Смекни!
smekni.com

Религия древних славян (стр. 3 из 4)

Распространение христианства сопровождалось его слиянием со старой религией. Об этом позаботилось само христианское духовенство, чтобы сделать новую веру более приемлемой для народа. Старые земледельческие и другие праздники были приурочены к дням церковного календаря. Старые боги постепенно слились с христианскими святыми и по большей части утратили свои имена, но перенесли свои функции и атрибуты на этих святых. Так, Перун продолжал почитаться как божество грозы под именем Ильи Пророка, скотий бог Велес — под именем святого Власия, Мокошь — под именем святой Параскевы или святой Пятницы.

8. «Низшая мифология» славян

Но образы «низшей мифологии» оказались более устойчивыми. Они дожили почти до наших дней, хотя и не всегда легко различить, что в этих образах действительно идет от древних времен, а что наслоилось на них позже.

У всех славянских народов отмечены поверья о духах природы. Духи — олицетворения леса известны главным образом в лесной полосе: русский леший, белорусский лешук, пущевик, польский duchlesnyborowy. В них олицетворялась опасливая враждебность славянина-земледельца к дремучему лесу, у которого приходилось отвоевывать землю для пашни и в котором человеку угрожала опасность заблудиться, погибнуть от диких зверей. Дух водной стихии — русский водяной, польский topielec, wodnik (topielnica, wodnica), чешский vodnik, лужицкий wodnymuz (wodnazona) и т. д.— внушал гораздо больший страх, чем сравнительно добродушный шутник леший, ибо опасность утонуть в омуте, озере куда страшнее, чем опасность заплутаться в лесу. Характерен образ полевого духа: русская полудница, польская poludnice,лужицкая pripoldnica, чешская polednice. Это женщина в белом, которая будто бы является работающим на поле в полуденный жар, когда обычай требует делать перерыв в работе: полудница наказывает нарушителя обычая, сворачивая ему голову или как-нибудь иначе. Образ полудницы — олицетворение опасности солнечного Удара. В горных областях Польши и Чехословакии есть поверье о духах гор, стерегущих сокровища либо покровительствующих горнякам: skarbnikу поляков, perkman(от немецкого Bergmann— горный человек) у чехов и словаков.

Более сложен и менее ясен образ вилы, особенно распространенный у сербов (у болгар — самовила, самодива); он встречается и в чешских и в русских источниках. Некоторые авторы считают его исконно и общеславянским; другие — все-таки лишь южнославянским. Вилы — лесные, полевые, горные, водяные или воздушные девы, которые могут вести себя и дружественно и враждебно в отношении человека, в зависимости от его собственного поведения. Кроме верований, вилы фигурируют в южнославянских эпических песнях. Происхождение образа вилы неясно, но несомненно, что в нем переплелись разные элементы: тут и олицетворение природных стихий, и, может быть, представления о душах умерших, и силы плодородия. Само слово, видимо, славянское, но этимология его спорна: от глагола «вити» — гнать, воевать, или от «вилити» — носиться в бурной пляске (чешское vilny - сластолюбивый, похотливый, польское wit - пугало, чучело, wity — глупости, сумасшедшие выходки).

Более ясен вопрос о происхождении образа русалки, хотя последний еще более сложен. Образ русалки или по крайней мере какой-то аналогичный известен у всех славян. О нем много спорили: одни считали русалку олицетворением воды, другие полагали, что русалка — это утопленница и т. д. Само слово выводили то от «русый» (светлый, ясный), то от «русло» (речное) и т. п. Теперь, однако, можно считать доказанным, что слово это не славянского, а латинского происхождения, от корня «ros».

Самое обстоятельное исследование о восточнославянских русалках принадлежит Д. К. Зеленину; он собрал огромнейший фактический материал об этих верованиях, но его взгляд на их происхождение страдает односторонностью. Уже со времени работ Миклошича (1864), Веселовского (1880) и др. стало ясно, что нельзя понять поверий о русалках и связанных с ними обрядов, если не учесть влияния античной и раннехристианской обрядности на славян. У народов Средиземноморья весенне-летний праздник троицы (пятидесятницы) назывался domenicarosarum, pascharosata, в греческой форме povσαλiα. Эти греко-римские русалии были перенесены вместе с христианством к славянам и слились с местными весенне-летними земледельческими обрядами. До сих пор у болгар и македонцев известны русалии, или русалници, как летние праздники (перед троицыным днем). У русских тоже справлялась русальская неделя (перед троицей), а также проводы русалки; русалку изображала девушка либо соломенное чучело. Сам мифологический образ русалки — девушки, живущей в воде, или в поле, в лесу,— поздний: он засвидетельствован только с XVIII в.; это в значительной мере олицетворение самого праздника или обряда. Но этот образ слился, видимо, с древними чисто славянскими мифологическими представлениями, притом довольно разнообразными: тут и олицетворение водной стихии (русалка любит завлекать в воду и топить людей), и представления о погибших в воде женщинах, девушках, о некрещеных умерших детях (нечистые умершие), и верования о духах плодородия (русалки в южновеликорусских верованиях гуляют во ржи, катаются по траве и тем самым дают урожай хлеба, льна, конопли и пр.). Очевидно, этот новый и сложный образ русалки вытеснил исконно славянские древние образы берегинь, водяниц и других женских водяных духов.

У современных славянских народов сохранилось множество и других суеверных представлений о сверхъестественных существах, частью враждебных, частью благожелательных к человеку. В них олицетворились либо страх перед стихиями природы, порожденный неразвитостью материального производства, либо социальные условия. Некоторые из этих представлений восходят к дохристианской эпохе, другие возникли в сравнительно новых условиях жизни; к числу поздних принадлежат, например, украинские поверья о злыднях — мелких духах, олицетворяющих злосчастную судьбу крестьянина-бедняка. Под церковным влиянием большинство этих мифологических образов соединилось под собирательным названием нечистой силы (у белорусов, например, нечистики).

9. Знахарство и лечебная магия

К древнейшей эпохе восходят, несомненно, корни лечебной магии, которая у славян, как и у всех других народов, была связана с народной медициной. В церковных поучениях упоминаются, хотя и весьма неясно, лечебно-магические обряды, говорится и о связанных с ними анимистических образах: «...немощь волшбами лечат, и ноузы (амулетами.— С. Т.), и чарами, бесом требы приносят и беса, глаголемого трясовицу, творят, отгоняще...». Как известно, применение знахарских средств лечения сохранилось у славянских (как и у других) народов до новейшего времени. Различные симптомы болезни олицетворялись в виде особых злых существ, упоминаемых в лечебных заговорах: «трясця», «огнея», «желтея», «ламея» и др.

10. Древне – славянский культ и его служители

Очень неясен вопрос о древнеславянских служителях культа, исполнителях религиозных обрядов. Ритуал семейно-родового культа выполнялся, скорее всего, главами семей и родов. Общественный же культ был в руках особых профессионалов — волхвов. Само это слово удовлетворительно не разъяснено, несмотря на многочисленные попытки. Есть мнение, что в нем отразились связи славян с кельтами (волох, валах — прежнее обозначение кельтов), либо с финнами (от финского velho— колдун), либо даже с германцами (völva— пророчица). Во всяком случае, несомненна связь слова «волхв» со словом «волшебный», «волшебство». Но кем же были волхвы? Простыми колдунами, шаманами или жрецами богов? Были ли какие-нибудь различия, ранги, специализация между волхвами? На это ответить трудно. Сохранились, впрочем, и другие обозначения для исполнителей религиозно-магических обрядов: чародей, ведун, вещий, баяльник, ворожеи,, кудесник и пр.

Есть известия, что после принятия на Руси христианства волхвы выступали как защитники старой веры и одновременно как руководители антикняжеских и антифеодальных восстаний (например, в 1071 г.). И это понятно, ибо христианство пришло на Русь как чисто феодально-княжеская религия. В позднейшее время у всех славянских народов сохранялись колдуны, чародеи, чернокнижники, которым приписывались тайные знания, сношения с нечистой силой. Но наряду с ними сохранились от древней эпохи и специалисты по лечебной магии, связанной с народной медициной,— знахари (шептуны, ведуны). В народных поверьях они отграничивались от колдунов и нередко сами себя противопоставляли им, утверждая, что действуют они при помощи силы божьей, а не нечистой силы.

Очень характерно, что у русских считались более сильными колдунами и знахарями иноплеменники: финны, карелы, мордва и пр. Это явление, впрочем, известно и другим народам.

В древнеславянской религии, несомненно, существовали священные и жертвенные места, а кое-где и настоящие святилища и храмы с изображениями богов и пр. Но известно только об очень немногих: Арконское святилище на острове Рюгене, святилище в Ретре, дохристианское святилище в Киеве (под Десятинной церковью).