Можно ли войны 20 века рассматривать как одну войну с точки зрения целей соперников и союзников?
Говорили, что Советский Союз после второй мировой войны представлял угрозу. Так и говорили - есть советская военная угроза. Опасаясь этой угрозы, создали НАТО. Больше всего беспокоила коммунистическая идеология. Стремление к мировой революции, хотя от идеи мировой революции руководство нашей страны практически отказалось уже в 30-е годы.
Уже в 30-е годы вся политика Сталина сводилась к тому, чтобы создать сильное национальное государство. Как опору рабочих и крестьян всего мира. Сейчас говорят, что с началом войны Сталин вспомнил Александра Невского, Кутузова, Суворова, начали церковь привлекать, но это неправда. Мы жили в те годы, и я знаю, а вы по книжкам вы можете узнать: фильмы об Иване Грозном, Петре Великом, Александре Невском были созданы в 30-е годы. Поэтому об этой мировой революции уже и речи не было. Не случайно во время войны Коминтерны распустили. Теперь вспомните годы перестройки, холодная война формально закончилась. Нам говорят, что мы потерпели поражение в холодной войне. А давайте подумаем, какое поражение? Варшавский договор распускается, войска из Германии и других районов выводятся, базы свои мы ликвидируем. Кто-нибудь нам ультиматумы предъявлял? Кто-нибудь требовал, чтобы мы так сделали? Наши руководители глубоко ошибались. В душе кто-то из них, может быть, и думал, что если мы такие шаги предпримем, то Запад тоже сделает встречные шаги. НАТО, например, трансформируется в политическую, а не военную, организацию. Кто-то полагал, что если мы свои базы на Кубе ликвидируем, то американская база на Гуантанамо тоже будет ликвидирована. Какие-то надежды были на это. Мы от идеологии коммунистической отказались, ну вообще все, о чем они там на Западе и не мечтали, у нас было сделано. А в 94-м году, когда справлялось пятидесятилетие нормандской операции, пригласили все страны, включая Австралию, Польшу, Люксембург, а из России, уже демократической, новой России, ни один человек не был официально приглашен.
Я отвечаю на ваш вопрос: на Западе, кроме всего остального, неприязнь к России испокон веков настолько глубоко заложена, что они могут делать правильные заявления, но эта тенденция исподволь дает о себе знать. В этом отношении очень мудрым человеком был Александр Невский, когда он поехал в Золотую орду заключать соглашение, а все силы направил на то, чтобы воевать против прусских рыцарей. Почему? Там, на востоке только дань требовали. Церковь никто не трогал, язык, культуру, духовную жизнь русского народа и других народов, никто на нее не посягал. А рыцари все онемечивали по примеру прибалтийских республик: религия навязывалась, духовная жизнь. Поэтому Александр считал, что главная опасность откуда исходит. Я не считаю нужным это преувеличивать. Может, даже я не во всем тут прав, но слишком много подобных фактов неприязненного отношения к России, не со стороны всех, конечно, на Западе, а со стороны определенных кругов, что вольно не вольно над этим делом приходится сегодня задумываться.
Разрешите мне все-таки вернуться ко второй мировой войне и сказать, что война по своим последствиям была еще более тяжелой. 10 миллионов человек было мобилизовано, погибло 55 миллионов человек во всем мире, из них - 26,5 миллионов советских людей, граждан нашей страны. И Советский Союз, наша страна, вынесла основную тяжесть войны. Из-за политических просчетов начало войны сложилось для нас не удачно. Поскольку в теме моей лекции сказано про опыт и уроки войн, то один из уроков следующий. Начиная с крымской войны до наших лет, 150 лет в совокупности, политики ставят страну и ее вооруженные силы в невыносимое положение. Вы вспомните, как в крымскую войну политически, внешне политически, было обусловлено поражение России и ее вооруженных сил. Про Русско-японскую войну и говорить нечего. В первую мировую войну, по существу, мы за чуждые интересы воевали, попав в зависимость от Франции, Англии и других стран.
Теперь, посмотрите, как в 1941-й год война для нас началась. Стремясь политическими методами оттянуть войну, Сталин игнорировал военно-стратегические соображения. У нас и сегодня некоторые люди очень любят бравировать политикой. Да, действительно, война есть продолжение политики насильственными средствами. Политика имеет превалирующее значение, но нельзя никогда отрицать и обратное влияние военной стратегии на политику. Политики в чистом виде вообще не существует. Политика жизненна тогда, когда она учитывает и экономические, и идеологические, и военно-стратегические соображения. И мы только в начале войны потеряли 3,5 миллиона человек и попали в тяжелое положение по существу из-за того, что в политическом отношении вооруженные силы были поставлены в совершенно невыносимое положение. Я думаю, что ни одна армия мира не могла бы этого вынести.
Возьмите Афганистан, некоторые большие люди до сих пор говорят: "Мы в Афганистане не планировали ничего захватывать, мы хотели стать гарнизонами и стоять там". Извините, это глупость. Если вы идете в страну, где идет гражданская война, и выступаете на определенной стороне, скажем, правительства, кто ж вас в покое оставит? И уже с первых дней пришлось вмешиваться в обстановку. В Герате произошло восстание, всю местную власть свергли, ее ж надо защищать! Кстати говоря, маршал Соколов там собрал совещание и сказал: "Я вас предупреждаю, наша армия сюда пришла не воевать, ни в какие боевые действия не втягивайтесь". На второй день к нему приходит вице-президент: "В Герате восстание, артиллерию нашу захватили, правителей местных арестовали, что делать?" Соколов говорит: “Ну ладно, батальон выделим”, - и так пошло. А разве нельзя заранее это было предвидеть, разве достаточно вашего желания не втягиваться в сражение? Вас втянут в это сражение.
В Чечне все возможности были для того, чтобы эту войну не начинать в 94-м году. Политическим путем можно было решить многие проблемы - нет, с большой легкостью втянулись в войну. Причем ведь что интересно, уже почти 10 лет мы там стоим, ведь не только не объявлено состояние войны, нет чрезвычайного положения, нет военного положения. Ведь солдаты и офицеры должны воевать, они должны выполнять задачи, обороняться, когда на них нападают, а многие их действия, особенно применение оружия, становится затруднительным. Потому что нет ни военного, ни чрезвычайного положения. В политическом отношении очень часто наши вооруженные силы ставили в очень тяжелое положение. Пусть политика будет верховодить, но надо задуматься об ответственности политики, чтобы она учитывала все жизненные обстоятельства.
Я хочу только сказать вам, что часто в аудиториях, где молодежь присутствует, спрашивают: “Вот одни говорят так, другие так, и все академики, кому верить?” Верьте, прежде всего, сами себе. Изучайте факты, изучайте историю, сопоставляйте эти события и факты, и сами делайте выводы, тогда никто вас в сторону уводить не будет. Возьмите тот же Афганистан, когда в те годы еще кто-то пытался оправдать ввод туда наших войск тем, что если бы мы не пришли туда, туда пришли бы американцы. Это все высмеяли самым ехидным образом: "Что там делать американцам?" И тогда, действительно, было немножко смешно. А возьмите жизнь, как он сейчас сложилось: американцы пришли в Афганистан. Поэтому нельзя от таких вопросов так легко отмахиваться.
Я, забегая вперед, скажу, что считаю в целом ввод войск в Афганистан нашей ошибкой. Политической ошибкой. Можно было другие пути найти, в той же Анголе и других местах на мозоль американцам наступить и отказаться от вмешательства в афганские дела. Кстати говоря, когда на Политбюро обсуждали вопрос, вводить ли войска в Афганистан, единственным человеком, который решительно выступил против подобного решения, был начальник генерального штаба маршал Агарков. Его сразу перебил Андропов: "Ваше дело - военные задачи решать, а политикой у нас есть кому заниматься". И такая политическая самонадеянность, знаете, чем кончилась? Нам не нужно туда было войска вводить, можно было оказывать помощь, некоторые действия маскировать, как китайцы в Корее действовали, под действия добровольцев. Разные формы можно было найти. Но прямой ввод это была ошибка. Я вам скажу, почему. В политике всякое военное вмешательство имеет очень большую значимость. Вводите вы в чужую страну взвод или армию - политический резонанс один и тот же. Вы на чужую территорию ввели войска. Остальное не имеет никакого значения. Поэтому мы и говорили маршалу Агаркову: если идти, то 30-40 дивизиями. Прийти, сразу закрыть границу с Ираном, закрыть границу с Пакистаном, чтобы помощь оттуда не шла, и мы могли бы оттуда через 2-3 года войска уже выводить.
Самые плохие решения в политике - это непоследовательные, половинчатые решения. Если вы уже даже ошибку допустили и какой-то политический шаг предпринимаете, то он должен быть решительным, последовательным, осуществлен максимально сильными средствами, тогда и жертв меньше и ошибки быстрее окупаются.