Смекни!
smekni.com

Язычество и христианство (стр. 2 из 6)

Нет, это проявления лишь злобной нетерпимости. (Такой же нетерпимостью дышат и многие современные авторы-неоязычники. Таков, например, автор совершенно омерзительной книги «Удар русских богов». Злобная книга, в которой автор буквально захлебывается пеной беспочвенных обвинений и кощунственных ругательств, если она в действительности представляет собой удар русских богов, лишь свидетельствует о их убожестве и, мягко выражаясь, низком уровне интеллектуального развития.)

4.Надо понимать, что сжигание еретиков и прочие зверства, происходившие под предлогом религиозных, догматических споров, вовсе не говорит о том, что их надо прекратить, как раз наоборот, свидетельствует о необходимости глубже прочувствовать суть догматического спора, а не воспринимать его внешне и формально. Важность догматов определяется не самими догматами, а их содержанием. Так что если человеку безразличен Христос, то ему безразличны и догматы о Христе. Но если догматические споры сопровождаются чуждыми христианству злобой, насилием и клеветой, то это есть предательство Христа и, следовательно, предательство самих этих догматов, обессмысливание догматических споров. Так что если догматы воспринимаются всерьез, а не как поводы для начала вражды, то это исключает и взаимную ненависть в догматических спорах.

Как уже было сказано, истина нетерпима. Но эта нетерпимость не может быть злобной. Если кто-то уверен в истине, он не станет защищать ее клеветой на противоречащие ей учения. Злоба всегда прикрывает внутреннее бессилие и неуверенность в истине.

Необходимость выслушать чужое мнение и объективно оценить его с позиций истины и христианских истин – вот единственное следствие из христианской нетерпимости.

Церковь, христианская религия – всегда воинствующие по своему характеру. И соглашательство, и ненависть к своим оппонентам, выливающаяся в их физическое уничтожение, следуют из одного источника – из боязни чужих мнений и неуверенности в собственной вере, из боязни спора.

Еще замечание о терпимости.

1. Язычники часто пытаются провести параллель между терпимостью язычников и нетерпимостью христиан, и соответственно, между терпимостью христианских богов и нетерпимостью христианского Бога. Новый Завет они не могут использовать для своих целей, ибо в Нем говориться как раз о Боге, претерпевшем страдания и поругание от людей, о Боге, умершем как раз не для праведников, а для грешников, разбойников, богохульников. Здесь Бог предстает не только как терпящий, но и как любящий, Который любит и страдает как раз не за тех людей, которых надо было бы любить – праведников, а принимает смерть за грешников, которые, вроде бы, и не достойны любви. Бог выше терпимости, или, вернее, равнодушия, которого хотят от Него язычники. Он принимает смерть за тех, кого, по рассуждениям благочестивых фарисеев, должен был бы покарать.(Вообще, идея Бога любящего и терпящего страдания во имя человека, чужда язычеству). По выше перечисленным причинам язычники вынуждены обращаться к Ветхому Завету, и, конкретно, к истории о Содоме и Гоморре, игнорируя, конечно, книгу пророка Ионы, где Бог милует Ниневию. Ну что ж, при вульгарном прочтении здесь действительно можно найти следы идеи о карающем Боге.

Но разве мало рассказов о том, как языческие боги и духи мстят тех, кто не проявил к ним должного почтения и внимания? А у Гесиода Зевс предстает разве таким уж терпимым? –

Сами, цари, поразмыслите вы о возмездии этом.

Близко, повсюду меж нас, пребывают бессмертные боги

И наблюдают за теми людьми, кто своим кривосудьем,

Кару презревши богов, разоренье друг другу приносит. (…)

Есть еще дева великая Дике, рожденная Зевсом,

Славная, чтимая всеми богами, жильцами Олимпа.

Если неправым деяньем ее оскорбят и обидят,

Подле родителя-Зевса немедля садится богиня

И о неправде людской сообщает ему. И страдает

Целый народ за нечестье царей, злоумышленно правду

Неправосудьем своим от прямого пути отклонивших.

2. В язычестве, в языческих по своему происхождению приметах и суеверьях существует строгая система запретов. Не надевай тогда-то чистой рубашки – быть голоду, не вяжи на сносях – ребенок запутается в пуповине и т.д. и т.д. Гесиод доходит до следующих указаний:

Стоя, и к солнцу лицом обратившись, мочиться не гоже.

Даже тогда на ходу не мочись, как зайдет уже солнце,

Вплоть до утра – все равно по дороге идешь, без дороги ль;

Не обнажайся при этом: над ночью ведь царствуют боги.

Мочится чтущий богов, рассудительный муж либо сидя,

Либо – к стене подойдя на дворе, огороженном прочно.

И после этого-то язычники укоряют христиан, они-де скованы заповедями и предписаниями, а уж языческая религия не содержит в себе заповедей и запретов.

При своей обычной патологической юдофобии, язычники не хотят замечать сходства своей религии и ветхозаветного закона. А он, как, впрочем, и языческие суеверия, приметы и гадания отвергнут христианством. Если человек верит в приметы, если он суеверен – то в Бога он не верит, а только трясется перед «таинственными и загадочными силами», боясь за свое земное благополучие.

Вера предков, народная религия.

1.«То, что мы именуем Язычеством, суть Родная Вера (Веда), которая наиболее близка Душе Русского Народа». «Благодаря обращению к архетипам Русской Души, наша Родная Вера будет жить – несмотря на все гонения – пока на Земле живет хотя бы один Русский Человек». («Родные Боги», 2001. Орфография сохранена.)

Итак, один из главных аргументов в пользу язычества, на котором особенно настаивают современные российские неоязычники – язычество («Родноверие» и т.п.) свойственно русскому народу, христианство же навязано ему насильно. Язычество есть уважение своих предков, продолжение их традиций.

Рассмотрим это утверждение с нескольких позиций. Прежде всего – что такое русский народ? Далее – как выходит, что язычество свойственно русской душе? И наконец – может ли служить национальность аргументом в пользу той или иной веры?

2.До крещения Руси на территории Европейской России обитало множество племен – древляне, кривичи и т.д.

Русский народ как единое целое, т.е. как группа людей, обладающих идентичным национальным самосознанием, где каждый воспринимает себя прежде всего как представителя русского народа, а не только древлян, кривичей и т.д. – начал складываться как раз с принятием единой, обязательной для всех и, главное, единообразной веры – православия. Так что если уж рассуждать, какая вера может быть «свойственна» русскому народу, то естественно предположить, что эта вера, благодаря которой он и возник как народ – православие.

3.Ладно, а вдруг действительно язычество свойственно если уж не «русской душе», то «душе славянской», той «душе», которая легла в основу русского народа?

Мне кажется, говорить о какой-то особой религиозной склонности русского народа (или славян вообще) не приходится. Большинство населения воспринимают религию как часть культурного наследия – раньше они воспитывались в языческой среде и были язычниками, потом воспитывались в православии – и были православными. Исключения можно назвать и в ту, и в другую сторону. Да, были и в православном мире тайно исповедовавшие язычество и проводившие соответствующие ритуалы, были и среди язычников принявшие христианство (вспомнить ту же кн. Ольгу).

Итак, хотя можно и говорить об индивидуальных религиозных предпочтениях («о вкусах не спорят», если только считать склонность к какой-то религии непроизвольно возникающим пристрастием, вкусом), но некорректно говорить о религиозных предпочтениях народа в целом («на вкус и цвет товарища нет»).

Положительные суждения в этом вопросе (русскому народу свойственно…) представляются безосновательными, так же как и отрицательные суждения (русскому народу не свойственно…).

Почему это православие, христианство вообще не свойственны русскому народу? Были же в России великие подвижники христианства, представители простого, русского народа – святые, мученики (сюда надо отнести и сжигавших себя за чистоту веры старообрядцев), аскеты. Множество славян, не только русские, были искренними ревнителями христианства. Можно сказать, что часть народа ходила в церковь, т.к. это было традицией, можно сказать, что население обратили в христианство силой и удерживали в нем тоже силой – но что же делать с этими многочисленными подвижниками, святыми? Никого не заставишь сжигать себя за веру, никого не заставишь уходить на многие годы в леса в полном одиночестве, никого не заставишь поститься годами…

Так что утверждения о том, что христианство не свойственно русскому народу можно смело назвать полнейшей чепухой.

Однако и слова, что русский народ – православный по своей природе («народ-богоносец») тоже надо отбросить. Если народ православный – то почему в годы революции никто не защитил храмов, оскверняемых большевиками? Сколько было восстаний по поводу продразверстки, а много ли их было из-за поруганных святынь? Почему многие отреклись от православия?

Да и совершенно чуждо христианству говорить, что какой-то народ православнее (или избраннее), чем другой. Всем одинаково дана свобода верить. Какая же это вера и заслуга веры, если я – родился русским и меня каким-то подсознательным инстинктом «тащит» в храм? Инстинктами и природными склонностями контролируются физиологические отправления, а не жизнь духа.

4.Здесь мы вплотную подошли к третьему вопросу – должна ли играть национальность какую-то роль в деле веры?

Отбросим то, что было сказано выше. Допустим, я узнал, что русский народ – действительно языческий по своей природе. Я – русский. Ну и что? Почему моя национальность должна определять мои убеждения? Почему я должен вообще на нее ориентироваться? Если я свободен – то значит, я свободен и от того, какой национальности была мать, родившая меня.