Командование вермахта располагало сведениями, что наиболее сильная группировка противника, включающая механизированные и моторизованные соединения, будет выдвинута в Бельгию навстречу наступающей группе армий «Б» генерала Бока. Гитлеровцы установили, что наиболее слабый участок обороны союзников находится на стыке 9-й и 2-й французских армий, между Седаном и Динаном. Наступление немецко-фашистских войск на этом направлении могло застать врасплох французское командование, которое было убеждено, что горно-лесистый массив Арденн и такое препятствие, как река Маас, исключают военные действия крупного масштаба .
На изменение плана «Гельб» повлиял и так называемый «мехеленский инцидент». 10 января 1940 г. близ бельгийского населенного пункта Мехе-лен сделал вынужденную посадку немецкий самолет. У майора германских ВВС Райнбергера бельгийские власти изъяли документы, проливающие свет на замысел операции «Гельб».
Чтобы обеспечить внезапность удара через Арденны, немецко-фашист-ское командование провело в жизнь мероприятия по оперативной маскировке замысла нового варианта плана «Гельб». Особое внимание было уделено дезинформации противника. Фашистский генерал Б.Лоссберг, работавший в то время в штабе оперативного руководства ОКБ, позднее рассказывал: «В лагерь противника по различным каналам направлялось множество слухов. При этом не допускалось никакой грубой работы, которая могла бы вызвать подозрения. Вымысел перемешивался с правдой... многочисленными путями за несколько месяцев до наступления непрерывно распространялись слухи о немецком «плане Шлиффе-на» 1940 г.».
Развертывание немецко-фашистской группировки для наступления осуществлялось постепенно и охватывало большую глубину. Это лишало противника возможности разгадать вероятное направление главного удара. Гитлеровское командование отказалось от заблаговременного сосредоточения больших масс войск на исходных рубежах для наступления. Непосредственно у границы находились сравнительно небольшие по численности силы, которым предстояло обеспечивать переход войск первого эшелона через границу. Для наращивания усилий предусматривалось выдвижение из глубины вторых эшелонов, за ними – третьих и т. д. При этом перемещение штабов и передвижение войск допускались только с началом боевых действий. По определению западногерманского историка X. Грейнера, «из прежнего массового стратегического развертывания получалось текучее развертывание» .
Планируя операцию против западных союзников, верховное командование вермахта рассматривало возможность вступления в войну Италии. Предполагалось, что итальянская армия должна действовать самостоятельно в Альпах и в Савойе. Кроме того, рассматривался вариант, согласно которому итальянские дивизии могли быть переброшены в Южную Германию, чтобы принять участие в совместных действиях с немецкой армией на Верхнем Рейне. Однако фашистская Италия все еще опасалась вступать в войну. 18 марта 1940 г. во время встречи с Гитлером на Брен-нерском перевале Муссолини заявил, что, как только Германия своими военными действиями создаст благоприятную ситуацию, он, не теряя времени, вступит в войну.
* * *
Политика Англии и Франции после разгрома вермахтом Польши в принципе не изменилась. Они продолжали «странную войну», в основе которой лежала мюнхенская политика. Антисоветизм этой политики наиболее ярко проявился в попытках западных «демократий» создать новый фронт мировой войны – против Советского Союза. Это было не только намерение отвести от себя возможный удар вермахта, но и «превратить «ошибочную войну» между капиталистическими державами в «правильную войну» всех капиталистических держав против СССР» .
Но инициаторов этой идеи постигла неудача.
Победа Советской Армии в финляндско-советском вооруженном конфликте лишила их уверенности в успехе нападения на СССР. Главное направление в развитии войны продолжали определять традиционные германо-французские и германо-английские противоречия.
Фашистская Германия использовала стратегическую паузу для усиления своего военного потенциала, разработки дальнейших планов агрессии и развертывания вооруженных сил на западе. Антисоветские устремления противников Германии, их пассивность в вооруженной борьбе на Европейском континенте способствовали созданию благоприятных условий для подготовки новых ударов вермахта.