 УПК РФ, в соответствии с которым следователь обозначен как должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, а также иные полномочия, предусмотренные УПК РФ.

Заметим, что возложение на следователя соответствующих полномочий – это воля законодателя. Целесообразность такого перераспределения нагрузки зависит от многих факторов, например, от кадровой обеспеченности следственного аппарата, соотношения нагрузки следователей и дознавателей (впрочем, в настоящее время у следователей нагрузка на порядок выше) и т.п. Вместе с тем, в связи с данным нововведением в УПК РФ вкралась существенная ошибка. Наименования должностей «следователь» и «дознаватель» лексически связаны с сутью соответствующей деятельности, поэтому возложение полномочий по проведению дознания на следователей вызвало отрицательную реакцию последних ввиду стирания границ между двумя различными субъектами уголовного преследования. Если же обратить внимание на то, чем дознание, проводимое следователями, отличается от проводимого ими же предварительного следствия, то становится очевидным, что единственным сущностным критерием в данном случае выступают различные сроки дознания и предварительного следствия, но никоим образом не форма досудебного производства.

Поэтому следует, на наш взгляд, предоставить следователю возможность осуществлять именно предварительное следствие и провести необходимую корректировку сроков его производства.

Одновременно в соответствии с п. 6 ст. 5 УПК РФ стало возможным, чтобы следователь (как и дознаватель, о чем речь пойдет далее) по поручению прокурора поддерживал в суде обвинение от имени государства и выступал в качестве государственного обвинителя. Полезность подобного нововведения также зависит от множества факторов, которые находятся вне сферы уголовного судопроизводства. Полагаем, предоставление следователю права представлять в суде сторону обвинения обосновано, так как именно он досконально знает материалы уголовного дела и после соответствующей подготовки вполне в состоянии квалифицированно поддерживать государственное обвинение. Вместе с тем неясно, чем руководствовался законодатель, ограничив возможность следователя выступать в качестве государственного обвинителя таким критерием, как факт осуществления следователем предварительного расследования лишь в форме дознания. Сложность уголовного дела зависит не от того, в какой форме осуществлялось досудебное производство по нему, а от целой системы факторов. Поэтому в данном случае прокурору как наиболее квалифицированному субъекту уголовного преследования необходимо самостоятельно определять, по каким уголовным делам государственное обвинение будет поддерживать следователь, а по каким – дознаватель.[36]

На наш взгляд, в п. 6 ст. 5 УПК РФ следует продублировать содержащееся в ч. 4 ст. 37 УПК РФ правило, согласно которому поддерживать государственное обвинение по поручению прокурора вправе именно тот следователь (дознаватель), который осуществлял досудебное производство по данному уголовному делу.


ГЛАВА 2. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СЛЕДОВАТЕЛЯ С ИНЫМИ УЧАСТНИКАМИ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА

§ 1. Ведомственный контроль и прокурорский надзор за деятельностью следователя

Ведомственный контроль за деятельностью следователя в уголовном процессе ассоциируется, как правило, с фигурой начальника следственного отдела. Процессуальная фигура начальника следственного отдела в качестве участника уголовного судопроизводства со стороны обвинения появилась в УПК РФ в соответствии с Федеральным законом от 29 мая 2002 г. № 58-ФЗ. Вместе с тем было бы неверным говорить о том, что ранее начальник следственного отдела к категории субъектов уголовного преследования не относился. Неупоминание о нем в п. 47 ст. 5 УПК РФ, вероятнее всего, явилось следствием простого упущения, которое, к чести законодателя, было исправлено еще до введения УПК РФ в действие.

Процессуальное положение начальника следственного отдела ученые-процессуалисты не подвергали столь тщательному изучению, как процессуальное положение прокурора или следователя.[37] Некоторые авторы сводили статус данного должностного лица к полномочиям, несколько усеченным по сравнению с полномочиями прокурора и не выявляли его собственной, специфической компетенции. Поэтому мы согласны с позицией Е.Д. Болтошева, по мнению которого «начальник следственного отдела не должен выходить за рамки своих полномочий и вторгаться в сферу деятельности прокурора. Последний не должен без необходимости подменять начальника следственного отдела и брать на себя обязанности по организации расследования по делам следователей правоохранительных ведомств, поскольку это ведет к распылению сил и препятствует осуществлению основного предназначения прокурора – надзору за законностью расследования преступлений».[38]

Нельзя не признавать того факта, что полномочия начальника следственного отдела как субъекта уголовного преследования в некоторой своей части идентичны полномочиям прокурора. Например, и прокурор, и начальник следственного отдела вправе давать следователю письменные указания. Начальник следственного отдела, осуществляя функцию уголовного преследования, может отменять необоснованные постановления следователя о приостановлении предварительного следствия, а также вносить прокурору ходатайство об отмене иных незаконных или необоснованных постановлений следователя. Вместе с тем начальник следственного отдела наделен и собственной компетенцией, отличной от компетенции прокурора. Так, при производстве по уголовному делу он может осуществлять полномочия не только следователя, но и руководителя следственной группы (ст. 163 УПК РФ).

Несмотря на прямое подчинение следователя начальнику следственного отдела по организационно-служебным вопросам процессуальные отношения между ними должны строиться в строгом соответствии с законом. Мы не разделяем точку зрения Д.А. Влезько, который считает, что следователь должен выполнять не только письменные указания, но и устные распоряжения начальника следственного отдела.[39] Представляется, что автор смешивает два вида отношений, существующих между следователем и начальником следственного отдела – служебные и процессуальные, то есть возникающие в связи с производством по конкретному уголовному делу. Естественно, следователь обязан выполнять устные распоряжения начальника, касающиеся, например, соблюдения служебной дисциплины. Но указания по процессуальным вопросам, как того требует ч. 4 ст. 38 УПК РФ, должны быть даны следователю только в письменной форме. Может возникнуть ситуация, когда устная информация, поступившая от начальника следственного отдела, будет принята следователем во внимание. Однако соответствующее решение следователь в таком случае выносит от своего имени и полностью отвечает за его результат. Таким образом, устные указания начальника следственного отдела имеют исключительно информационное значение и уголовно-процессуальных правоотношений не порождают.

Как и прокурор, начальник следственного отдела в числе прочих процессуальных средств реализует функцию уголовного преследования путем дачи следователю письменных указаний в порядке, установленном в ч. 4 ст. 39 УПК РФ. Если у следователя иная точка зрения, он имеет возможность представить прокурору материалы уголовного дела и свои письменные возражения на указания начальника следственного отдела. Вместе с тем процедура дальнейших действий следователя в УПК РФ не прописана. Представляется, что при согласии прокурора с письменными указаниями начальника следственного отдела он подтверждает их правильность. В таком случае представляется, что следователь должен иметь право обжаловать указания начальника следственного отдела вышестоящему прокурору.

Кроме того, по нашему мнению, начальнику следственного отдела надо предоставить возможность по своему усмотрению консультироваться относительно своих письменных указаний с прокурором еще до передачи их следователю. Это обеспечит наиболее эффективную реализацию функции уголовного преследования начальником следственного отдела и создаст более экономичный режим досудебного производства по уголовному делу. Если следователь будет не согласен с указаниями начальника следственного отдела, согласованными с прокурором, то он сможет представлять уголовное дело вышестоящему прокурору в порядке, установленном в ч. 3 ст. 38 УПК РФ.

Возбуждение уголовного дела означает не только, как отмечено выше, «зеленый свет» для принятия соответствующими органами и должностными лицами решений и совершения ими всех тех действий, которые допустимы в соответствии с предписаниями УПК и других правовых актов, регламентирующих уголовное судопроизводство.

Его предназначение заключается еще и в предоставлении всем, чьи права и законные интересы могут быть как-то ограничены или ущемлены такими решениями и действиями, юридически обеспеченной возможности защитить себя с помощью предусмотренных законом мер от вероятных ошибок или даже злоупотреблений. Другими словами, возбуждение уголовного дела означает также предоставление заинтересованным лицам возможности воспользоваться системой мер подобного рода.

Центральное место в этой системе занимают прокурорский надзор и судебный контроль, которые начинают реализоваться со стадии возбуждения каждого дела и в различного рода формах «сопровождают» его практически на всех этапах судопроизводства.