Вера в жизнь вечную есть уверенность в неизменности Божественной любви, конституирующей наше бытие независимо от телесной и психической деятельности организма. Бессмертие человека утверждается не на природной, «сущностной» основе, такой как бессмертие души, не как некое непостижимое в своем роде «выживание» после гибели тела, но как преодоление смерти через личностное отношение между человеком и Богом, заключающимся в общении любви. Вне этого общения личность теряет свою уникальность и становится существом, подобным другим существам, «вещью» без абсолютной «идентичности», без «имени», без лица. «Умереть» для личности значит прекратить любить и быть любимой, утратить уникальность и неповторимость, в то время как жить значит для нее сохранять уникальность своей ипостаси, которая на любви утверждается и ею поддерживается [3].
Список литературы
2. В.Н. Лосский Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., Изд-во «СЭИ», 1991.
3. Иоанн (Зизиулас) митр. Личность и бытие // Богословский сборник. – М., Изд-во Православного Свято-Тихоновского богословского института, 2002. – Вып. X.
4. Карлос Вальверде Философская антропология. М., Изд-во «Христианская Россия», 2000.
5. Томас Гоббс Левиафан или материя, форма и власть государства церковного и гражданского.
6. Андрей Кураев диак. Христианская мысль перед тайной личности.
7. И.Х. Дворецкий Древнегреческо-русский словарь. Изд-во иностранных и национальных словарей, 1958.
8. В.Н. Лосский Богословское понятие человеческой личности // Богословие и Боговидение. – М., Изд-во Свято-Владимирского братства, 2000.
9. Д.В. Новиков Учение о личности в христианском богословии IV–VIII веков // Человек. – 2000. №2–3.
10. Христос Янарас Вера Церкви. – М., Центр изучения религий, 1992.
11. В.Н. Лосский Искупление и обожение // Хрестоматия по сравнительному богословию. – М., Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2005.
[1] Лосев писал: "На темном фоне в результате распределения света и тени вырисовывается слепое, бесцветное, холодное, мраморное и божественно прекрасное, гордое и величественное тело - статуя. И мир - такая статуя, и божества суть такие статуи; и города-государства, и герои, и мифы, и идеи - все таит под собой первичную скульптурную интуицию... Тут нет личности, нет глаз, нет духовной индивидуальности. Тут что-то, а не кто-то, индивидуализированное Оно, а не живая личность с своим собственным именем... И нет вообще никого. Есть тела, и есть идеи. Духовность идеи убита телом, а теплота тела умерена отвлеченной идеей. Есть - прекрасные, но холодные и блаженно-равнодушные статуи". Цит. по: Флоровский Георгий, прот. Век патристики и эсхатология. Введение.// Флоровский Георгий, прот. Избранные богословские статьи. - М.: Пробел, 2000 [3].
[2] Акциденция представляет собой то, что имеет своё бытие в другом. Стол, например, есть сущее само по себе, но белый цвет стола существует не сам по себе, а вместе со столом, причём таким образом, что в отдельности он существовать не может. Белый цвет – не сам стол, но он не существует без стола, он есть акциденция. [4]
[3] Слова "сначала" и "затем" означают здесь, разумеется, порядок не временной, а логический и онтологический.
[4] С рассматриваемым учением непосредственным образом связана проблема Filioque. Как свидетельствует троичное богословие блж. Августина и Фомы Аквинского, Запад без труда принял Filioque именно благодаря отождествлению бытия Бога, онтологического начала Бога скорее с Его сущностью, нежели с Лицом Отца [3].
[5] Этот важный тезис позднее использовал св. Максим Исповедник, проводивший различие между "λόγος φύσεως" – "природным логосом" и "τρόπος υπάρξεως" – "способом существования" и подчеркивавший, что различные "λόγοι" – "логосы" существуют как "способы существования", никогда не пребывая в "обнаженном" виде [3].
[6] Однако здесь сразу же необходимо еще раз подчеркнуть, что любовь, которая "ипостасирует" Бога, не является чем-то "общим" для трех Лиц, чем-то подобным общей природе Бога, а отождествляется с Отцом. Когда мы говорим, что "Бог есть любовь", мы имеем в виду Отца, то есть Личность, Которая определяет Богу быть Тремя Лицами. Внимательное рассмотрение 1 Ин. выявляет, что здесь слова "Бог есть любовь" также относятся к Отцу, - ведь слово "Бог" означает Того, Кто "послал в мир единородного Сына Своего" и прочее (1Ин.4,7-17). [3].