Электронное государственное управление предполагает наряду с компьютеризацией государственных институтов увеличение доступа к Интернету широкого крута граждан, что позволяет развернуть государство в сторону гражданского общества, сделать его более восприимчивым к общественным запросам и одновременно предоставить гражданам новые возможности в процессе принятия решений. Тем самым электронное государственное управление решает весьма важную политическую задачу — восстановить доверие граждан к государству, соединить государство и гражданское общество на новом информационном уровне.
22 июля 2000 г. была принята Окинавская хартия глобального информационного общества, которую вместе с лидерами стран «большой восьмерки» подписал также президент В.В. Путин. Лидеры ведущих современных государств подчеркнули необходимость полностью реализовать потенциал информационно-коммуникационных технологий в области укрепления демократии, транспарентного (прозрачного) и ответственного управления, а также предоставить каждому человеку возможность доступа к информационным сетям. Революционная роль информационных технологий связана также с возможностью достижения нового уровня социального согласия, с предоставлением гражданам актуальной информации в области охраны здоровья, образования и профессиональной подготовки, занятости, создания рабочих мест, предпринимательства, сельского хозяйства, транспорта, охраны окружающей среды, предотвращения катастроф, развития культуры и достижения иных согласованных целей в интересах общественного развития.
В ноябре 2003 г. в Санкт-Петербурге проведена конференция «Электронное правительство в информационном обществе», где отмечалось, что электронное государственное управление наряду с облегчением коммуникации граждан с органами государственной власти дает возможность усилить контроль За деятельностью государственного аппарата. Например, в Южной Корее, после того как была обеспечена транспарентность электронного государственного управления, уровень коррупции в государственных органах снизился в 6 раз.
Исследование, проведенное экспертами ООН в 2003 г. в 169 странах, позволило создать интегрированный индекс электронного государственного управления. Этот индекс определяется по таким данным, как количество персональных компьютеров на 100 жителей, количество телефонных линий на 100 жителей, процент населения, имеющего доступ к сети (он-лайн), количество мобильных телефонов на 100 жителей, количество телевизоров на 100 жителей, а также уровень развития «человеческого капитала», оцениваемый по индексу доступа к информации, уровню образования и соотношению городского и сельского населения.
Государствами-лидерами по величине индекса электронного государственного управления (ЭП) являются: США — 3,11; Австралия — 2,6; Новая Зеландия — 2,59; Сингапур — 2,59; Норвегия — 2,55; Канада — 2,52; Великобритания — 2,52; Германия — 2,46.
Россия имеет пока весьма скромный индекс — 1,89. Однако в нашей стране принята Федеральная целевая программа «Электронная Россия 2002—2010», которая призвана преодолеть отставание от развитых стран в области использования информационных технологий, что должно повысить эффективность государственного и местного самоуправления.
Вместе с тем необходимо отметить, что эта программа пока никак не связана с подготовкой административной реформы. Однако в современных условиях провести эффективную административную реформу без ее электронного обеспечения невозможно. Современный подход к организации электронного государственного управления предполагает систему мониторинга, позволяющего перманентно оценивать и контролировать эффективность реализации программы. К сожалению, программа «Электронная Россия 2002—2010» такой мониторинг не предусматривает, что затрудняет оценку ее реализации на практике.
Наконец, необходимо заметить что политическая составляющая модели электронного государственного управления, призванная популяризировать саму идею административной реформы в массах и вернуть доверие народа к государственным институтам, пока в России не актуализирована ни в сознании самой власти, ни в средствах массовой информации. Между тем данные социологических опросов свидетельствуют, что сегодня деятельность российского правительства в целом одобряют только 36% граждан, тогда как 58% оценивают ее негативно, а 46% граждан уверены в том, что с момента первых выборов в Думу влияние граждан на действие властей уменьшилось. Именно поэтому политическая составляющая модели электронного государственного управления представляется сегодня особенно актуальной для российских административных реформ.
Еще одним перспективным направлением современных административных реформ в Ведущих странах мира является ориентация на сервисный характер административной власти. Правительства многих стран, осуществляя реформы, наряду с чисто инструментальными целями, направленными на сокращение численности госаппарата и повышение его эффективности, принципиально важное значение придают тому, чтобы государственное управление, существующее на деньги налогоплательщиков, было развернуто прежде всего в сторону удовлетворения нужд граждан, а не самих бюрократов.
С этой точки зрения борьба с бюрократизацией и стремлением госаппарата работать «на себя» приняла принципиально новый поворот: сегодня вся деятельность государственной службы расценивается прежде всего как «служба сервиса» для граждан. В 2001 г. Европейский союз согласовал единый для всех стран—участниц «Электронной Европы» перечень из 20 базовых государственных услуг: 12 — для граждан, 8 — для предприятий. Необходимо отметить также, что президент В.В. Путин в своем послании Федеральному собранию в 2004 г. подчеркнул, что правительство должно быть обслуживающим по отношению к обществу, и сделал особый акцент на развитии новых форм отношений государства и гражданского общества. Хочется надеяться, что на новом этапе российской административной реформы эти идеи также будут претворены в жизнь.
Важной тенденцией административных реформ в ведущих странах мира является укрепление доверия к государству со стороны гражданского общества. Практически все страны мира столкнулись с кризисом доверия к современным демократическим институтам — к парламентам и правительствам. Известно, что в выборах Европейского парламента участвовало не более трети избирателей, в Великобритании явка на выборы в 2001 г. упала до уровня 59% (самого низкого с 1918 г.), в США в последних выборах приняло участие 51%.
Сегодня поиски реформаторов в области укрепления доверия к государственным структурам идут в разных направлениях. С одной стороны, важное значение имеет идея передачи ряда функций государственного управления местному самоуправлению. Особенно далеко в этом отношении продвинулись немецкие реформаторы. «Объединение коммун будущего» в современной Европе представляется весьма конструктивным решением проблемы. Электронная мэрия и электронная ратуша, прямой телефонный провод связи с местной администрацией, детский парламент, выдвигающий требования по благоустройству города с позиций его юных жителей, — все эти новые формы развития местного самоуправления способны вдохнуть свежую струю воздуха в старые мехи демократии.
Одновременно программа оценки эффективности работы правительства, которая является инструментом административных реформ, непрерывно корректируя их цели и перспективы, призвана мобилизовать сами государственные структуры навстречу ожиданиям демократической общественности. Разработка новых индексов и показателей эффективности работы современного правительства с использованием всех возможностей современных информационных технологий наглядно демонстрирует гражданскому обществу, как современное правительство непрерывно совершенствует формы своей работы.
Поиски реформаторов в разных странах мира продолжаются. Теоретики пишут о «конце знакомого мира», а практики начинают новую волну реформ. И вслед за А. Грамши можно сегодня сказать: «То, что для производящего класса представляется "политикой", для класса интеллектуалов становится "рациональностью"». Хочется надеяться, что поиски новой рациональности государственного управления станут для общества в целом обретением идеи социального согласия и. стабильности.
Заключение
В демократическом обществе государство является основной формой консолидации общечеловеческих, национальных и социальных ценностей и интересов его граждан. Свои задачи государство решает через систему административно-государственного управления, являющуюся комплексным социальным институтом. Процесс государственного администрирования фиксируется в деятельности должностных лиц и является практической реализацией целей и воли государства. Это отличает государственную службу от гражданской, которая является средством осуществления целей, интересов и прав отдельных граждан или общественных ассоциаций.
Государство и общество в состоянии решить свои основные задачи лишь при условии целенаправленной высокопрофессиональной деятельности системы административно-государственного управления. Именно поэтому такое важное значение имеет развитие теории административно-государственного управления как самостоятельной научной дисциплины.
Следует особо подчеркнуть, что в современной науке доминирует общий подход к системе административно-государственного управления и современной бюрократии как к политическим феноменам. Концепция «политической бюрократии» ориентирована не на абстрактное общее благо, а на политические интересы и цели. Анализируя опыт административно-государственного управления в странах Запада, можно сказать, что ни в одной из рассматриваемых нами стран (США, Германия, Франция, Великобритания) сегодня нет «нейтральной» администрации: везде ключевые посты в госаппарате занимают политические чиновники. Поэтому есть все основания говорить о политизации государственной службы.