Наша задача состоит в том, чтобы плодотворную в основе своей концепцию С.А. Жебелева подвергнуть доработке, использовав ее, безусловно, верное ядро.
Надлежит, прежде всего, категорически отвергнуть попытки некоторых оппонентов С.А. Жебелева превратить вопрос о характере восстания Савмака в некую «филологическую проблему», связанную с вопросом о значении глагола ]xtr]cv. Из сказанного ранее ясно, что очень интересное предположение, что Савмак был царским рабом, не более чем гипотеза. В этих рамках гипотеза С.А. Жебелева заслуживает признания как очень правдоподобная. В то же время социальное положение самого Савмака отнюдь не является решающим фактором при определении сущности скифского восстания на Боспоре. Главное заключается не в том, был ли Савмак свободным человеком или рабом, а в том, какие масштабы были присущи восстанию; из чего надлежит сделать вывод о социальных слоях населения, участвовавших в движении, в осуществлении государственного переворота.
Исключительно широкий размах движения Савмака несомненен. Огромная сила сопротивления повстанцев, с которой вынужден был считаться Диофант, организуя военный поход против них, полностью убеждает, что в восстание были втянуты действительно широкие массы скифского населения, обитавшего на территории европейской части Боспорского государства.
Следует рассмотреть вопрос, из кого могла состоять эта масса участников восстания, какие социальные группы в нее входили.
В первую очередь надлежит рассеять те напрасные сомнения, которые возникают у некоторых исследователей относительно наличия скифов среди жителей восточнокрымских владений Боспора. Сомневающиеся ссылаются на слова Страбона (XI, 2,5): «Киммерийцев изгнали из страны скифы, а скифов – эллины, основавшие Пантикапей и прочие города на Боспоре». Но у Страбона отражен факт овладения боспорцами территорией Восточного Крыма, в результате чего она вышла из-под скифского суверенитета и контроля. Первоначально царские скифы были хозяевами всей степной части Таврики, включая и Керченский полуостров (Негоd., IV, 100). После завоевания Боспором Феодосии (около 370 г.) весь Восточный Крым оказался под его властью, и кочевые скифы перестали владеть здесь землями. В этом смысле они были «изгнаны». Но отсюда совсем не следует, что скифы были физически вытеснены из Восточного Крыма. Обезлюдение обширной территории никак не соответствовало интересам правителей Боспора. Не подлежит сомнению, что всем переходившим к оседлому быту скифам («мирные скифы» – по терминологии В.Н. Юргевича) представлялась возможность стать жителями боспорских городов, а в сельских местностях – деревень. Такие обитатели сел с течением времени образовали обширный слой земледельческого населения восточнокрымской хоры Боспора. По своему социальному статусу оно, вероятно, представляло зависимых крестьян7.
Псевдо-Скилак (Peripl., § 68) и Плиний (NH, IV, 85) подтверждают, что скифы проживали на территории европейского Боспора. С их сообщениями превосходно согласуются результаты археологических исследований, также свидетельствующие о скифском этническом элементе среди обитателей городов и особенно сельского населения.
Некоторые выходцы из скифских племен, поселявшиеся в боспорских городах, превратились там в состоятельных граждан, что, в частности, очень выразительно показывают известные курганы с захоронениями богатых скифов – жителей Нимфея8. Но богатыми становились лишь единицы. Гораздо больше, конечно, было тех, кто, работая в различных сферах материального производства (ремесла, промыслы, земледелие), своим трудом обеспечивал себе условия для существования.
Произведенные в последнее время на Керченском полуострове раскопки развалин некоторых деревень IV–II вв. до н.э. обнаружили интересный материал. Особенно показательна типично скифская лепная керамина. В свете этих археологических данных представляется бесспорным, что земледельческое население на восточнокрымских землях Боспора состояло в основном из перешедших к оседлости скифов9.
Сообщение херсонесского декрета о государственном перевороте, произведенном на Боспоре скифами, не требует ни поисков какого-то «пограничного скифского племени» (С.Я. Лурье), ни придумывания нереальных «скифских отрядов» (А.С. Коновалов), которые якобы могли совершить такой переворот.
В селах и городах европейского Боспора было достаточно много жителей – скифов по происхождению, условия жизни которых были, очевидно, таковы, что они толкали на борьбу против существовавших порядков, на борьбу против эксплуататорской верхушки Боспорского государства.
Труднее обстоит дело с более точным определением социальной принадлежности боспорских скифов, поднявших восстание. Нельзя признать удачным заключение С.А. Жебелева, сводящее все движение Савмака к восстанию рабов. Такой вывод не только слишком упрощает вопрос, но вместе с тем и противоречит херсонесскому декрету. Там участники восстания охарактеризованы как «скифы». Между тем этнический термин «скиф» никогда не был, особенно в Северном Причерноморье, синонимом понятия «раб». Очевидно, совсем не случайно участники восстания в декрете названы скифами без раскрытия их социального положения. Вероятно, ближе к истине будет признать,.что переворот явился результатом выступления трудящегося скифского населения самых различных категорий: ремесленников и всякого иного рабочего люда, зависимых крестьян, а также, вероятно, рабов.
Все перечисленные группы скифского населения, подвергавшиеся систематической эксплуатации господствующим классом Боспора, являли собой среду, всегда готовую к взрыву. Требовалась лишь соответствующая искра. Этой искрой и явилась передача управления государством иноземному царю – Митридату VI. Господствующий класс пытался укрепить свое положение, установив «власть сильной руки». Восстание Савмака имело целью сорвать реализацию этого сговора. Оно этого и достигло, но ненадолго. Правление Савмака, засвидетельствованное монетами, длилось, по-видимому, не больше года. Полчищами Диофанта восстание было ликвидировано, Боспорское государство после этого почти на полвека стало владением понтийского царя Митридата VI.
В скифском восстании нашли свое выражение классовые противоречия, присущие Боспорскому государству, для которого была характерна разнородность этнического состава. Независимо от того, кем был Савмак, восстание скифов на Боспоре в конце II в. до н.э. по своему социальному значению должно быть поставлено в один ряд с восстаниями туземного населения в Египте, рабов в Сицилии, Италии, на Делосе, в Афинах, с восстанием рабов и бедноты в Пергаме (Аристоник) и другими аналогичными движениями II в. до н.э.10 Все они протекали в одном и том же русле борьбы трудящихся, борьбы непосредственных производителей материальных благ против эксплуататорского гнета рабовладельцев. Шквал возмущений и восстаний, прокатившийся по Средиземноморью, достиг и далекой северо-восточной периферии античного мира – Боспорского царства.
Список литературы
1. В течение последнего десятилетия во многих выступлениях обсуждался вопрос о скифском восстании Савмака на Боспоре, критически рассматривалась концепция С.А. Жебелева (1933 г.), впервые определившего восстание Савмака как восстание боспорских скифов-рабов. А.С. Коцевалов («Die antike Geschichte und Kultur des nordlichen Schwarzmeergebiet im Lichte Sowjetwissenschaft». Munchen, 1955, S. 24 f.) вторично, после рецензии 1937 г., выступил с критикой работы С.А. Жебелева, на этот раз с откровенно антимарксистских позиций. А.С. Коцевалов утверждает, будто подход к скифскому восстанию на Боспоре как к факту социальной борьбы тенденциозен и не соответствует историческим данным. В печати Советского Союза и других социалистических стран появились: статья С.Я. Лурье («Meander», 1959, № 2, стр. 67 сл.) и наш отклик на нее (ВДИ, 1962, № 1, стр. 3 сл.). Позже в дискуссию о восстании Савмака включилась Э.Л. Казакевич (ВДИ, 1963, № 1, стр. 57 сл.). Кроме того, надо отметить статью К.В. Голенко (ВДИ, 1963, .№ 3, стр. 69 сл.), отстаивающего точку зрения свою и Д.Г. Капанадзе, согласно которой монеты Савмака не принадлежат ему и происходят из Колхиды.
2. IOSPE, I2, 352; Syll.3, 495
3. Из свидетельства Страбона (VII, 4, 3) известно, что Митридат охотно предпринял походы против скифов в Крыму, рассматривая их как вступительный этап к завоеванию «варваров» на территории от Северного Причерноморья до Адриатики, что входило в широкий стратегический план подготовки войны с римлянами. В этой связи обращение Херсонеса за помощью для борьбы против скифов было как нельзя кстати.
4. 300, XII, 1880, стр. 39.
5. Rhein. Mus., XLII, 1887, стр. 567 сл.
6. RE, III, I, 1897, стб. 774.
7. В.Ф. Гайдукевич. Указ. соч., стр. 22, прим. 43.
8. Л.Ф. Силантьева. Некрополь Нимфея. МИА, № 69, 1959, стр. 5 сл.
9. И.Т. Кругликова. Исследование сельских поселений Боспора. ВДИ, 1963, № 2, стр. 72 сл.
10. Ср. М. Rоstоvtzeff. SEHHW, p.807.