Смекни!
smekni.com

Сделкоспособность несовершеннолетних (стр. 5 из 14)

Из наименования и содержания статьи 37 ГК усматривается, что указанная статья распространяется только на сделки детей, лишенных родительского попечения, и регулирует механизм действий опекунов и попечителей в отношении определенных сделок своих подопечных. В то же время системный подход к дееспособности несовершеннолетних позволяет обнаружить ссылку на пункты 2 и 3 ст. 37 ГК в ст. 28 ГК, регламентирующей дееспособность малолетних. Таким образом, по смыслу норм ГК механизм контроля ООиП за определенными сделками несовершеннолетних, предусмотренный ст. 37 ГК распространяется на сделки любого малолетнего ребенка, независимо от того имеет он родителей или нет.

В отношении несовершеннолетних старшего возраста в ГК (ст. 26) такого указания не содержится. Таким образом, буквальное значение положений ст. ст. 26, 28, 37 ГК свидетельствует об отсутствии какого-либо контроля со стороны ООиП за сделками несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, если дети не лишены попечения своих родителей (усыновителей). Следует отметить не случайную, а определенную логическую направленность законодателя в этом вопросе. Из содержания ст. ст. 26, 28, 37 ГК можно сделать следующий вывод об особенностях дееспособности несовершеннолетних. Во-первых, законодатель разделил детей по их статусу в зависимости от того, имеется у ребенка родительское попечение или ему назначен опекун (попечитель). Во-вторых, по объему дееспособности дети разделяются на малолетних, от имени которых в основном все сделки заключат законные представители (родители, усыновители, опекун), и несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, совершающих сделки самостоятельно или с согласия содействующих лиц (родителей, усыновителей, попечителя).

Поскольку в большей зависимости от действий своих законных представителей находятся именно малолетние, и реализация их правоспособности в основном производится за счет действий родителей (усыновителей) или опекуна, законодатель ввел дополнительный контроль за сделками указанных лиц (ст. 37 ГК). При этом в отношении детей, лишенных родительского попечения, действует целиком ст. 37 ГК, и контролю подлежат все сделки, указные в п. I, п. 2. и п. 3 названной статьи. На сделки малолетних детей, законными представителями которых являются их родители (усыновители), распространяются только п. 2. и п. 3 ст. 37 ГК. Таким образом, доходы такого малолетнего гражданина, в том числе доходы, причитающиеся от управления имуществом ребенка, могут расходоваться его родителями (усыновителями) без контроля со стороны ООиП, в отличие от доходов малолетнего, не имеющего родительского попечения. Видимо законодатель посчитал, что со стороны родителей малолетнего никаких злоупотреблений быть не должно и вмешиваться в сферу содержания малолетнего его родителями (что бывает чаще, чем содержание ребенка на его собственные средства) нецелесообразно. В отношении несовершеннолетних старшего возраста от 14 до 18 лет указанная позиция законодателя нашла еще большее подтверждение. Поскольку ребенок в возрасте от 14 до 18 лет имеет уже достаточный объем дееспособности и все сделки совершает собственными действиями, он сам способен регулировать вопросы соблюдения его прав и интересов. Однако чтобы не допускать злоупотреблений со стороны попечителей, т. е. лиц назначенных содействовать ребенку, оставшемуся без родителей, в трудной жизненной ситуации, законодатель подверг некоторые сделки ребенка контролю со стороны ООиП. В результате механизм участия несовершеннолетних в гражданских правоотношениях оказывается различным. По положениям ГК РФ сделки детей, совершенные с согласия их родителей (усыновителей), находятся под контролем только этих лиц. Сделки детей, лишенных родительского попечения, находятся под контролем попечителя и ООиП (правильнее считать, что под контролем ООиП в последнем случае находятся не сделки несовершеннолетнего, а действия попечителя в отношении указанных сделок - п. 2 ст. 37 ГК).

Кроме того, сделкоспособность несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, имеющих попечение родителей, отличается от сделкоспособности детей, лишенных такого попечения. Так, несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет согласно п. 2 ст. 26 ГК имеют право самостоятельно, без согласия родителей, усыновителей, попечителя распоряжаться своими заработком, стипендией и иными доходами. В то же время в соответствии с п. 1 ст. 37 ГК попечителю несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет предоставлено право расходовать доходы подопечного несовершеннолетнего, в том числе и доходы, причитающиеся подопечному от управления его имуществом. При этом данные суммы должны расходоваться попечителем на нужды ребенка и в его интересах, что контролируется ООиП (п. 1 ст. 37 ГК). Положение п. 1 ст. 37 ГК в отношении детей, лишенных попечения родителей, имеющих в силу п. 2 ст. 26 ГК способность самостоятельно распоряжаться своими доходами, является противоречивым и нарушает единообразное представление о дееспособности несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет.

Согласно ч. 4 ст. 72 ЖК РФ одним из условий обмена жилого помещения, в котором проживает несовершеннолетний, является получение согласия ООиП. При этом не имеет значения, кто представляет несовершеннолетнего (содействует ему) — его родители или опекун, попечитель. Напротив, при внесении изменений в ст. 292 ГК РФ[38] законодатель возвращается к своей первоначальной логике — предоставление преимущественной защиты детям, оставшимся без попечения родителей. В соответствии с новой редакцией ст. 292 ГК ООиП дают согласие только на сделки купли-продажи жилых помещений, в которых проживают дети, оставшиеся без попечения родителей, соблюдение прав иных детей исключено из сферы контроля ООиП. Таким образом, наблюдается колеблющийся подход законодателя к вопросам определения и регулирования механизма защиты прав детей в части контроля со стороны ООиП.

Подобное положение нарушает принцип равенства детей как граждан перед законом и не может считаться правильным. Дети, не лишенные родительского попечения, часто оказываются пострадавшими именно от злоупотребления обязанностями со стороны родителей, действующих вопреки интересам ребенка, и впоследствии приобретают статус детей, лишенных родительского попечения. При этом нарушаются их права, в том числе имущественные. Такой подход в ГК к контролю за сделками несовершеннолетнего приводит к ошибкам в правоприменении и необоснованному исключению из механизма реализации прав несовершеннолетних важного элемента, как контроль ООиП.

Представляется, что все же положения статьи 37 ГК должны применяться к сделкам несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, независимо от того имеют дети родителей или лишены родительского попечения. При этом содержание ст. 37 должно быть скорректировано таким образом, чтобы пункты данной статьи применялись с учетом объема дееспособности несовершеннолетних. Так, п. 1 ст. 37 ГК прямо противоречит ст. 26 ГК (попечитель в принципе не может и не должен совершать сделки по распоряжению имуществом ребенка). Это относится и к п. 3 ст. 37 ГК, Указанные пункты могут распространяться только на сделки, совершаемые от имени ребенка согласно ст. 28 ГК (то есть малолетнего).

В подтверждение изложенного может быть приведено положение п. 3 ст. 60 СК[39]. Семейный кодекс, а не Гражданский определяет, что при осуществлении родителями полномочий по управлению имуществом ребенка на них распространяются правила, установленные гражданским законодательством в отношении распоряжения имуществом подопечного. При этом в отличие от ст. 28 ГК, согласно которой к сделкам малолетних, имеющих родителей, применяются только п. 2 и 3 статьи 37, статья 60 СК предусматривает применение статьи 37 ГК к следкам малолетних в целом, включая все три пункта. Кроме того, в соответствии со ст. 60 СК, ст. 37 ГК должна распространяться и на сделки несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет.

Подобные приемы законодательной техники иллюстрируют типичную для России ситуацию, когда законы принимаются бессистемно. Так при принятии ГК законодатели использовали один подход, при принятии СК - другой. При этом данные подходы исключат друг друга.

ГК не включил контроль ООиП в механизм реализации гражданских прав несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, имеющих попечение родителей; по-разному определил сделкоспособность несовершеннолетних данной возрастной группы в зависимости от статуса содействующих лиц (родители или попечитель); неодинаково определил систему контроля ООиП за сделками малолетних в зависимости от наличия или отсутствия у них родительского попечения (п. 1 ст. 28 , п. 1 ст. 37 ГК). Такая позиция ГК исходит из того, что основная ответственность за реализацию правоспособности детей должна ложится на их родителей, в случае их отсутствия действуют дополнительные механизмы в форме ООиП.

Напротив, СК использует иной подход - единство системы защиты имущественных прав и интересов несовершеннолетних, независимо от наличия или отсутствия попечения со стороны родителей (ст. 60). При этом принцип добросовестности родителей является принципом семейного (не гражданского) права, однако используется в регулировании гражданских отношений как обоснование неодинакового подхода к обеспечению прав и интересов детей.

Механизм реализации правовых возможностей несовершеннолетних субъектов гражданского права должен найти четкое, а не двусмысленное закрепление в нормах ГК РФ, и применяться в системе с другими институтами гражданского права, исключая отмеченные парадоксы.

Расположение ссылки на ст. 37 ГК РФ в норме п. 3 ст. 60 СК РФ, ее отсутствие в ГК приводит к неправильному представлению о распространении действия нормы ст. 37 ГК РФ, а именно к игнорированию разрешения ООиП для сделок, осуществляемых детьми с согласия родителей. Такой прием законодательной техники нельзя считать удачным. Учитывая, что предмет семейного права составляют имущественные отношения между членами семьи, а отношения по распоряжению имуществом ребенка имеют место между несовершеннолетним и третьими лицами (не родителем и ребенком) и составляют предмет права гражданского, регулирование таких отношений должно в полной мере отражаться в номах ГК РФ. Целесообразным было бы внести изменения в статью 37 ГК, распространив ее на все категории несовершеннолетних граждан, включив положения о контроле ООиП за действиями не только опекунов и попечителей ребенка, но и родителей, усыновителей.