Несмотря на то, что иноки удалялись от мира для достижения высшего нравственного совершенства, монашество и наживших среди мира имела великое благотворное влияние и сохраняет его до настоящего времени. Уже один взгляд на отрешенную от всего земного жизнь инков давал и дает мирским людям чувствовать, чего требует от христианина его небесное звание и где его истинное отечество. Слава жизни и подвигов святых пустынников привлекала к ним множество людей, искавших наставления и утешения. Со всех пределов римского мира стекались ревнители благочестия видеть эту чудную жизнь подвижников. Посетители не только сами учились у них благочестию, но и рассказывали о них другим и записывали их деяния и слова. Собрание деяний и изречений святых подвижников становились учебною книгою и руководством нравственности для всех христиан.
При значительном упадке религиозно-нравственной жизни верующих с IV-го века, возникшее с того времени монашество явилось той великой силой, которая привлекла благодать Божию к христианскому миру. Монахи были теми праведниками, благословением которых, по Премудрому, стоит град, и недостаток которых был причиною гибели Содома и Гоморры.
Монахи - это, конечно, люди, возвышавшиеся над общим уровнем христианского общества. Отсюда видно, что монашество, как стремление к высшему пути служению Богу, могло выйти и действительно вышло, родилось в самой Христианской Церкви. Под влиянием от части иудейских чаяний торжествующего Мессии, первоначальные христиане ожидали в самом скором времени пришествия Иисуса Христа. Результатом таких верований было особое настроение в среде первых христиан - отказ от обычных условий жизни, от ежедневной роботы и напряженное желание видеть Господа, грядущего “на облацех”, “во гласе архангела”. Однако время шло и неумолимо разбивало болезненной фантазией созданные мечты. Но вот, в средине II-го века, появляется монтанизм с новым пророчеством изливающегося Духа Божия и с предсказаниями близкого пришествия Иисуса Христа, к которому нужно подготовиться путем строгого покаяния и аскетических подвигов. В половине III-го века, пресвитер Новациан проповедует ригористическую строгость жизни.
Церковь осуждает и хилиазм, и монтанизм, и новацианство. Однако, это не уничтожает того аскетического течения, которое жило среди верующих с самого начала. Аскетические стремления и известные формы их проявления, как девство, посты, бдения - имели место и в первые три века христианской эры; но о монашестве в собственном смысле, как сознательном удалении из мира в пустыню, в уединение, можно говорить только с IV-го века. Есть мнение что монашество нужно ставить в непосредственную связь с гонением императора Декия, когда христиане, скрываясь от преследователей, убегали в пустыню и, возлюбив её, остались там, позже к ним пришли и другие. Но согласиться с этим нельзя: монашество в христианской жизни явление не случайное. В сущности монашество есть протест против какой бы то ни было связи, общения Церкви с миром и светской культурой. Еще в І-ом веке среди верующих, под влиянием парусии, т.е. ожидания скорого второго пришествия Иисуса Христа, создавалось настроение полного разобщения с миром и отказа от обыденных дел; в Солунской общине оно дошло до крайности. Во ІІ-ом веке это настроение нашло себе отражения в монтанизме, который требовал полного разрыва Церкви с миром и культурою и побуждал к покаянию и аскетическим подвигам. Последователи Новациана также отличались ригористическим характером. Отсюда понятен быстрый рост монашества именно в IV-ом веке, когда христианство было признано дозволенной религией, и Церковь вышла из катакомб и кимитирий на форум и открытые, публичные места.
В католической Церкви монашеские ордена занимают приблизительно положение организованных сословий; одни представляют преподавательский состав, другие – магистратуру, иезуиты – армию, доминиканцы – университет, а роль чисто созерцательных орденов можно сравнить с ролью больших кредитных учреждений или тех привилегированных банков, которые называются «эмиссионными».
Если Общество Иисуса можно сравнить с армией, так это в силу образцового повиновения, которого оно умеет добиваться от своих членов, и главное, в силу особого обета послушания Святейшему Престолу, который позволяет Папе располагать им по своей воле то для основания университета, то для учреждения миссии, то для какого-либо апостолического или благотворительного начинания.
Не говоря об армии иезуитов, которые находятся в специальном распоряжении Святейшего Престола, все Ордена зависят от Рима, также как и все христиане, но более непосредственным образом, так как привилегия «ставропигиальности» избавляет большинство из них от контроля правящего епископа. Однако, под сенью Ватикана, власть Секретаря Конгрегации по вопросам монашествующих немногим больше власти чиновника. Монахи пользуются самоуправлением по Уставу, одобренному Римом 10 веков назад, и который делает каждый Орден своего рода независимым княжеством или входящей в федерацию республикой в лоне Церкви. Каждый Орден имеет в Ватикане своих представителей, где они действуют почти как послы. Но, наряду с этим дипломатическим представительством, они поставляют Святейшему Престолу две трети «консультантов» Конгрегаций и большую часть преподавательского состава римских «колледжей».
Бенедиктинский режим, например, монархичен. Бенедиктинский аббат обладает полнотой власти и правит своим монастырем до конца жизни; все монастыри святого Бенедикта представляют небольшие независимые уделы, весьма условно объединенные жезлом «председательствующего Аббата». Доминиканцы, напротив, явные демократы. У них на всех ступенях практикуется принцип избрания на определенный срок своих правителей. Тем не менее доминиканская демократия существует около восьми веков: такая необыкновенная долговечность объясняется, вероятно, обетом совершенства, который произносят избиратели.
Образ правления картезианцев – аристократического стиля. Настоятель (приор) картезианского монастыря избирается пожизненно, как и беннедиктинский аббат, но, в отличие от последнего, безраздельно правящего своей обителью и ни перед кем не отчитывающегося, картезианский приор подчиняется «генеральному капитулу» - ежегодному и полномочному собранию настоятелей всех монастырей ордена.
Что касается иезуитов, их понимание власти выражается в избрании трех «кандидатов», из которых Папа выбирает «генерала» Ордена, а генерал назначает затем на все должности.
«Ответвившаяся в XII веке мощная ветвь старого бенедиктинского ствола», Цистерцианский орден, прозванный «трапписким», получил это названия от местности «Трапп» (Франция), близ Мортани, где был основан первый монастырь этого рода.
Слово «трапп» означает по-французски люк в полу, который внезапно открывается под ногами несчастного, проваливающегося в него.
Бенедиктинцы одеты в черное, трапписты в белое. В Средние века белый цвет был цветом священства. Следуя буквально Уставу св. Бенедикта, они делят свое время между богослужениями, духовным чтениям и ручным трудом. Они никогда не выходят за границы своих владений. Молчание у них – абсолютный закон. Элементарный код знаков позволяет им объясняться телеграфно.
Как и доминиканцы, кармелиты – проповедники, преподаватели, миссионеры, в то время как их сестры-кармелитки ведут в пожизненном затворе существование самых чистых созерцателей. Кармелиты – наследники, последователей и компетентные экзегеты своих великих мистических Учителей.
Кармель – восточный светильник, в котором горит испанское пламя. По преданию, он возник на склонах горы Кармил, на рубежах Галилеи и Самарии, священной горы еврейского народа.
Спустившись из своего святого убежища и распространившись по Европе, кармелиты изменили форму одежды, характер и занятие; мешковину и овечью шкуру пустынника сменили коричневая ряса и белый плащ.
Францисканский орден – самый значительный по численности в Католической церкви. С его сорока пятью тысячами монахов и двумя миллионами «терциариев» (простых верующих, связанных с орденом уставом жизни, не содержащим ни каких обетов, и нащитывающих в своих рядах Людовика Святого, святую Елизавету Венгерскую, Христофора Колумба, Рафаэля, Микельанджело, Вольта, Гальвани, Озанама...). После стольких веков кротость и смирение остаются двумя характерными чертами францисканского призвания.
У каждого ордена своя история в истории Церкви, в мировой истории, в истории мысли; каждый орден почитает особо своего основателя. У каждого ордена свое призвание, своя миссия, свои деяния, свой характер, свои законы. У каждого ордена есть свое искусство, свой стиль, свои писатели и поэты.
С V-го века монашество становится громадной реальной силой в жизни Церкви, это в эпоху ее догматической борьбы. Известна та роль, которую сыграл авва Далмаций в деле Кирилла Александрийского. Со времени так называемого «разбойничьего Ефесского Собора» 449 г. монахи, в силу особого рескрипта императора Феодосия II получают право представительства на Вселенских Соборах. Однако, громадная сила монашества, выступавшая мало дисциплинированной, почти стихийной, встревожила высших представителей Церкви. Вот почему Халкидонский Собор 451г. обратил на монахов строгое внимание и в четырех канонах старался регламентировать их жизнь. По смыслу этих канонов, монастыри и все вообще монахи подчинялись епископу данной области. Без епископского разрешения не мог быть построен ни один монастырь. Невольники не должны были делаться монахами без разрешения своего господина.
Роль, какую сыграли монахи в истории догматических и иконоборческих споров – одно из главных и ярких явлений тех веков (V-VIII в.). Достаточно упомянуть такие светлые личности, как Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин, Феодор Студит, чтобы проникнуться полным уважением перед этим великим, морально крепким институтом.
Список литературы:
1. -М.Э. Поснов «История Христианской Церкви» издательство «Жизнь с Богом», Брюссель 1964г.
2. - Протоиерей Петр Смирнов «История Христианской православной Церкви» Москва «Православная беседа», 1994г.
3. - А. Фроссар «Соль Земли», «Дом Марии» 1992г.