Смекни!
smekni.com

Кризис политической системы СССР в период 1986-1991 годов (стр. 3 из 5)

Дискуссии на втором Съезде народных депутатов СССР (12-24 декабря 1989 г.) носили более деловой характер по сравнению с первым Съездом. Второй Съезд принял 36 нормативных актов, в т.ч. 5 законов и 26 постановлений. Одним из центральных вопро­сов повестки дня второго Съезда народных депутатов было обсуж­дение мер по оздоровлению экономики. Был обсужден вопрос о борьбе с организованной преступностью. Съезд рассмотрел доклады комиссия, посвященных как внешнеполитическим проблемам (оценка договора о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939 г., политическая оценка ввода советских войск в Афганистан в 1979 г.) так и внутриполитическим (о следственной группе Гдляна, о событиях в Тбилиси 9 апреля 1989 г, о привилегиях)...

Когда открылся Первый Съезд народных депутатов, многие воз­лагали на него свои надежды на лучшую жизнь. Но, как и многим надеждам нашего народа, им не суждено было оправдаться. Первый Съезд называют теперь "игрой в демократию", каковой он, собс­твенно, и являлся. Ко Второму Съезду интерес людей уже заметно поутих. Народу уже стало ясно, что нельзя одним волшебным махом сделать жизнь лучше. Реформа избирательной системы являлась де­лом необходимым, но конкретного, насущного она народу дала нем­ного.

Введение президентства.

Летом-осенью 1989 года реформаторы в КПСС, не захотевшие избавиться от цепких объятий консерваторов, дали демократам возможность набрать политическую силу и влияние, позволили им представить правоцентристское единство в КПСС как стратегичес­кую линию, а не как временный тактический маневр. Ситуация в стране требовала решительного развития курса на смешанную эко­номику, на создание правового государства и заключение нового союзного договора. Все это объективно работало на демократов.

К зиме 1989/90 года политическая ситуация существенно изме­нилась. Горбачев, не без оснований опасаясь, что весенние выбо­ры в республиках приведут к победе радикальных сил ("Демократи­ческая Россия", РУХ и другие), которые сразу же - по примеру Прибалтики - постараются занять независимую позицию в отношении возглавляемого им Верховного Совета Союза, сделал шаг, против которого он и его единомышленники выступали еще несколько меся­цев назад. Используя свой авторитет в возглавляемом им Верхов­ным Совете СССР, он сумел - при сопротивлении Межрегиональной депутатской группы - провести решение об учреждении поста Пре­зидента СССР. Став Президентом, Горбачев получил широкие поли­тические полномочия и тем самым сильно укрепил свою власть в стране.

Это было почти год назад. Но за прошедшее с тех пор время ситуация вновь изменилась. Сначала произошел сдвиг "влево" в расстановке сил на политической арене. В России победу на выбо­рах, хотя и с минимальным перевесом, одержал блок "Демократи­ческая Россия". Лидером парламента РСФСР стал Б.Н.Ельцин - не­ординарный политик: с одной стороны, он символизирует "сильную личность" (известны те "крутые" методы, которыми Ельцин пользо­вался в бытность его Первым секретарем МГК КПСС), с другой сто­роны - он прост, открыт, демократичен, его политическому стилю присущ популизм. Демократы возглавили Московский, Ленинградс­кий, ряд советов других крупных городов. Схожее положение соз­далось на Украине, в Молдове, Армении, Грузии, в Прибалтийских республиках.

Затем политическая борьба перешла на государственный уровень. Сложилось фактическое многовластие, при котором союзные и республиканские структуры не могли ни действовать без оглядки друг на друга, ни договориться между собой. "Война законов" между Союзом и республиками велась с переменным успехом и к зи­ме 1990/91 года достигла апогея в связи с трагическими события­ми в Прибалтике, борьбой вокруг Союзного договора и союзного бюджета. Все это происходило на фоне быстрого развала экономи­ки, межнациональной конфронтации между республиками и внутри их.

В результате наметился очередной сдвиг в умонастроениях об­щества. После того, как в крупных индустриальных центрах России и Украины к власти пришли демократы, прошло немало времени, но ситуация продолжала ухудшаться. Более того, демократия явствен­но вырождалась в анархию, усиливая тоску по "сильной руке". По­добные настроения овладели и Верховным Советом СССР: в декабре он, опасаясь непредсказуемого развития событий, делегировал Президенту дополнительные полномочия, а заодно - дополнительную ответственность. Горбачев же в январе этого года сформировал новый Кабинет министров, в котором ключевые посты заняли предс­тавители "просвещенной" бюрократии и военно-промышленного комп­лекса.

Первый президент.

Избрание Горбачева на должность Генерального секретаря ЦК КПСС вовсе не было предопределено расстановкой политических сил. Был, по признанию самого Михаила Сергеевича, и другой кан­дидат. Но в результате скрытой, недоступной простому смертному аппаратной игры победу одержала именно его команда.

Естественно, Горбачеву нужно было укрепиться у власти. А для того, чтобы идеологически обосновать свою борьбу со "скле­ротическими геронтократами", старой партийной гвардией, он вы­нужден был провозгласить курс на обновление социализма с его ведущей и направляющей силой - КПСС. Поначалу, в апреле, когда народ скорбил по поводу алкогольной кампании, начались кадровые перестановки. Один за другим отправлялись на заслуженный отдых партийные вожди областей и республик. Чисткой аппарата руково­дил теперь уже подзабытый Егор Кузьмич Лигачев, и за два года справился со своей задачей - рассадил преданных людей на все ключевые посты.

На этом все партийные "перестройки" до Горбачева, как пра­вило, заканчивались, но влияние Лигачева в партии возросло нас­только, что генсек почувствовал дыхание конкурента в затылок. И не успела новая номенклатура припасть к кормушке, как Горбачев объявил о том, что перестройка продолжается.

Однако "свалить" Лигачева на партийной арене оказалось не так-то просто, и Горбачеву в конце концов пришлось создавать альтернативные структуры в виде Верховного Совета и Съезда на­родных депутатов, чтобы держать аппаратчиков в постоянном нап­ряжении. В сидении на двух стульях сразу Горбачев нашел для се­бя несомненную пользу: партократов всегда можно было припугнуть демократами, а демократов - славой КПСС.

Наконец, на XVIII Съезде задача-максимум была выполнена: Горбачев окончательно подмял под себя партаппарат, который даже смирился с переходом к рынку и потерей европейских колоний. Но оказалось, что борьба за власть не закончена, напротив - всту­пает в новую стадию. Инициативу теперь перехватили демократы во главе с Б.Н.Ельциным.

Ельцин как Президент.

Существуют, видимо, несколько типов, моделей поведения "первого лица" государства. "Вождь" знает, как надо, и ведет народ к новым и новым свершениям. "Патрон" заботится о том, чтобы все члены большой семьи-государства были довольны, сыты и друг друга не обижали."Аарбитр" следит за соответствием всех проявлений жизни писаным и неписанным законам. И т. д.

Первая, "бунтарская", часть политической карьеры Ельцина, казалось, закончилась 29 мая 1990 года, когда он был избран председателем Верховного Совета России. Впрочем, трудно было ожидать, что в новой роли он напрочь откажется от прежних поли­тических привычек. Став через год президентом, Ельцин вскоре продемонстрировал, что намерен сочетать в своей деятельности все три модели поведения. Наверное, харизматический лидер так и должен был себя вести, именно этого и ждали его приверженцы.

Осознавая себя внепартийным, выражающим интересы целого народа президентом, Ельцин поневоле стремится держаться за все рычаги власти, не довольствуясь ролью главы ее исполнительной ветви. Этим, по-видимому, и обусловлен стиль поведения прези­дента, который аналитики именуют "конфронтационным". Конфронта­ция заложена в том, что Ельцин все время стремится действовать в системе простейшей, привычной ему с 1987 года схемы: массы и лидер. Советы, Конституционный суд и кто бы то ни было еще, претендующий на самостоятельную политическую роль, т. е. на вы­ражение части "застолбленных" президентом народных интересов, неизбежно рискуют быть объявленными "реакционными", "утративши­ми доверие" и т. п.

Одним из самых трудных, однако, испытаний, ожидавших Ель­цина на посту президента, стало другое - сочетание лозунгов "ДемРоссии" с императивом российской державности. На первых по­рах Ельцин, как я помню, "раздавал" суверенитеты "каждому по способностям", но обещал сберечь единство России. Но ведь единство подлинной, исторической России, существовавшей с 1922 года под псевдонимом "СССР", было разрушено в Беловежской пуще. Неясно, был ли Ельцин инициатором беловежских соглашений; каким именно виделось ему тогда СНГ и т. д. Но сам факт участия в уп-

разднении СССР стал, пожалуй, самым крупным и драматическим со­бытием политической биографии Ельцина. А когда в внутри РФ Чеч­ня взяла "слишком много" суверенитета, Ельцин попробовал вме­шаться, но безуспешно. Теперь, когда почти все российские авто­номии обзавелись собственными президентами и конституциями, Ельцину, возможно, и хотелось бы снова оказаться единственным президентом в своей стране, но не совсем ясно, как это сделать. А Конституция написана уже и в Вятке, пишется в Туле ...

Некоторое время назад Ельцин вдруг объявил, что он "нацио­налист" (конечно, в смысле приверженности национальной идее). Но следует все же признать, что внутрироссийская региональная политика остается пока одним из самых слабых мест администрации Ельцина.