Смекни!
smekni.com

Религия Китая. Даосизм (стр. 5 из 6)

В настоящее время, во многом благодаря трудам французских синологов, сделано много для изучения религиозной ситуации на Тайване, также мало освещенной в советской научной литературе, несмотря на значительный интерес данного материала в историко-культурном, социально-психологическом и социально-политическом аспектах.

С двумя последними темами в значительной мере связана проблема оценки культурной значимости и жизнеспособности даосизма в западном китаеведении и философии (прежде всего в ее экзистенциально-феноменологическом варианте). Исследования данного типа весьма распространены в странах Запада (Франция, США) и Японии. Более конкретная постановка вышеперечисленных вопросов и основная характеристика возможных направлений их разрешения и является целью данной части исследования.

Из традиционно распространенных в Китае даосских школ, каждая из которых была автономным и самоуправляемым направлением (единого даосского руководства, равно как и единой церкви или же фиксированной даосской догматики не было), к 1911 г. лидировали две — школа «Небесных наставников» (тяныии дао; чжэн и дао) и школа «Совершенной истины» (цюань чжэнь дао). Остальные школы были малочисленными и пребывали в глубоком упадке. Впрочем, последнее в известном смысле было справедливо и относительно даосизма в целом: творческий этап его эволюции остался далеко позади.

Тем не менее, две вышеназванные даосские школы, безусловно, лидировали среди других направлений, как по численности последователей, так и по их влиянию на население. Однако ко времени Синьхайской революции эти школы переживали период упадка.

Из четырех основных мотивов пострижения в монахи, выделенных японским исследователем Ёсиока Нситоё, а именно:

- стремление достичь состояния бессмертного — сяня;

- стремление к уединенной жизни;

- бедность семьи и неспособность прокормить детей;

- слабость и неприспособленность к мирской жизни, — целиком преобладали последние два, что свидетельствует о резком преобладании внешних мотиваций над внутренними.

Уровень образованности монахов и их знакомства с основами вероучения был низким. Продолжали нарастать тенденции к сектантской замкнутости.

Осуществлявшаяся в 50-е гг. борьба против деятельности тайных сект более или менее выраженной даосской ориентации (деятельность секты «И гуань дао», например, была осуждена в 1953 г.) никоим образом не затронула ортодоксальные даосские направления, которые и сами традиционно негативно оценивали сектантство. Однако не исключено, что в глазах правительства даосизм выглядел более «подозрительным», чем другие религиозные течения. Не исключено, что здесь сказалась инерция привычки, поскольку в течение последних трехсот-четырехсот лет китайские правящие круги склонны были рассматривать даосизм в качестве своеобразной питательной среды недовольства, а аморфность и полиморфизм даосской традиции позволяли «зачислять в даосы» все по той или иной причине неугодные секты. Во всяком случае, первая даосская организация появилась в КНР позже, чем аналогичные организации других вероисповеданий, и была распущена после начала мрачного десятилетия «культурной революции» раньше, чем другие ассоциации.

Тем не менее, 14 апреля 1957 г. в КНР была создана Китайская ассоциация последователей даосизма (Чжунго дао цзяо сехуэй), делегатов съезда которой приветствовал заместитель председателя КНР Чжу Дэ. Ассоциация была создана на базе пекинского монастыря Бай юнь гуань, окончательно превратившегося в ведущий центр даосизма в Китае. Председателем ассоциации стал даосский священнослужитель Цю Чундай, его заместителями — Мэн Минхуэй (Пекин), Чэнь Иннин (Ханчжоу), Цяо Цинсинь (Сиань), Ван Юэцзин (Цзянси), И Синьин (Сычуань), председателем секретариата — нынешний глава ассоциации Ли Юйхан (провинция Цзянсу).

Второй съезд ассоциации состоялся в начале ноября 1961 г. Делегаты съезда постановили, в частности, осуществлять работу по исследованию истории даосизма и подготовить издание «Истории даосизма в Китае», воспитывать кадры даосской интеллигенции, беречь и охранять памятники культуры, связанные с историей даосизма.

Следует обратить внимание на проблему «воспитания даосской интеллигенции». Из 8000 официально зарегистрированных к 1949 г. даосских священнослужителей и монахов подавляющее большинство дао ши не интересовались религиозно-философскими проблемами, не знали даже основных текстов «Дао цзана» и не занимались проповедью, ограничиваясь, по существу, тщательным воспроизведением обрядовой стороны религии, не рефлектируя по поводу ее содержания (подобная же ситуация характерна для Тайваня 60-х гг.). Поэтому жизнеспособность даосизма во многом зависела от повышения образовательного, культурного и богословского уровня духовенства[14].

После начала «культурной революции» Ассоциация была распущена и восстановлена только в мае 1980 г.

К этому времени религиозная ситуация в КНР заметно изменилась. Репрессивная политика в отношении религии не только не привела к ее «отмиранию», но, напротив, способствовала определенному росту религиозности населения. Религия, выполняя свои компенсаторные функции, как бы «восполняла» моральный, а то и материальный ущерб, понесенный значительной частью населения страны в 1966—1976 гг. И не случайно поэтому, что современные китайские авторы рассматривают деятельность пресловутой «банды четырех» в качестве существенного субъективного фактора сохранения религии в условиях социалистического строительства в КНР.

Религиозная жизнь в КНР начинает оживляться после 1978 г., как следствие начала процесса общей нормализации внутреннего положения, так и в результате стремления китайского руководства расширить международные торгово-экономические связи с развитыми странами Запада. Это предполагало создание за рубежом благоприятного образа Китая и отказа от одиозных форм контроля над общественным сознанием мрачного десятилетия «культурной революции». В дальнейшем внешнеполитические импликации становятся характерной чертой отношения властей к проблемам религии.

В 1982—1984 гг. осуществляются ремонтно-реставрационные работы в Бай юнь гуане — крупнейшем даосском монастыре в КНР, на базе которого функционирует Ассоциация. Численность монахов в Бай юнь гуане в настоящее время не превышает 30 человек (данные на 1984 г.). При Бай юнь гуане также функционирует Школа, готовящая кадры священнослужителей для 25 действующих в настоящее время даосских храмов, большинство из которых являются известными памятниками китайской архитектуры. В Школе обучается около 100 слушателей.

Что касается сокращения численности монашества, то оно представляет собой вполне объективный процесс «обмирщения» религии в Китае. Аналогичные процессы наблюдаются и в китайском буддизме: так, в монастыре Линъиньсы (близ Ханчжоу) в 1949 г. было 150 монахов, в 1964 — 100 и в 1980г.— один. Правда, позднее их численность вновь стала увеличиваться.

По сообщению X. Уэлча, специалисты по проблемам религии в КНР считают, что монастырский буддизм вскоре исчезнет совсем, тогда, как мирской сохранится. Для даосизма подобный процесс еще более закономерен, поскольку институт монашества не был органически присущ даосизму и возник во многом под буддийским влиянием, не распространился на все направления даосизма в целом или был санкционирован доктриной в качестве безусловного инструмента и условия спасения.

Даосский священнослужитель на Тайване связан, прежде всего, с обслуживанием нужд местной общины. Даосская система общинного ритуала создает своеобразный универсум духовной жизни общины, включая в себя наряду с публичными ритуалами различные семейные формы литургии. Все верующие даосы на Тайване могут быть разделены на три категории:

1. миряне, содержащие и обслуживающие храмы;

2. низшее духовенство — «наставники закона» (фаши), в чьи функции входят малые обряды: изгнание демонов, контроль над храмовыми медиумами, представления в традиционном религиозном театре марионеток и отправление культов «обычных божеств» (шэнь), т. е. тех, кто якобы некогда были людьми, возвысившимися впоследствии до ранга божеств (Ма-цзу, Гуань Гун и др.). По цвету их головных уборов «наставников закона» обычно называют «красноголовыми» (хун тоу);

3. ортодоксальные священнослужители (даоши, или черноголовые,— у тоу), совершающие общинные литургий, направленные на обновление общины и сил в космосе и необходимые для освящения храмов (этот тип литургии называется «цзяо»).

Высокопоставленные даоши имеют соответствующие удостоверения с печатью «Небесного наставника». Обладатели подобных удостоверений титулуются «возвышенный достопочтенный» (гао гун), или «виночерпий» (цэи цзю) в соответствии с древнекитайским названием. Гао гун играет особую роль в литургии. Он не совершает большинства обрядов, отправляемых низшими даоши, к которым он относится как учитель и наставник («как Лао-цзы к императору Хуан-ди»). Считается, что гао гун («деревянный священнослужитель») при помощи заклинаний («мантр») и медитации интериоризирует ритуальные акты, совершаемые даоши («движущимися священнослужителями»), и затем «объективирует» божественные духи своего тела, направляя их на небеса.

Даосы верят, что только через посредничество гао гуна возможно общение с Дао и его эманациями. Гао гун должен вступить в брак (здесь следует отметить, что до XIII в. часть монастырей принадлежала «Небесным наставникам», но позднее все они отошли к «цюань чжэнь» в связи с монополизацией института монашества этой школой), и его должность является по традиции наследственной. Объектами поклонения гао гуна и даоши являются божества, никогда не бывшие людьми. Это персонифицированные ипостаси Дао — «небесные превосходные» (тянь цзунь).