«И плоды спасения умножив, и в законе Господнем поучаясь день и ночь, был Стефан словно древо плодовитое, посаженное близ исходящих вод и часто напояемое разумом Божественных Писаний, и оттуда прорастала гроздь добродетелей, процветало благолепие, которое и плод свой в своё время дало»[9].
В среде братии Стефан отличался иноческим усердием, удивлявшим как монахов, так и простых людей.
Стефан прилежно читал книги, пытаясь наиболее глубоко понять их смысл. Выучил инок также и греческий язык.
Но был у него в душе замысел – пойти в Пермскую землю и проповедать евангельскую весть у пермян. Стефан много слышал о Пермской земле, и знал, что это – дикий край, ещё не тронутый христианской проповедью. Населяли его люди, приносившие жертвы идолам, занимавшиеся волхованиями и колдовством.
И замыслив так, он пришёл к епископу Герасиму Коломенскому, наместнику московского митрополита, и испросил благословения отправиться в языческую землю.
Епископ Герасим, видя его благое дерзновение, исповедал Стефана и благословил его: «…Так ступай же и свети людям, пребывающим во тьме, живущим в стране во тьме идолослужения, наваждения кумирского, и поведай им: «Образумьтесь, люди бесчувственные, и покоритесь сыну человеческому! Для чего суетитесь вы? Увидите, как восхитил Господь преподобнаго своего». Ступай же и будь проповедником веры, исповедником истины и благовестником Евангелия Христова».[10]
Следует отметить, что, повествуя об этом периоде жизни св. Стефана, св. Епифаний чрезвычайно многословен, и в частности, подробно рассказывает о миссионерстве св. Апостолов, скрупулезно перечисляя те страны, в которых каждый из этих апостолов проповедовал, при этом каждый раз отмечая, что в Пермской земле никто из апостолов не был. Из этого факта вытекает со всей очевидностью то, что Епифаний, хоть и не называет напрямую Стефана равноапостольным, но всё же ставит его миссию в один ряд с миссией апостольской.
Миссия св. Стефана началась с г. Пырас (ныне – г. Котлас), куда он прибыл осенью 1379 года, где много проповедовал зырянам о ложности их богов. В те времена главными божествами зырян были Войпель («ночное ухо» – повелитель холода и непогоды) и Йомала. Также покланялись они солнцу, огню, воде, деревьям и животным. Знали они и Великого Духа, называемого Ен, но считали его бесконечно далёким и недоступным для поклонения людей. Особым почётом в среде зырян пользовались туны – волхвы и кудесники. Они и стали главными врагами Стефана[11]. Прошло немало времени, пока речи его тронули сердца язычников, но после уже сами жители просили проповедника научить их христианской вере.
Святитель возблагодарил Бога за первый успех проповеди, построил часовню во имя св. Николая Чудотворца, и, взяв с собою несколько спутников из числа новообращённых, отправился далее, вглубь Перми.
Многие, слышавшие проповедь Стефана, уверовали и пожелали креститься. Но было и немало тех, которые отвергли его, и от которых пришлось преподобному претерпеть немало скорбей и поношений. Св. Епифаний рассказывает, как толпа крамольников пыталась сжечь св. Стефана. Однако Господь по усердным молитвам Стефана защитил Своего угодника[12].
Из Пыраса св. Стефан со своими спутниками добрались до селения Гам. Но гамичи, подстрекаемые жрецами, кинулись на него с неистовыми криками и угрозами, желая убить его. Однако и тут Господь хранил его: видя кроткий и смиренный вид Стефана, слыша речи его на родном для них языке, жители села сменили гнев на милость, и стали внимать проповеди стефановой.
Однако, проповедуя в Гаме, Стефан понял, насколько местный народ предан идолослужению, и рассудил, что, пока не будут истреблены местные идолы, успеха ждать не придётся. И тогда Стефан, выбрав время, когда возле кумирницы в заповедной роще не было народа, поджёг её. Гамичи, заметив дым, сбежались всем селом на место сожжения идолов, и смотрели на святителя со страхом и недоумением, не зная, что делать: одни призывали убить его, другие говорили, что убийство «посла московского» чревато опасными последствиями, и считали, что поруганные боги сами должны за себя отомстить, третьи же говорили: «Беда, что он не начинает первым, вот если бы он хоть однажды начал, мы бы растерзали его»[13]. Здесь имеется в виду то, что Стефан, обращая зырян в христианство, действовал только силой слова, и никогда не прибегал к насилию, и даже при угрозе физической расправы никогда не отвечал ударом на удар, являя собой образец христианской кротости и смирения.
В «Житие Стефана», составленном св. Епифанием, есть подобное упоминание, но там оно относится к несколько другому месту и времени, а именно – в разделе «Жития», названном «Поучение», где приводится проповедь Стефана в селе Усть‑Вымь. В нём говорится: «… Не можем мы состязаться в словах с игуменом тем, что из Москвы пришёл. Если силой и притеснением не прогоним его, … то наполнится вся наша земля учением его. Но дурной у него обычай: никогда не начинает он распри первым, чего мы от него ожидаем.… Если бы дерзнул он первым начать распри, то мы бы растерзали его, и быстро бы взята была землёю жизнь его, и память о нем с шумом сгинула. Но поскольку долготерпелив он, не знаем мы, как одолеть его»[14].
В основу же указанного выше источника («Святители Пермские. Жизнеописания, акафисты и чудеса…») положена обработка церковных преданий о святителе, и в нём событие описано как произошедшее в селе Гам.
Это разночтение объясняется следующим образом: и в Гаме, и в Усть‑Выми, недалеко расположенных друг от друга, были языческие святыни (в Усть‑Выми произрастала «прокудливая берёза» – см. ниже), и обе кумирницы были уничтожены св. Стефаном, что вызвало гнев местного населения.
Но кроме этого, у коми народа существовал обычай, весьма похвальный с точки зрения христианской морали: быть инициатором насилия, т.е. нападать первым, считалось аморальным. Более того, этот обычай распространялся и на животных: в коми сказке «Прокудливая берёза» (сказка говорит об уничтожении её св. Стефаном) славный охотник по имени Кузь, будучи не на охоте, однажды повстречался в лесу с медведем. Не желая нападать первым, Кузь попытался уклониться от схватки, и даже уступил медведю дорогу. Но медведь не оценил благородного поступка и напал на Кузя, и только тогда тот убил медведя[15].
Поэтому два отрывка рассказывают не об одном и том же, а о двух похожих случаях, тем более, что оба они произошли в одном и том же году – 1379.
После просвещения Гама Стефан отправился далее вверх по Вычегде и дошёл до места впадения в неё реки Вымь. Здесь располагалось зырянское поселение, возле которого святитель построил себе келью. В полукилометре от него находилась прокудливая берёза: «Слово "прокудливая" имеет тот же корень, что и "кудесник", а потому означает, что именно возле нее с особым успехом шаманили главные жрецы-кудесники зырян. То была главная святыня всей Перми Великой. Стефан собственноручно срубил ее и сжег. С воплями гнева и ужаса сбежались зыряне спасать божество. А между тем оно позорнейшим образом превращалось в пепел, не в силах изменить свою горькую участь. И опять, готовый к смерти, Стефан молился, воздев руки, и ничего не отвечал на гневные крики язычников. И опять его готовность кротко принять любую участь обезоружила врагов»[16].
Эти сведения, безусловно, также следует отнести к разряду преданий, т.к. агиограф берёзу не упоминает. Он лишь рассказывает, что «Стефан, Богу помолясь, молитву сотворив, отправился с некое место, где была главная кумирница пермян, и попытался идолов их разорить, ниспровергнув жертвенники их, и богов их сровнять с землею. И Божию силою главную их кумирницу он зажёг и пламенем запалил…»[17].
Но зато Епифаний в своём произведении целую главу поучению, сказанному св. Стефаном в Усть‑Выми, в связи с сокрушением идолов, в которой он призывал зырян оставить языческие заблуждения. «…Зачем поклоняетесь вы идолам, и почитаете их, и богами называете их, истуканов идольских? Кумиры ваши – это куски дерева бездушные, дело рук человеческих. Они рты имеют – и не говорят, уши имеют – и не слышат, глаза имеют – и не видят… А христиане веруют в Бога, и чтут, и славят Его. И я вам говорю, что Он есть истинный Бог, и нет инаго Бога, кроме Него…»[18]
И многие же уверовали, слыша слова Стефана, а многие же остались в язычестве. и не было мира между ними, как пишет Епифаний.
В Усть‑Выми же св. Стефан построил первый храм на зырянской земле, названный им в честь Пресвятой Богородицы. Как пишет св. Епифаний, Стефан постановил праздновать праздник воздвижения церкви 25 марта.
Но распространение христианства не могло не тревожить местных жрецов. Доселе встречавшиеся св. Стефану волхвы не могли противостоять ему. Но выше по реке Выми жил главный жрец зырян, волхв по имени Пам. Как и многие колдуны зырянские он фактически был одним из местных князей, и имел своей столицей укрепленное селение Княжпогост. Согласно Вычегодско-Вымской летописи, Пам неоднократно участвовал в вооружённом походе на Стефана, но при этом трижды терял зрение и по молитвам святого прозревал[19].
А в самом начале миссии Стефана, противясь распространению новой веры, когда подкупами и подарками, а когда и силой, пытался отвратить от христианства новообращённых зырян, но больших успехов в этом не достиг, и это приводило его в ярость.