Подобные же операции производил генуэзский банк св. Георгия (Casa di S.Giorgio), получивший окончательную организацию в 1407 г. Возникновение его относится к середине XII века и обязано ряду займов правительства у частных лиц, причем в уплату процентов и погашения им предоставлялось взимание некоторых налогов и таможенных пошлин в Генуе. Для сбора налогов и производства расчетов кредиторы государства образовали особые товарищества, которые слились в 1407 г. в одно общество под названием общество св. Георгия. Руководство общества, состоявшее из нескольких членов, было совершенно независимо от государственной власти, и правители республики при вступлении в должность давали присягу сохранить неприкосновенными права и свободу этого учреждения. Уже в 1408 г. обществу было разрешено принимать частные вклады, причем за основание всех расчетов была принята, как и в венецианском банке, особая условная монета. Позднее банк св. Георгия ссужает генуэзскому правительству крупные суммы, для покрытия которых получает право управления колониальными землями Генуи (в частности, островом Корсика и городом Каффа) и взимания многих налогов.
Подобные банки возникли также в Барселоне, Милане, Неаполе и некоторых других европейских городах. Несколько позднее появился целый ряд общественных банков в Нидерландах, Англии и Германии. В Амстердаме первый банк был основан в 1609 г., в Гамбурге - в 1619 г., в Нюрнберге в 1621 г., в Роттердаме – в 1635 г., в Стокгольме – в 1657 г. Тому, кто делал вклад, выдавалось от банка вкладное свидетельство о том, что от него поступила какая-то сумма денег, которую он всегда может получить обратно, а в книгах банка ему открывался особый счет, причем на приход записывались его вклады и платежи ему других вкладчиков, а в расход заносились выдачи, которые давались по его требованию ему или другим вкладчикам.
Первоначально жиро-банки ограничивались лишь приемом вкладов на хранение, за что взимали известное небольшое вознаграждение. Но постепенно, на собственном опыте руководство банков убедилось, что требования возврата вкладов ограничиваются всегда только известной их частью, которую можно определить, но никогда не простираются на всю сумму. Так как значительная часть вкладов лежала в банках совершенно непроизводительно, в виде мертвого капитала, то администрация пришла к мысли воспользоваться ими для банковских операций, главным образом для выдачи краткосрочных ссуд.
С этих пор банковские учреждения перестали взимать плату за хранение вкладов, но зато выговорили себе право употреблять вклады для ссудных операций, хотя в то же время банк оставался всегда обязанным возвращать срочные вклады по истечении срока, а бессрочные - по первому требованию.
Таким образом произошла принципиальная перемена в банковском деле: банки, бывшие простыми хранителями ценностей, становятся посредниками между лицами, обладающими свободными капиталами, и лицами, нуждающимися в кредите. Жиро-банки превращаются в так называемые депозитные банки.
Выгода от этого преобразования очевидна. Для вкладчиков она заключалась в освобождении от платы за хранение средств, а для банка - в получении дохода от выдачи денег в займы. Стремясь к расширению операций и доходов, банки стали с течением времени искусственно привлекать вклады, обязуясь платить известный процент за вложенные суммы и получая доход благодаря разнице между процентами, взимаемыми по ссудам и уплачиваемыми по вкладам.
Свидетельства, которое выдавалось банком в удостоверение принятия известной суммы денег на хранение и по которым можно было получить эти деньги обратно, нередко обращались среди торговцев в качестве платежного средства при совершении сделок. Постепенно эти свидетельства превратились в банковские билеты. Эти билеты выпускались банком на предъявителя. Они представляли собой обязательство банка уплатить предъявителю указанную в билете сумму денег. Вкладчики, внося деньги в кассу банка, получали из нее банковские билеты на сумму вклада и таким образом всегда могли востребовать весь вклад или часть его, предъявив билеты к уплате.
Первое время ценность выпускаемых банком билетов, подобно прежним вкладным свидетельствам, строго соответствовала сумме ценности вкладов. Однако рассматриваемый случай с амстердамским банком подсказал, что можно выпускать банковские билеты на большую сумму, чем имеется вкладов в наличности. Когда при приближении французов к Амстердаму (во время войны Голландии с Францией, в 1672 г.) банк выдал вклады обратно, то на многих монетах были заметны следы пожара, бывшего в банке 50 лет назад. Это обстоятельство подтвердило, что ценность выпущенных билетов не должна непременно равняться ценности наличных денег, поскольку, несмотря на то, что билеты были выпущены на всю сумму лежавших в кладовых банка денег, в банк предъявлялась для обмена на деньги только часть билетов, прочие же оставались в обращении, не возвращаюсь в банк.
Поэтому-то не приходилось трогать некоторую часть лежавших денег по полстолетия и больше. Указанное открытие побудило банки выпускать билеты на сумму, большую, чем лежит звонкой монеты в их кладовых.
Это нововведение имело чрезвычайно важные последствия для развития банковского дела. Оно позволило банкам увеличивать свои оборотные средства и дало, таким образом, большой импульс к развитию кредита. Но оно также создало возможность для злоупотребления со стороны руководства банков, что неоднократно приводило к денежным кризисам.
Дж. Лоу утверждал, что деньги должны быть не металлические, а кредитные, создаваемые банками в соответствии с нуждами хозяйства, иначе говоря, бумажные: «Использование банков - лучший способ, какой до сих пор применяли для увеличения количества денег.
Развивая свою идею, Дж.Лоу объявил еще два принципа, значение которых и в наши дни трудно переоценить.
· Во-первых, для банков он предусматривал политику кредитной экспансии, т.е. предоставление ссуд, во много раз превышающих хранящийся в банке запас металлических денег.
· Во-вторых, он требовал, чтобы банк был государственным и проводил экономическую политику государства.
Дж.Лоу был одним из первых, кто понял важнейшую роль кредита в развитии капиталистического производства. Однако, как стало ясно позднее, в этом заложена и опасность для устойчивости банковской системы.
Другая опасность, или другой аспект все той же опасности, - эксплуатация удивительных способностей банков государством.
В то время слово «инфляция» еще не было, но именно она угрожала не только банку Дж.Лоу, но и стране в целом, где этот банк действовал бы.
В декабре 1715 года Дж.Лоу передал регенту письмо, в котором он еще раз объяснил свою идею. В письме есть одно загадочное место. «Но банк, - писал Дж.Лоу, - не единственная и не самая большая из моих идей, я создам учреждение, которое поразит Европу изменениями, вызванными им в пользу Франции. Эти изменения будут более значительны, чем те перемены, которые произошли от открытия Индий или введения кредита..."
В конце 1717 г. Дж.Лоу основал гигантское предприятие - Компанию Индий. Поскольку она изначально была создана для обживания принадлежавшего тогда Франции бассейна реки Миссисипи, современники чаще всего называли ее Миссисипской компанией.
В Англии к этому времени процветала Ост-Индская компания, подобное общество было и в Голландии. Но компания, организованная Дж.Лоу, отличалась от них. Прежде всего это не было объединение узкой группы купцов, распределивших между собой паи. Акции Миссисипской компании предназначались для активного обращения на бирже. Компания была теснейшим образом связана с государством не только в том смысле, что она получила от государства огромные привилегии, монополию во многих сферах.
В правлении компании рядом с «невозмутимым шотландцем» Дж.Лоу восседал сам Филипп Орлеанский, регент Франции. Компания была сращена со Всеобщим банком, который с начала 1719 г. перешел в ведение государства и стал именоваться Королевским банком. Последний давал капиталистам в ссуду деньги для покупки акций компании, вел ее финансовые дела. Все нити управления обеими учреждениями были сосредоточены у Дж.Лоу.
Таким образом, второй «великой идеей» Дж.Лоу была идея централизации, ассоциации капиталов.
Здесь Дж.Лоу опять «выступил пророком, опередившим свое время». Лишь в середине XIX в. в Западной Европе и Америке начался бурный рост акционерных обществ. В конце XX в. они охватили почти все хозяйство в экономически развитых странах, особенно крупное производство.
Флоренция - крупнейший центр культуры Возрождения. Величайшая слава Флоренции – Медичи, за несколько веков совершившие множество подвигов и в военных, и в политических столкновениях. Расширив поле деятельности своего банкана всю Европу, посредством целой сети торговых контор, они сделались самыми известными среди нового нарождавшегося класса капиталистов.
Джованни Медичи, по прозвищу di Bicci, был проницательным и ловким политиком. В 1421 г. он исправил городской кадастр и оказался полезным флорентийцам, не забывая, впрочем, о собственных доходах. Именно он организовал сеть банков, которые положили основание могуществу его рода.
В эпоху Возрождения крупнейшими банкирами были представители семейства Фуггеров и Ротшильдов.
Банковская система – одна из важнейших и неотъемлемых структур рыночной экономики. При этом банки, проводя денежные расчеты, кредитуют хозяйство, выступая посредниками в перераспределении капиталов, существенно повышают общую эффективность производства, способствуют росту производительности общественного труда.
Сегодня, в условиях развитых товарных и финансовых рынков, структура банковской системы резко усложняется. Появились новые виды финансовых учреждений, новые кредитные инструменты и методы обслуживания клиентуры.
1. О. Лаврушин "Банк и народное хозяйство" // Вопросы экономики. – 1991. - №12
2. История экономики: Учебник / Под общ. Ред. Проф. О.Д. Кузнецовой и проф. И.Н. Шапкина, - М.: Инфра-М, 2000 г.
3. К. Маркс, Ф. Энгельс Соч. Т. 25. Ч. 2
4. В.З. Черняк, " Банки и банкиры", - М. "Финансы и статистика" 1998г.
5. Е.Б. Ширинская "Операции коммерческих банков и зарубежный опыт", - М. Финансы и статистика, 1993 г.
[1] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. 2
[2] Лаврушин О. Банк и народное хозяйство // Вопросы экономики. – 1991. - №12
[3] Брандт Э. К. Путешествие в древний Вавилон. – М.: Наука, 1979г.
[4] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. 2