Условия для небывалого роста преступности создала империалистическая война, которая сопровождалась экономической разрухой, инфляцией и голодом.
После Февральской революции и Октябрьского переворота 1917 года, вызвавших политические потрясения, в стране наступил период беззакония, Российское общество, отвергнувшее свои прежние нормы и еще не обретшее новые, захлестнула волна преступности. Ее невиданный размах обусловил Указ Временного правительства от 18 марта 1917 года о всеобщей амнистии, по которому было освобождено около 15 тыс. опасных уголовных преступников (в том числе бандитов, убийц, грабителей). В результате число особо тяжких преступлений возросло многократно. Если, например, в марте-августе 1916 г. в Москве было совершено 3618 преступлений, то за аналогичный период 1917 г. – 20628. По данным П. Сорокина, если принять за 100 единиц количество вооруженных грабежей и покушений на убийство в Москве в 1914 г., то в 1918–1919 годах они составили соответственно 28500 и 1060. В первые годы советской власти такие группы стали именовать бандами. Сохранилось и наименование «шайка», но постепенно оно стало употребляться применительно к группам, совершающим менее тяжкие или ненасильственные преступления. В этот же период появился термин «бандитизм» как уголовно-правовое понятие.
Впервые о бандитизме как преступлении было сказано в Декрете СНК РСФСР от 20 июля 1918 года «О суде». Следует отметить, что в Декрете состав бандитизма не раскрывался. Понятие бандитизма было определено Декретом ВЦИК от 20 июня 1919 года «Об изъятии из общей подсудности в местностях, объявленных на военном положении», в котором под бандитизмом понималось «участие в шайке, составившейся для убийств, разбоя и грабежей, пособничество и укрывательство такой шайки». Декрет не раскрывал признаков бандитизма и считал бандой любую преступную группу независимо от того, вооружены ее члены или нет.
Не определяли конкретных признаков бандитизма и Руководящие начала по уголовному праву РСФСР, принятые постановлением НКЮ от 12 декабря 1919 года. В них банда не выделяется среди преступных групп. В то же время Руководящие начала объективно отреагировали на все более широкое распространение данного вида преступления, указав в ст. 21, что «за деяния, совершенные сообща группой лиц (шайкой, бандой, толпой), наказываются как исполнители, так и подстрекатели и пособники». Данная статья, различая преступления, совершенные шайкой, бандой, не раскрывала этих понятий. По смыслу статьи, совершенные бандой преступления рассматривались как одна из форм соучастия, то есть не была, как и в Декрет ВЦИК, установлена ответственность за организацию банды.
В первые годы советского государства бандитизм получил не только значительное распространение, но и новое содержание, на что широко указывается в научной литературе. Так, B.C. Прохоров и И.И. Солодкин считают, что в этот период бандитизм «тесно смыкался с прямыми контрреволюционными выступлениями». По мнению А.А. Пионтковского, бандитизм в годы гражданской войны приобрел явно выраженный контрреволюционный характер. Наиболее типичными в этом отношении он называет вооруженное нападение бандитских шаек махновцев, петлюровцев и других классово враждебных элементов на государственные учреждения и отдельных граждан. Т.Д. Устинова отмечает, что в 20-е годы «бандитизм в значительной степени был связан с действиями контрреволюционеров, которые путем грабежей и убийств населения пытались опорочить советский строй и привести его к ослаблению и, в конечном итоге, к падению».
Разветвленная сеть бандитских групп охватила своими действиями, направленными против власти рабоче-крестьянских Советов, значительную территорию Советской Республики. Например, в 1924 году в РСФСР было зарегистрировано (по неполным данным) более 260 бандитских групп, в производстве находилось около 4 тыс. уголовных дел о бандитизме.
Таким образом, на основании изложенного можно сделать вывод, что с началом гражданской войны формы проявления бандитизма выражались в виде вооруженного сопротивления советскому строю.
Опасность бандитизма в такой форме, по сравнению с его проявлением до начала противоборства «белых» и «красных», когда бандитизм имел только уголовную направленность, была для советского государства не просто угрожающей, а поистине смертельной. Именно, исходя из этого, новый режим определял меры борьбы с бандитизмом как с политическим противником. Согласно Декрету СНК от 19 февраля 1920 года «О предании лиц, обвиняемых в бандитизме, суду Военно-революционного трибунала», в котором банда рассматривалась как группа преступников-налетчиков, занимающихся разбоем и грабежом, дела о бандитизме передавались судам Военно-революционного трибунала. Учитывая угрозу основам нового государства, советское правительство в постановлениях, изданных в последующие годы, снова указывало на подсудность дел о бандитизме революционным военным трибуналам. Так, в принятом в 1920 г. Положении о революционных военных трибуналах устанавливалось, что ведению революционных трибуналов подлежат, наряду с делами о преступлениях, совершенных военнослужащими, также и дела обо всех гражданах по обвинению их в бандитизме. Революционным военным трибуналам предоставлялось право определять в качестве наказания любую из предусмотренных законом мер репрессии вплоть до расстрела.
Декретом ВЦИК от 23 июня 1921 года «Об объединении всех Революционных Трибуналов Республики» предлагалось передавать в «отделения по военным и крупным служебным должностным преступлениям» дела о шпионаже, контрреволюционных восстаниях, заговорах, о воинских преступлениях и бандитизме. При этом отделениям губернских революционных трибуналов предоставлялось право приговаривать преступников к высшей мере наказания – расстрелу, независимо от наличия в данной местности военного положения.
2 февраля 1921 года ВЦИК утвердил Декрет «О борьбе с дезертирством», который к числу квалифицированных видов дезертирства относил участие дезертиров в вооруженных шайках (бандах). В декрете указывалось, что обязательным признаком бандитизма является вооруженность, а совершение преступления бандой признавалось отягчающим вину обстоятельством.
Уголовная ответственность за бандитизм в советском законодательстве впервые была введена Уголовным кодексом РСФСР 1922 года. В нем законодатель рассматривает бандитизм как деяние против государства и относит его к государственным преступлениям. Статья 76 УК определяет бандитизм как «организацию и участие в бандах (вооруженных шайках) и организуемых бандами разбойных нападениях и ограблениях, налетах на советские и частные учреждения и отдельных граждан, остановки поездов и разрушение железнодорожных путей, безразлично, сопровождались ли эти нападения убийствами и ограблениями или не сопровождались».
Указанной статьей наказание за бандитизм предусматривалось в виде расстрела с конфискацией всего имущества. Допускалось снижение наказания, но при наличии смягчающих обстоятельств, на срок лишения свободы не меньше 3 лет со строгой изоляцией и конфискацией имущества.
Пособничество банде и укрывательство банды и отдельных ее участников, а равно сокрытие добытого и следов преступлений определялись теми же наказаниями, что и бандитизм, с возможностью снижения наказания на срок не менее двух лет со строгой изоляцией и конфискацией имущества.
Из приведенного определения бандитизма, данного УК РСФСР 1922 года, видно, что в его понятие включались не только нападение, совершаемое вооруженной бандой, но также организация и участие в банде. Широкое толкование форм нападения – ограбление, налеты на советские учреждения и отдельных граждан, остановка поездов и разрушение железнодорожных путей, разбойные нападения – допускало применение максимального наказания, вплоть до расстрела, за преступные деяния, направленные против новой власти. Мы указываем на это обстоятельство не потому, что разделяем мнение других авторов в отношении данной особенности трактовки понятия бандитизма, а чтобы акцентировать внимание на политической окраске формулировки бандитизма в УК РСФСР 1922 г. Законодатель того времени придал политический характер бандитизму не только тем, что отнес его к числу государственных преступлений, но и самим определением бандитизма.
Такая оценка бандитизма как уголовно-наказуемого деяния сохраняется и в дальнейшем. В Уголовном кодексе РСФСР 1926 года вплоть до принятия Положения о преступлениях государственных (1927 г.) понятие бандитизма трактовалось аналогично. Статья 17 указанного Положения, внесенная в УК 1926 года (ст. 59–3), определяла бандитизм как организацию и участие в вооруженных бандах и в организуемых ими нападениях на советские и частные учреждения или отдельных граждан, остановку поездов и разрушение железнодорожных путей и иных средств сообщения и связи. Наказание за бандитизм предусматривалось в виде лишения свободы сроком не меньше трех лет, с конфискацией всего или части имущества, с повышением наказания при особо отягчающих обстоятельствах, вплоть до смертной казни с конфискацией имущества.
Норма об уголовной ответственности за бандитизм в редакции 1927 года оставалась неизменной более 30 лет до принятия в 1960 году нового Уголовного кодекса. Победа в гражданской войне, успехи советской власти в хозяйственном строительстве, усиление государственного аппарата привели к существенному сокращению бандитизма. Эффективной борьбе с бандитскими группами способствовало и установление единой нормы о бандитизме в стране, поскольку ст. 59–3 УК РСФСР 1926 года была воспроизведена без каких-либо изменений в уголовных кодексах всех союзных республик.