Определенные дополнения в правовом решении вопросов наказуемости преступлений против жизни внесло законодательство Петра I, в особенности его Артикулы воинские. Действуя с первой четверти XVIII в. параллельно с Уложением 1649 г., они содержали специальную главу «О смертном убийстве». Одна из ее новелл — положение о виновности преступника, что обусловило наличие требования о разграничении умышленного, неосторожного и случайного убийства. Последнее определялось как «весьма неумышленное и ненарочное убийство, у которого никакой вины не находится»[5]. При этом наказуемым стало признаваться не только лишение жизни другого человека, но и самоубийство, а также попытка совершения самоубийства. Что же касается квалифицированных видов, то в их числе особо называлось убийство за вознаграждение, лишение жизни путем отравления и посягательство на жизнь «отца своего, мать, дитя во младенчестве, офицера»[6]. Лиц, приказавших совершить убийство либо оказывающих помощь убийству советом или делом, предписывалось наказывать как убийцу.
Во времена правления Екатерины II дважды создавались комиссии- в 1754 и 1766 гг.- для подготовки Уголовного уложения. В основе работы этих комиссий лежали положения Наказа для руководства при составлении нового Уложения, который считался одним из наиболее популярных законодательных памятников. В эти годы комиссиями был подготовлен проект Уголовного уложения, которое, однако, не было введено в действие. В Уголовном уложении была предпринята попытка сформулировать понятие умышленного убийства, убийства по неосторожности, а также случайного убийства.
Предпринятое в России в конце XIX — начале XX в. правовое регулирование вопросов уголовной ответственности за рассматриваемый вид преступлений и по сути дела сформировавшее основы их системного описания, несомненно, учитывало опыт не только предшествующий российской нормотворческой деятельности, но и зарубежного законодательства (Австрии, Франции, Германии и.т.д.). Этот период охватывает действие двух кодифицированных уголовных законов: Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (в редакции 1885 г.) и Уголовного уложения (1903 г.). В Уложениях о наказаниях убийства (смертоубийства) располагались по убывающей степени тяжести - от наиболее тяжких преступлений до деяний, хотя и направленных против жизни, но считавшихся невиновными и ненаказуемыми. Наиболее тяжким признавалось умышленное убийство отца или матери, которое наказывалось лишением всех прав состояния и пожизненной каторгой. Общим признаком ряда тяжких убийств являлся предумышленный - заранее задуманный - характер преступления. Причем для квалификации убийства отца или матери предумышленность не требовалась, достаточно было умысла на убийство. Например, к тяжкому предумышленному преступлению относилось убийство совершенное повторно, жены или мужа, беременной женщины, с целью ограбления или получения наследства и.т.д.
Многие из перечисленных вопросов нашли свое решение в Уголовном Уложении, которое выгодно отличалось от ранее действующего как по уровню используемой юридической техники, так и в части существа решаемых проблем ответственности за преступления против жизни. Наиболее общим было подразделение деяний на лишение жизни другого человека и умерщвление плода. Последние различались в зависимости от субъекта преступления: совершенное матерью, с одной стороны, и врачом или повивального бабкою — с другой стороны. Что же касается лишения жизни человека, то Уголовное Уложение, отказавшись от наказуемости самоубийства, предусматривало ответственность лишь за действия, так или иначе связанные с лишением жизни другого человека. В основу их классификации был положен признак, относящийся к форме вины, в связи с чем выделялись составы убийства (умышленного лишения жизни) и неосторожного причинения смерти. Убийства, в свою очередь, предполагали их оценку в качестве «основного, квалифицированного (восходящего или нисходящего родственника, мужа или жены, брата или сестры; священнослужителя и т. д.) или привилегированного состава (приготовление к убийству, задуманному и выполненному под влиянием сильного душевного волнения, при превышении пределов необходимой обороны и т. д.)»[7]. В Уголовном уложении фактически были повторены квалифицирующие признаки убийства, «только был исключен общий квалифицирующий признак о предумышленности убийства и включены дополнительно два квалифицирующих признака: убийство священнослужителя во время службы, а также члена караула, охраняющего императора, либо часового военного караула»[8].
Те же самые принципы построения системы преступлений против жизни использованы в главе «Убийство» в УК РСФСР 1922 г.: включение в эти преступления искусственного прерывания беременности; наказуемость не самоубийства как такового, а содействия или подговора к нему; дифференциация ответственности в зависимости от формы вины; выделение основного, квалифицированных и привилегированных составов убийств. Вместе, с тем в отличие от ранее действующего сформулированная первым советским уголовным законом система преступлений против жизни стала охватывать термином «убийство» как умышленное, так и неосторожное лишение жизни; исключала уголовную ответственность за «убийство, совершенное по настоянию убитого из чувства сострадания»; сузила сферу наказуемости действий в виде содействия или подговора к самоубийству, связав их лишь с направленностью в отношении несовершеннолетних или лиц, не способных понимать свойства или значение ими совершаемого или руководить своими поступками[9]. Не претерпели существенных изменений принципы построения системы преступлений против жизни и в УК РСФСР 1926 г., за исключением того, что законодатель в рамках одной главы объединил преступления против жизни с преступлениями против здоровья, свободы и достоинства личности; предусмотрел признаки убийства по неосторожности и убийства при превышении пределов необходимой обороны в одной статье особенной части; расширил основания наказуемости действий, способствующих самоубийству, признав таковыми дополнительно «доведение лица, находящегося в материальной или иной зависимости от другого лица, жестоким обращением последнего или иным подобным путем до самоубийства или покушения на него»[10].
Ряд этих новелл (идеи объединения преступлений против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности в рамках одной главы Особенной части; установление наказуемости доведения зависимого от виновного лица до самоубийства) нашел поддержку и у разработчиков УК РСФСР 1960 г.
Многие из ранее существовавших положений, касающихся вопросов уголовной ответственности за преступления против жизни, так или иначе были восприняты УК РФ 1996 г. Как и в УК РСФСР 1960 г., все эти преступления подразделены в первую очередь на причинение смерти другому лицу и доведение его до самоубийства или покушения на самоубийство. Причинение смерти другому лицу, в свою очередь, традиционно классифицируется на умышленное и неосторожное лишение жизни. При этом в отношении причинения смерти по неосторожности восстанавливается деление признаков состава на основные и квалифицированные, а применительно к умышленному причинению смерти — на основные, квалифицированные и привилегированные.В отличие от УК РСФСР (ст. 106) УК РФ отказался от термина «неосторожное убийство», ибо в общественном сознании «убийство» ассоциируется лишь с умышленным причинением смерти. Такой подход соответствует и традициям русского дореволюционного уголовного права. Причинение смерти по неосторожности – самостоятельный состав преступления (ст. 109 УК РФ).
Таким образом, российское законодательство прошло большой путь в своем становлении. Однако и на сегодняшний день остаются многие спорные моменты которые вызывают оживленные дискуссии среди исследователей науки уголовного права. Тем более когда речь идет о таком неотъемлемом праве человека, как жизнь.
§ 2. Понятие убийства, его признаки и виды
В последние годы в России, несмотря на достигнутые успехи в борьбе с преступностью, складывается сложная криминогенная ситуация. За январь-декабрь 2007 г. в стране выявлено и зарегистрировано 3 582 541преступлений. Из них 22 227 убийств, включая покушения на них.В сравнении с 2006 г. число убийств снизилось на 19,1 %[11]. В принципе есть повод для оптимизма. В этих условиях государство должно только усиливать меры, направленные на охрану прав и интересов личности, общечеловеческих ценностей, приоритет которых является постулатом цивилизованной системы права. И в первую очередь это касается такого неприкосновенного блага, как жизнь человека, в защиту которого выступают гл.2 Конституции РФ и гл. 16 УК РФ.
Убийство — причинение смерти другому человеку. По данному признаку проводится отличие убийства от самоубийства, которое по отечественному уголовному праву не является преступлением, а также от несчастного случая. В прежних уголовных кодексах советского периода, равно как и в Уголовном уложении 1903 г., убийство не определялось. По-видимому, законодатели исходили из того, что понятие «убийство» в уголовном праве не отличается от общепринятого. Это, в общем, так и есть. Однако в правоприменительной практике нередко возникала потребность в точном установлении границ данного понятия. Поэтому в доктрине уголовного права предлагались различные определения убийства, в основных чертах сходные между собой. Так, по определению С. В. Бородина, «убийство — это предусмотренное Особенной частью УК виновное деяние, посягающее на жизнь другого человека и причиняющее ему смерть»[12]. Данное определение, естественно не отвечает современным реалиям, поскольку нуждается в доработке, связанной с толкованием понятия «виновное», которое включает в себя как умысел, так и неосторожность, что влечет за собой сложности при отграничении убийства от других составов преступлений, предусматривающих в качестве последствий смерть человека. Современное законодательное определение убийства основано на обобщении выработанных юристами формулировок. УК РФ впервые в истории нашего уголовного законодательствадает определение понятия убийства. Убийством признается умышленное причинение смерти другому человеку (ч.1 ст. 105 УК РФ)[13].