И действительно, весной 1945 г. облик войны кардинально изменился. Германия, зажатая в тиски с Востока и Запада, оказалась в огненном кольце. Сражения уже шли на территории "третьего рейха". Красная Армия громила вермахт в Восточной Пруссии, вела бои на Одере, продвигалась к Вене. Германия была отрезана от последних источников нефти: Надьканижа (Венгрия) и Цистендорф (Австрия). Танки и самолеты, которых было еще много в армиях Гитлера, не могли использоваться в полную силу, поскольку не хватало топлива.
На западе американо-английские войска в конце марта переправились через Рейн и окружили в Руре группу армий "Б" фельдмаршала Моделя.
В те дни встал вопрос о взятии Берлина: кто первый ворвется в столицу рейха - советские войска или армии Эйзенхауэра. Надо сказать, что проблема овладения сердцем гитлеровского разбойничьего государства возникла не весной 1945 г. Западные союзники нацелились на Берлин еще осенью 1944 г., когда была освобождена Франция и американо-английские войска вышли к оборонительному рубежу немцев на западной границе Германии - "линии Зигфрида". В то время в штабах армий объединенных сил союзников казалось, что воля немцев к сопротивлению на Западе сломлена окончательно и уже ничто не сможет остановить продвижения союзников к сердцу рейха. Союзная разведка оценивала войска вермахта на западном фронте "не как единую силу, а как большое количество слабых боевых групп, дезорганизованных и даже деморализованных, не имеющих достаточного оснащения и вооружения". Полагали, что "можно увидеть конец войны в Европе" [8].
"Нет никакого сомнения, - писал Эйзенхауэр командующему 21-й группой армий английскому фельдмаршалу Монтгомери, - что мы направим всю свою энергию и все ресурсы на то, чтобы нанести молниеносный удар на Берлин" [9].
Однако попытки союзников прорвать "линию Зигфрида" с ходу успеха не имели. Неудачей окончилась и наступательная операция под Арнемом в Голландии, имевшая целью обойти немецкие укрепления с севера и создать условия для быстрого вторжения в Германию. А потом, в декабре немцы нанесли мощный удар в Арденнах.
Но и тогда не стоял вопрос "кто первый" - Красная Армия или западные союзники. Советские войска стояли у ворот Варшавы. От Берлина их отделяло примерно такое же расстояние, как и Объединенные экспедиционные силы англичан и американцев. Причем на "деморализованные группы войск вермахта" Красной Армии рассчитывать не приходилось. Сопротивление немцев на Восточном фронте было отчаянным до фанатичности.
Совершенно другая обстановка сложилась к апрелю 1945 г. Советские войска стояли в 60 км от Берлина под Кюстрином плацдармом на западном берегу Одера, с которого могли развернуть мощное наступление на столицу "третьего рейха", а союзные войска находились в 450-500 км от Берлина, их главные тыловые базы находились за Рейном.
Здесь необходимо напомнить о решениях Ялтинской (Крымской) конференции. 4 февраля в Ялте открылась конференция "Большой тройки": Рузвельт, Сталин, Черчилль. Для американцев было особенно важно добиться советского согласия на вступление в войну против Японии. Англичане стремились сохранить свое влияние в послевоенной Европе, посадить в Варшаве правительство "лондонских" поляков, не допустить американо-советского сближения в решении международных вопросов. Цели советского руководства сводились к признанию союзниками границ СССР 1941 г., принятию условий СССР для вступления его в войну на Дальнем Востоке, устранению впредь угрозы германского нападения на нашу страну, получению с Германии репараций за причиненный ущерб советскому народу.
Всем необходимо было договориться об обращении с послевоенной Германией, о международной организации, обеспечивающей безопасность послевоенного мира, обсудить политические и военные аспекты войны в Европе и на Тихом океане.
По окончании конференции в опубликованном 13 февраля коммюнике Черчилль, Рузвельт и Сталин провозгласили своей непреклонной целью "уничтожение германского милитаризма и нацизма и создание гарантий в том, что Германия никогда больше не будет в состоянии нарушить мир всего мира". "В наши цели, - подчеркивалось вместе с тем в совместном заявлении, - не входит уничтожение германского народа" [10].
Были достаточно успешно решены и другие вопросы: об оккупационных зонах союзников в Германии, а также о том, что в Берлине будут размещаться гарнизоны четырех победивших держав: США, СССР, Великобритании и Франции (оккупационная зона Франции была включена по настоянию СССР). Восточная Германия и Берлин отходили в советскую зону оккупации. Тогда военно-политическая обстановка казалась достаточно ясной. К началу Ялтинской конференции (4 февраля) советские войска были уже на дальних подступах к Берлину, а союзники только к 7 февраля благодаря помощи Красной Армии восстановили линию фронта, с которой были отброшены в декабре 1944 г. немецким наступлением в Арденнах.
Тогда, в Ялте, казалось, что мощный удар советских фронтов по Берлину может начаться в ближайшие дни. Но в начале февраля обстановка изменилась. Наши войска, уже местами форсировавшие Одер, были остановлены противником и перешли к обороне на берлинском направлении. Почему так получилось? Г.К. Жуков пишет, что замысел Ставки Верховного Главнокомандования относительно завершающих операций на западном стратегическом направлении окончательно сложился в конце ноября 1944 г. "Твердых сроков начала наступательных операций Верховным названо не было, однако была указана ориентированная готовность к 15-20 января" [11]. Уже тогда, планируя наступление в Польше (Висло-Одерскую операцию). Ставка нацеливала 1-й Белорусский фронт на Берлин. Еще в октябре 1944 г. командующим 1-го Белорусского фронта был назначен Г.К. Жуков. А командовавший этим фронтом на протяжении всей кампании 1944 г. К.К. Рокоссовский перемещался на соседний 2-й Белорусский, имевший менее почетную задачу - завоевать северное побережье Германии. Но гладко было на бумаге, а фактически, в начале февраля 1-й Белорусский фронт (Г.К. Жуков) мог наступать на Берлин только четырьмя общевойсковыми (из 9) и двумя ослабленными танковыми армиями. Его передовые соединения, форсировавшие Одер и захватившие плацдармы на его западном берегу, были измотаны предшествовавшими боями, с которыми они прошли более 500 км. Полки стали двухбатальонного состава, в ротах насчитывалось 22-45 чел. Тылы отстали, а снабжение осуществлялось только по автомобильным дорогам, железнодорожные магистрали были разбиты, многие мосты взорваны.
8 февраля командующий 8-й гвардейской армией В.И. Чуйков докладывал Жукову: "Обеспечение армии боеприпасами в среднем 0,3-0,5 б/к. Ежедневный расход боеприпасов большой... Автотранспорт армии не в состоянии обеспечить плечо подвоза из района р. Висла... 43-я пушечная бригада двигаться не может. Трактора рассыпались. Ремонт производить невозможно, запасных частей нет" [12]. Подобные телеграммы шли и из других армий. Все просили о помощи, а возможности были весьма ограничены.
Тем временем немцы стягивали к Берлину значительные силы. Кроме того, с выходом советских войск на Одер изменилась воздушная обстановка. Немецкая авиация (3300 самолетов), сосредоточенная в районе Берлина, резко увеличила активность, особенно по советским соединениям, находящимся на плацдармах за Одером. Опираясь на берлинский аэроузел, она могла действовать в любых метеоусловиях, тогда как наша 16-я воздушная армия была скована раскисшими от снарядов и дождей грунтовыми аэродромами. К тому же, эти аэродромы находились в 120-140 км от линии фронта.
В этих условиях противник совершал до 3000 самолето-вылетов, а советская авиация не могла оказать эффективной поддержки сухопутным войскам. Это осложняло и деятельность противовоздушной обороны. Зенитную артиллерию перемещали с других фронтов. А это тоже требовало времени.
В сложившейся обстановке немцы могли перехватить у нас инициативу и сорвать план Берлинской операции [13].
Такую опасность представляло и создавшееся положение на правом фланге 1 -го Белорусского фронта. Вырвавшись вперед к Берлину, фронт Жукова оказался неприкрытым с правого фланга. Образовался большой разрыв между 1-м и 2-м Белорусскими фронтами.
Между тем именно в этом районе - Восточной Померании насчитывались значительные силы противника - группа армий "Висла" в составе двух полнокровных армий (2-я и 1 1-я), насчитывавших 38 дивизий, в том числе 6 танковых и 6 бригад. По данным разведки союзников (не подтвердившимися впоследствии) туда же из Арденн перебрасывалась наиболее мощная ударная сила вермахта - 6-я танковая армия СС 3. Дитриха. Эти силы готовились нанести сокрушительный удар во фланг Жукову [14].
Все эти обстоятельства вынудили Ставку приостановить наступление на Берлин и провести 24 февраля - 4 апреля Восточно-Померанскую операцию силами 1 -го и 2-го Белорусских фронтов. Только после разгрома этой весьма опасной группировки врага вновь создались возможности для продолжения наступления на столицу "третьего рейха".
В конце марта 1945 г. союзники почти без сопротивления переправились через Рейн, начали Рурскую операцию, в ходе которой окружили и к 18 апреля уничтожили немецкую группу армий "Б". После этого Западный фронт вермахта фактически распался. И вопрос о взятии Берлина снова встал на повестку дня.
1 апреля Сталин спросил Г.К. Жукова и И.С. Конева: "Кто будет брать Берлин: мы или союзники?"
"Мы" - ответили маршалы [15].
Этот же вопрос стоял и перед руководством союзников. Черчилль и Монтгомери, чьи войска располагались ближе к Берлину после форсирования Рейна, горели желанием идти на штурм германской столицы. Эйзенхауэр же и американские начальники штабов полагали, что вряд ли это возможно, поскольку основные силы западных армий только что преодолели Рейн, а все аэродромы и базы снабжения находились далеко на западе. Русских от Берлина отделяли 60 км, союзников - 500. Поэтому американцы ставили своей главной целью не взятие Берлина, а уничтожение вермахта, чтобы покончить с войной в Европе и бросить все силы против Японии. В этих условиях Эйзенхауэр считал, что теперь важнейшей целью западных армий должно быть рассечение Германии на две части: северную и южную - путем быстрейшего соединения с Красной Армией. Для этого необходимо было сосредоточить главные усилия не на севере, где действовала ближайшая к Берлину 21-я группа армий Монтгомери, а в центре и наносить главный удар силами 12-й группы армий Брэдли, которой передавалась 9-я американская армия, входившая до сих пор в состав войск Монтгомери [16].