Не менее любопытен и ответ женщины: «Несчастье принесут ирландцам эти земли, - сказала женщина, -моя мать тоже из ваших краев» [110]. В данном случае (как, вероятно, и в устах Конала) слово «ирландцы» выступает, скорее всего, в роли обобщающего наименования жителей всего острова без четкого выделения региональных особенностей. Однако буквально через несколько строк мы встречаем следующий эпизод. Одна из женщин, предупреждает воинов о грозящей им в случае нападения на близлежащую крепость опасности.
« - Воистину нелегко будет вам одолеть ее стражу, - сказала женщина. – Но самое трудное победить змею, что охраняет крепость.
- Пусть она не приближается ко мне. Уж лучше я поверю не этому, а тебе, ибо ты из уладов» [111].
Многое в этих словах остается не понятным, однако, один факт налицо: для Фроэха родом из Коннахта и Конала родом из Ульстера представляется достаточно важным, из какого королевства Ирландии происходит женщина, с которой они ведут разговор. Не менее любопытно, что, женщина, узнав о происхождении Конала, рассказывает ему не просто о грозящей воинам опасности, но говорит о предсказании, по которому крепость должна быть разрушена и, более того, вызывается им помочь в этом. Таким образом, слово «улад», раскрывающее регион происхождения воина, играет в саге большее значение, нежели обобщающий и потому менее насыщенный конкретным содержанием термин «ирландцы».
Термины «улад» и «ирландец», встречающиеся параллельно в саге, повествующей о совместных подвигах героев Коннахта и Ульстера, приобретают несколько иной характер в эпизодах, связанных с Похищением, т.е. в момент военного противостояния четырех королевств и области уладов. Теперь они часто очерчивают четкое разделение воюющих сторон и носят больший оттенок противопоставления. На наш взгляд, подобную мысль подтверждает, например, следующая фраза Фергуса, который вынужден выйти на поединок с Кухулином, воспитателем которого он был: «Все ж, честью твоей и воспитанием, что дал тебе я, Конхобар и улады, я заклинаю тебя отступить предо мной на глазах ирландцев» [112].
Однако в сагах встречаются и иные термины, подчеркивающие этническое и региональное различие населения Ирландии. В войске Айлиля и Медб особое положение занимает отряд галеоин. «Его воины принадлежали к более древнему, чем собственно гойделы, этническому слою и традиционно считались храбрейшими в сражении» [113]. Медб был неприятен факт из лучшей воинской выучки по сравнению с остальным войском, что вызвало у нее стремление уничтожить их. Однако благодаря заступничеству Фергуса, они не были убиты, однако распределены среди других воинов таким образом, что «не будет их даже пяти в одном месте»[114]. Стоит отметить и наличие употребления такого термина как «коннахтец» [115]. Подобное многообразие употребления различных терминов, подчеркивающих этническое и региональное различие, говорит, на наш взгляд, об отсутствии четко сформировавшегося и выделившегося понятия, говорившего бы об ощущении единства населения Ирландии и представления о самой Ирландии как чем-то целостным, через принадлежность к которому возможно самоопределение и самоидентификация. Более того, скудость материалов источников по данному вопросу говорит во многом о том, что данный вопрос стоял скорее на периферии мировоззрения.
Вернемся к вопросу о восприятии ирландцами других стран и той их оценки, которую мы встречаем в саге «Сватовство к Эмер». Форгал, отец Эмер, будучи против сватовства Кухулина к его дочери и желая каким-либо образом убить героя, предлагает ему отправиться в Шотландию для совершенствования своего боевого искусства у женщины Скатах, благодаря чему он «превзошел бы великих бойцов всей Европы» [116]. Какой же предстает Шотландия в этой саге? Прежде всего, стоит отметить, что в описании странствований Кухулина по ней достаточно часто упоминаются разного рода «ужасные» препятствия [117]: «огромный ужасающий зверь» [118]; равнина, половина которой не отпускала ног человека, а другая – поднимала его так, что он мог ходить только по верхушкам травы [119]; горы «ужасающей высоты» и Мост Лезвия [120]. На наш взгляд, частое упоминание подобных объектов связано, главным образом, с характером самого странствования Кухулина, которое является своего рода испытанием, в котором герой должен преодолеть ряд препятствий для достижения цели. Вместе с тем весьма примечательно, что при описании действий, происходящих в Ирландии, такого рода сюжеты развиты меньше. Представляется неслучайным, что само испытание переносится из территории Ирландии, которая представляет своего рода упорядоченный космос [121], в страны, которые менее близки ирландцам (Шотландия, «страна лангобардов»).
Однако с описаниями препятствий, с которыми Кухулин встречается в Шотландии, соседствуют эпизоды, говорящие об удивительной близости судеб людей, живущих в обеих странах [122]. Прежде всего, сам факт того, что великий ирландский герой отправляется обучаться военному искусству в Альбу, может говорить как о схожести боевых приемов и техник (в контексте саги, безусловно) в двух странах, так и о престиже воинов Шотландии. Но более красноречив следующий эпизод. Кухулин на обширной равнине видит дом, из которого выходит прекрасная на вид девушка.
« - Добро пожаловать, о Кухулин! – сказала она. Тогда спросил ее Кухулин, откуда знает она его имя.
- Были мы оба с тобой, - ответила девушка, - любимыми воспитанниками из числа тех, что обучались сладкозвучному пению у Ульбекана Сакса» [123].
Из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что главное различие между Ирландией и Шотландией в саге «Сватовство к Эмер» проявляется скорее в описании природы (что в свою очередь можно связать с особенностями сюжета самой саги), тогда как отношения между людьми базируются во многом на схожих ценностях и представлениях.
Говоря о представлениях ирландцев о месте их страны среди других государств и в контексте мировой истории, стоит отметить, что положение Ирландии не предстает обособленным, в сагах встречаются эпизоды, подчеркивающие связь острова с окружающим миром. Прежде всего (за исключением вышеприведенных случаев) необходимо сказать о примерах контактов ирландцев с их континентальными «сородичами», а именно с галлами. Любопытный эпизод приводится все в той же саге «Сватовство к Эмер». Форгал, отец Эмер, добиваясь того, чтобы Кухулин отправился в Шотландию, совершает следующее: «После этого отправился Форгал в Эмайн Маху, переодевшись в чужеземное платье. Прикинулся он посланцем короля галлов, что пришел к Конхобару поговорить о золоте, ценных вещах и самых лучших напитках» [124]. В этих словах бросается в глаза тот факт, что приезд посланца галльского короля (хотя сложно назвать короля, объединившего под своей властью территорию всей Галлии) изображается как обычное и будничное явление, что еще более подчеркивается перечислением тем, о которых он говорит с Конхобаром. Учитывая эпизод из саги «Как было найдено «Похищение Быка из Куальнге», приводившийся выше складывается ощущение того, что отношения между кельтскими народами Ирландии и Галлии воспринимались как явление совершенно нормального и обычного характера.
Одновременно Ирландия предстает в сагах как субъект отношений в событиях, связанных с всемирной историей. Любопытный эпизод в этом отношении встречается при упоминании плаща Лаэга, возницы Кухулина: «Сделал тот плащ Симон Маг для Правителя Рима, Дарий подарил его Конхобару, Конхобар – Кухулину, а уж он отдал его вознице» [125]. Наряду с характерным для эпических произведений смешением дат и времен стоит отметить, что подобная «генеалогия» вещи подчеркивает ее значимость и ценность. Вспомним, что Конхобар беседует с мнимым посланцем галлов также о «ценных вещах». Подобные примеры из источников наводят на мысль о наличии представлений о большой значимости строго определенных вещей, которые придают их владельцу силу и умение (подробнее об этом будет сказано ниже).
Размышляя об образе Ирландии в мировоззрении ее древних обитателей нельзя не сказать несколько слов о характере ее деления на отдельные части, иначе говоря, о структурной организации ее пространства. К сожалению, источник дает достаточно скудный материал по данному вопросу, однако благодаря подробному исследованию этого вопроса братьями Рис мы можем все же найти в «Похищении» примеры, подтверждающие их размышления, основанные на других документах. В самом кратком виде вывод указанных исследователей по вопросу о структурной организации пространства Ирландии может быть представлен следующим образом [126]. В источниках наиболее распространенна версия о пятичастном делении страны [127]: четыре указанных королевства (Коннахт, Ульстер, Мунстер, Лейнстер), а также пятая часть, которая иногда предстает в виде срединной области Миде или же подразумевает двучастное деление Мунстера (Западный и Восточный Мунстер). Не менее важен тот факт, что подобная общая схема может повторяться внутри каждого отдельного королевства и, более того, внутри отдельных сооружений (например, схема организации дворца в Таре [128]– символическом центре верховной власти в Ирландии, именно король Тары считался верховным повелителем над отдельными правителями). Учитывая подобные мысли, к которым пришли исследователи, остановимся на примере описания дворца Айлиля и Медб, которое мы встречаем в саге «Похищение стад Фроэха».
«Было всего в тех покоях по семь. От очага до стены шли семь помещений вокруг всего дома …Три бронзовые полосы обвивали центральный столб каждого покоя, а семь медных полос тянулись от места котла до крыши… Четыре медных столба подпирали изукрашенные бронзой покои Айлиля и Медб в самом центре дворца…» [129]. Особенно интересным для нас является последняя фраза. Она четко подчеркивает центральное положение покоев Айлиля и Медб. Для понимания значения подобной фразы скажем несколько слов об общем значении понятия центра, распространенном у кельтов. Центр («омфал») не был для них просто определенным пунктом, выделяющимся своим местоположением (хотя оно и играло роль), скорее он выступал как сосредоточие некой высшего силы, высшего смысла. Тара (как один из центров Ирландии) в данном случае выступала как своего рода аллегория власти. Стоит отметить, что различные собрания и памятные праздники чаще всего проводились в местах, несущих на себе функцию центра.[130].